— Это чудесно… — вдруг подал голос Тонино. — Они вот так рождаются под водой и сразу…

— Кто?

— Дельфины, — ответил переводчик и показал на экран, где в этот момент шла реклама кошачьего корма. — Ой, извини. Я опять отключился, да?

— Ничего страшного, маэстро, — подбодрил его Синиша и предложил чокнуться банками. В этот момент в дверь постучали.

— Входите!

— Добрый вечер, — промурлыкала Зехра точно так же, как в первый раз, и подошла к ним. Синиша протянул ей руку, все по сценарию:

— Тонино, это Зехра, моя хорошая подруга. Зехра, познакомьтесь с Тонино, моим лучшим другом.

Тонино, растерявшись, поднялся и протянул руку. Маленькая ладошка Зехры утонула в объятиях его костлявых пальцев.

— Ох, какое сильное у вас рукопожатие… — сказала она, изображая кокетство и делая вид, что не замечает, с каким страхом Тонино смотрит на Синишу.

— Дорогой Тонино, — произнес патетично поверенный, — вот тебе мои Тристан и Изольда в одном лице. Это, конечно, не «муорский циловек», а боснийский, хе-хе… Зехра находится здесь столько же времени, сколько и Селим, просто они это от всех скрывали, потому что иначе их жизни были бы в опасности… Но, впрочем, Зехра сама тебе все объяснит, когда… Э-э… Ну, это… Кхм… Кхм-м-м!

— Йес, точняк, вспомнила! Селим, мой родственник, просил, чтоб вы, гспдин Синиша, зашли помочь ему с чем-т на кухне.

— О! Значит, ужин почти готов! Я пойду вниз, а вы тут пока расслабьтесь, поболтайте, познакомьтесь…

Селим сидел на кухне, задрав ноги на холодную плиту, и курил.

— Думайщ, твой план выгорит?

— Должен выгореть, — ответил Синиша, открывая холодильник.

— Я те глотку порву, еси с малой чё-т случится.

* * *

На следующее утро невыспавшийся, с похмелья и не в силах собраться с мыслями, Синиша прошел весь путь от своего нового дома до деревни на автопилоте, а потом с трудом смог открыть дверь своего кабинета над Зоадругой. У поверенного не было никакой особой необходимости появляться на рабочем месте в такую рань, но он намеренно выполз из дома, даже не выпив кофе, чтобы не смущать Зехру и Тонино, когда они проснутся. Ему самому было неловко, и он не знал, что бы он сказал, если бы встретился утром с кем-нибудь из них. Ему, с одной стороны, было страшно любопытно, удался ли его план тесного знакомства Тонино и Зехры, а с другой — было очень страшно, что план провалился. Довольно было одного неверного шага со стороны Зехры, чтобы Тонино, и без того сильно переживавший из-за переезда Синиши, навсегда повернулся спиной к восьмому поверенному. Но если выбирать из двух зол, это был еще самый безболезненный вариант. Что, если неопытный Тонино поранит Зехру или, не дай бог, в каком-нибудь помрачении рассудка ее… Нет, невозможно, Тонино ведь не охотник на средиземноморских медведиц. В конце концов, если бы что-то случилось, они с Селимом бы это услышали. Нет, все-таки это был не самый разумный план…

Поверенный сел за стол, открыл ноутбук и через три минуты уснул, уронив голову на клавиатуру.

Он проснулся от скрипа половиц у него за спиной. Он приподнял голову и сквозь туман разглядел Селима, который медленно приближался к нему, доставая из кармана что-то длинное и блестящее. Чик! — открылся складной нож. Синиша вскочил и побежал к окну.

— Подожди… Селим, будем разумными людьми… Давай поговорим, — бросал он в испуге через плечо, пытаясь открыть окно: сначала внутреннюю раму, потом внешнюю, потом ставни… Прыжок со второго этажа на острые камни на заднем дворе Зоадруги казался ему сейчас идеальным решением по сравнению с тем, что, судя по всему, ждало его в кабинете. Селим молча приближался к нему с ножом в руках, сохраняя каменное выражение лица.

— Погоди… Скажи хотя бы, в чем дело. Я понятия не имею, что произошло, я просто ушел на работу.

Селим остановился в шаге от него, посмотрел ему прямо в широко раскрытые от ужаса глаза, затем резким коротким движением засадил нож в оконную раму.

— Я принес ножь, — процедил он наконец.

— За… Зачем? Селим, я… Скажи мне, что там случилось? Я ушел, я… Зачем ты… зачем мне нож?

— Затем, братищка… — Селим выдержал театральную паузу и посмотрел в окно на утреннее, но уже уставшее серое небо. — Затем, щтоб ты отрезаль мне мой стручок. Он мне больщ ни к чему, а писить я могу и через дырчку.

— Что… Погоди… Я вообще не врубаюсь.

— Ты подсунуль малой этво своего зомби с телеграфным стольбом. Щто терь делать мне с моим бедняжькой? Она и раньщ прикалывалась, когда я доставаль его на свет бож, а щто теперь будет? Думайщ, ты будещь ее и дальщ трахать? Шишь тебе! Фертиг! Так щто вот, я принес ножь: сначаль ты отсеки мне, а потом я тебе.

— Селим, блин… Я правильно понимаю, что они сейчас шпилят друг друга?!

— Трахаютс, братан, с тех пор, как ты утром ушель. Трахаютс и не думают останавливаться. Не знаю, почему всю нощь было тихо, но с утра пощло дело, из тихого омута уже висе черти повыпрыгиваль.

— Маэстро!!! — подпрыгнул Синиша от радости, потом осекся. — Какой, на хрен, маэстро, мерзкий, долбанутый ты пидорас! Твою мать, я думал, что с Зехрой что-то случилось и ты пришел заколоть меня во сне! Конский ты конь! Я уже в окно хотел выброситься, безумная ты обезьяна. Так что, говоришь, они прямо трахаются… Как кролики, а?

— Какий кролики? Как кенгуру, братищка!

— Охренеть! Слушай, давай уже сюда свой стручок, я тебе его отрежу за понесенный моральный ущерб, и пойдем к ним.

— Пойдем к ним и скажем ей, щтоб она нас обойх дообрезала. Вообще, сущай, меня до сих пор волнуйт такая вещь: он не пробольтается гиде-нибудь, гиде не нужно?

— Не проболтается, могу тебе гарантировать на девяносто девять целых девять десятых процента. Вечером я ему уже кое-как намекнул о том, что Зехра — это тайна, но она сама должна была ему все хорошенько объяснить, потом ты добавишь, потом снова я… Убери уже скорее этот нож, пока тебя кто-нибудь не увидел. Ну ты и дебил, вообще без мозгов — меня все еще трясет от страха.

На первом этаже никого не было. Они прислушались, но наверху тоже было тихо. Синиша пожал плечами и шагнул на первую ступеньку — в этот момент наверху приоткрылась дверь гостиной, и в проеме возник изящный силуэт Зехры. Она приложила палец к губам, медленно спустилась к Синише, а потом запрыгнула на него.

— Идь сюда, солнц мое! — шепнула она ему прямо в ухо, обнимая его руками вокруг шеи и ногами вокруг пояса, потом стала целовать в щеки, лоб, шею…

— Что ж ты его… прятал… все эт время, а? — шептала она между поцелуями. — Практичски невинный… но… у него такой!..

— Что с ним? — тихо спросил Синиша и опустил Зехру на ступеньку. — С ним все о’кей?

— Он там, наверху. Сидит, бедняжк, стесняйтся выйть к вам…

— Блин… Пойду поговорю с ним, — решил Синиша и нагнулся к холодильнику, чтобы достать две банки пива. Зехра запрыгнула ему на спину и легонько укусила за ухо, потом прошептала:

— Ты знайшь, никто меня никогда не делал такой счастливой, как он… Но я помню, что все эт благодаря тебе. Поэтом Крошка твоя, когда пожелайшь — ясен пень, когда его не будьт рядом. Да, он у меня дважд впал в прострацию, ну ты знайшь, но в эти моменты он еще лучш!

Зехра быстро сползла со спины Синиши и подошла к Селиму.

— Ты, котик, ни о чем не волнуйсь. Он никому ничего не скажт, а ты и дальш будешь получать свой скромный рацион. Пока мы с Тонино не поженимся, ха-ха-ха… Извините, мальчики, я, кажтся, влюбилась! Пойду пописаю.

Синиша пропустил ее на лестнице, потом поднялся и подошел к двери в гостиную. Он два раза тихо постучал, потом толкнул дверь. Тонино, опустив голову, сидел на диване и смотрел на пол, в одну точку между стоп.

— Доброе утро, гроссмейстер. Как насчет пива? — спросил Синиша, осматривая комнату, где почти все стояло и лежало не на своем обычном месте.

— Банка пива и бокал разговора, что может быть лучше? — ответил Тонино непривычно низким голосом, не поднимая головы.