— Ладно, блин, друг ты мой единственный… Извини, если я тебя обидел, я правда не хотел: просто после всего, что ты мне наговорил, еще и этот тотальный бойкот… Скажи, что мне теперь делать? Я здесь новичок, а у тебя уже есть опыт в подобных ситуациях.
— Сразу хочу тебя предупредить, что если ты сейчас пойдешь по деревне и начнешь расспрашивать, почему никто не явился, все будут отвечать, что вы друг друга неправильно поняли и они думали, что собрание в одиннадцать вечера. Ни в коем случае не соглашайся. Если ты и вправду решишь устроить собрание за час до полуночи, они объявят тебя душевнобольным и недееспособным и будут бойкотировать любую твою новую инициативу до тех пор, пока ты таким действительно не станешь. Как третий поверенный. Или четвертый, погоди-ка… Третий или четвертый?
Тонино глубоко задумался, погрузившись в анализ этой дилеммы с таким видом, будто речь шла о вопросе вселенского масштаба.
— Тонино… Эй, Тонино! Да насрать, кто из них это был, эй! О, чтоб тебя, опять, что ли, тебя прихватило… Тонино! Твою ж мать…
Уперев согнутый указательный палец в кончик носа, Тонино неподвижно глядел на каменную лавку в противоположном конце лоджии или даже сквозь нее. На его лице застыла припоминающая улыбка.
— Ох, черт побери, ну что это такое? — отчаянно пробормотал Синиша и стал мерить шагами лоджию. Потом со значительным видом посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Что вчера вечером говорил этот Симпсон, сколько это длится у Тонино? Пять минут? Десять? А что, если он будет так сидеть пять часов? Прохаживаясь взад-вперед, он краем глаза заметил какое-то движение: сгорбленный старик пытался, как это бывает в мультфильмах, на кончиках пальцев незаметно перейти Пьоц и уже успел добраться до его середины.
— Стой!!! — закричал Синиша и быстро оглянулся на Тонино, который даже не шелохнулся. Мультяшный персонаж остановился, огляделся по сторонам, потом выпрямился и уже обычным шагом продолжил свой путь в том же направлении, не обращая на Синишу никакого внимания.
— Эй! Стой, стрелять буду! — крикнул поверенный и выбежал из тени на солнце. В это время одна половина его мозга удивлялась второй: «Стрелять буду?!?» Двенадцать ровно, солнце тебя возьми, вот ты и попался, ровно в двенадцать часов, ну плюс-минус, думал он, быстро приближаясь к застывшему мужчине.
— Ну и куда ты? Куда ты идешь, когда я тебя зову? — набросился он на несчастного старика, остановившись в шаге от него.
— Ты что, родня этому моему парнишке, ты тоже остолбенел? Куда ты идешь, спрашиваю я тебя? Может быть, на собрание жителей острова, а?
— Я бы онли пош до…
— Онли-анли, пиш-пош! Ду ю парларе кроэйшен?
Мужчина испуганно закивал.
— Супер! Тогда, во-первых, скажи мне, был ли ты в составе той банды, что встречала меня вчера вечером?
Старик отрицательно покачал головой. Синиша посмотрел ему в глаза, пытаясь отыскать хоть искорку лицемерия, хотя бы малейший налет лукавства, что-нибудь, что позволило бы ему взять над ним верх. Ничего такого он не увидел. В конце концов, если бы бедолага и вправду был чуть похитрее, он бы, конечно, обошел Пьоц переулочками, а не перся бы прямо через центр. Ну и если бы он действительно хотел подложить ему свинью, он бы сейчас не трясся вот так от страха. Обдумав все это, поверенный продолжал более спокойным тоном:
— А что тебе сказали, во сколько сегодня собрание перед церковью?
— У-уно уро до пуолноци…
— Как и всегда в первый раз, да? — сказал Синиша, изображая дружелюбие, и положил руку ему на плечо.
Старик с облегчением кивнул, довольный, что события, кажется, развиваются благоприятным образом.
— Как вас зовут, уважаемый? Я Синиша Месняк, поверенный правительства Республики Хорватии на вашем острове.
— Зани… Смеральдиць Зани, — ответил старик, немного помедлив перед тем, как пожать протянутую ему руку.
— Шьор Зани, собрание было назначено на одиннадцать утра, то есть час тому назад. Завтра оно состоится вновь, в это же время, на том же месте. А если вы снова решите меня кинуть, я вызову сюда спецназ, чтобы все живое на острове было арестовано из-за угрозы конституционному строю Республики Хорватии. Так всем и передайте. Завтра в одиннадцать. В о-дин-над-цать ут-ра. Это ваш первый и последний шанс исправиться. Иначе я обо всем расскажу, и ваша идиллия полетит к чертям собачьим. О’кей? Можете идти.
Зани повернулся в ту сторону, откуда пришел, и, крестясь, быстро зашагал прочь. Когда он скрылся в узенькой улочке, Синиша не спеша направился обратно к Сешеви. В кино подобная сцена сопровождалась бы музыкой, намекающей на скорую месть праведника.
— Третий! — закричал Тонино, вскакивая с лавки и оглядываясь по сторонам. — Все-таки это был третий!
— Я здесь, Тонино. Слушай, а Зани Смеральдич — случаем не твой родственник?
* * *
С:/Мои документы/ЗАМЕТКИ/Заметка 001.doc
Фандэйша! Примерно так произносится. Фонд старого Бонино, в А. уехал мальчишкой, рудники, разбогател. Жутко, миллионы. Адвокаты опекают, тут говорят — авокады. 1 р. в неделю приходят два глиссера из Италии, пятница: пиво, мука, сахар, все. Солнечные б. и тов. для дома. Еще сигареты, конечно, чай, кофе… И австралийские пенсии. Задруга[6] — магазин. «Зоадруга». Все дешево, копейки, бабки идут итальянцам, контрабандисты 100 %, постоянно. Для Фандэйши. Замкнутый круг. Им хорошо. Всем хорошо. Две церкви, нет священника, сами молятся. Когда захотят. А вообще, прекрасный остров. Всех бы выселить да наслаждаться!
Первое собрание — облажался.
* * *
На следующий день он решил специально помедлить, чтобы они лишних десять минут прождали его перед лоджией. Потом он появился из тенистой боковой улочки: не спеша, вальяжно, засунув руки в карманы, он вышел на залитый солнцем пустой Пьоц. И что же — перед Сешеви ни души!!! За пятнадцать минут до этого он отправил Тонино на разведку и сказал ему, чтобы тот возвращался, если никого не будет в пять минут двенадцатого, а если придет больше десяти человек — чтобы оставался с ними.
— Какого же… — громко спросил он и развел руками, потом беспомощно уронил их на бедра. — Ох, солнце вас сожги…
Он медленно повернулся, едва сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть какое-нибудь ужасное ругательство, и вдруг перед Супольо — церковью святого Поллиона на противоположном конце Пьоца — он увидел группу из полусотни жителей деревни. Все до одного смотрели прямо на него с выражением крайней серьезности.
— Хорошо, — строго сказал Синиша, подойдя к ним, — хоть вас пришло слишком мало и не на то место, мы начинаем наше первое собрание. Если кто-то еще не знает, я поверенный правительства Республики Хорватии на вашем острове. Мое имя Синиша Месняк, но мое имя не так важно. Важно, что мне поручено наконец создать здесь орган местного самоуправления, округ Третич, в полном соответствии с конституцией и законами нашей страны. Я не знаю и меня мало интересует, почему это не удалось сделать моим предшественникам. Я заинтересован только в том, чтобы это удалось мне и чтобы я как можно скорее оставил вас жить так, как вам хочется, но с демократически избранным советом округа и двумя избранными членами совета общины Первич-Вторич.
— А зоац? — громко спросил кто-то из толпы.
— Простите, что?
— Кто-то задал вопрос, зачем, ради чего? — с готовностью сказал переводчик Тонино, первый раз официально выступая в своей должности.
— Зачем? Затем, что для всех граждан Хорватии существует закон о местном управлении и самоуправлении. Вы все — граждане Республики Хорватии, поэтому вы обязаны иметь представителей в муниципальных органах власти. Исполнением этой обязанности вы также обеспечиваете себе многочисленные права, имеете возможность отстаивать свои интересы во время принятия коллективных решений.
— Ноам анке тоак бене! — произнес кто-то из задних рядов.
— Нам нравится и текущее положение дел, — прошептал Тонино.
