— Коммандер!.. — почти натурально возмутился Лафлемм.
— Молчи, Орден. Лучше не усугубляй. Я понимаю, что это барахло почти бесполезно и скоро пойдет только на переработку. Но пират пирату рознь, есть тупой, а есть умный. А влететь за махинации со спецбоеприпасами можно крепко. И на счет этой самодеятельности ты еще с Дубянским пообщаешься, понял меня нет?!
— Так точно, мэм! Понял, мэм!
— Свободен!
Раздраженно выдохнув, Шепард махнула рукой бойцам и поторопилась в лазарет. Рекомендация Дана на счет детоксикации была правильной. После вчерашней попойки алкоголь еще не выветрился, а тут уже проблемы проявились, которые лучше решать на трезвую голову.
Фугасные боеприпасы — штука мощная, чрезвычайно убойная, но капризная. Их необходимо постоянно охлаждать хотя бы до минус пятнадцати по Цельсию, а это не хилая нагрузка на радиатор оружия, что сказывается на скорострельности и живучести оружия. Выдают их далеко не всем и не за красивые глазки, а Шепард даже устного пожелания не высказала, что хочет иметь их в своем арсенале.
Черт! Если Михайлович пронюхает про это дело, выйдет конфуз. Приспичило же этого идиота именно сейчас связаться со спецбоеприпасами! И как только ему их выдали? Наверняка использовал ее статус Спектра… Ушлый типчик, мать его! И полезный. Выудить у местных два цинка с фугасными патронами — это сравни героическому подвигу. Это ж четыре килограмма калифорния! С таким хабаром так просто не расстаются.
Лазарет встретил Шепард меланхоличной тишиной. Карин Чаквас вдумчиво сортировала голографические планшеты — похоже, занималась обновлением медкарт или книг учета, которые необходимо было хранить в энном количестве экземпляров на разных носителях. После возросшего видового разнообразия на корабле, а вместе с ним и количества специфичных лекарственных средств, в том числе числящихся у людей в ряде сильнодействующих ядов или наркотиков, с учетом у доктора проблем сейчас значительно прибавилось. И тут проверка тоже может хорошенько потрепать нервы Джейн.
Еще в медотсеке, помимо доктора, нашелся один посетитель. Кварианец. Однако это был не вас Недас.
— Тали? — удивленно вскинула бровь Шепард. — С тобой-то что случилось?
Девушка сидела на кушетке, забравшись на нее с ногами, и свернувшись в клубок. Выглядела она не самым здоровым существом на свете.
— Со мной случился хороск, — замогильным тоном прохрипела кварианка, бросив тусклый взгляд на Джейн. — Семьдесят пять процентов алкоголя, двадцать воды, три процента ягодного сиропа и совсем на донышке, — Тали дрожащей рукой изобразила это «на донышке», — растительных компонентов и различных кетонов, эфиров и альдегидов.
— Звучит устрашающе, — признала Шепард.
И, похоже, действует на кварианцев очень негативно.
— Я так понимаю, что это аналог нашего абсента или азарийской иласы — быстро уносит и долго играет в крови, — флегматично пояснила Карин, оторвавшись от своей работы. — Доброе утро, коммандер. Тали свое лекарство уже приняла, а зачем пришли вы?
— И вам, доктор, доброго утра, — вздохнув, произнесла Джейн и направилась ко второй кушетке. — Мне примерно того же, что и Тали, только для людей.
— Гм, — не изменившись в лице, Чаквас окинула Шепард взглядом своих зеленых глаз. — Вы из солидарности или по реальной необходимости?
— К сожалению, второй вариант, — усевшись на койку, признала Шепард.
— В общем, проблем нет, но вы не выглядите нуждающейся в лечении, — Карин скосила взгляд на уныло пялящуюся в борт корабля кварианку. — По крайней мере, в сравнении с реально больными людьми.
— Дан успел пошаманить, что-то там с воротами боли связанное, — ответила Джейн. — А еще я выпила анальгетик. Но протрезветь бы не помешало.
— Ха! — внезапно воскликнула Тали, вскинув голову. — То-очно! Доктор, спасибо, но мне нужно выйти, полежать.
— Конечно, ничем более я помочь все равно не могу, — немного скривила губы в усмешке Карин, наблюдая, как девушка пытается слезть с койки.
— Сурово, — оценила Шепард, проводив взглядом пошатывающуюся фигуру кварианки, торопящуюся на выход из лазарета.
— Неразумно начинать приобретать опыт распития алкоголя с крепких напитков, — скупо улыбнувшись, прокомментировала Карин, подойдя к Шепард. — Вам, коммандер, я тоже, пожалуй, не буду назначать полный курс детоксикации. Ограничимся инъекцией ферментов.
— На все ваша воля, доктор, — согласилась Шепард. — Насчет Тали. Помимо похмелья с ней больше ничего не случилось?
— Рана, которую она получила на Цитадели, зажила. Новых инфекций не подхватила, из токсинов только та гадость, которую Тали самостоятельно вчера в себя влила, — перечислила Чаквас. — Ничего, что стоило бы внимания.
— Понятно…
— Если же вас интересует ее психическое здоровье, то это не по моей части. Я хирург, терапевт, реаниматолог, иногда нарколог, но уж точно не психолог, — возясь с Шепард, слегка язвительно поведала Карин. — Хотя об этом некоторые забывают.
— Например, Тали?
— Например, она, — со вздохом согласилась Чаквас. — Эта девочка в свои двадцать два взрослее и устойчивее многих человеческих сверстников, но у всех свои слабости. Вчера, когда ее ко мне принес Гаррус, она оказалась очень словоохотливой и успела поведать о многих своих страхах. Одна в обществе, которое в лучшем случае настроено к ней безразлично, но чаще агрессивно — с молодой девушкой случится может всякое. Однако, я думаю, Тали быстро оправится. Не думаю, что склонность к депрессии в ее характере.
— Хорошо. Но все же Паломничество небезопасное мероприятие, странно, что кварианцы выбрали именно такой ритуал взросления, — нахмурилась Шепард.
— На все есть свои причины, коммандер, — хмыкнув, заявила Карин в ответ. — Считается, что у кварианцев установлен жесткий лимит на количество детей, однако на деле демографическая политика на Флоте немного сложнее. Как мне стало вчера известно, кварианцам не чужда евгеника. По началу у них была одна цель — выжить. Но потом адмиралы поняли, что в условиях изоляции на кораблях, весь вид начинает мельчать и теряет адаптивные способности. Тогда-то и была начата практика Паломничества. Она довольна жестокая, это правда, но эффективная.
Карин с интересом наблюдала за изменяющимися после введения инъекции показателями крови Шепард, продолжая свой рассказ:
— Паломничество — это фактор отбора. На Флот возвращаются наиболее приспособленные, с лучшим иммунитетом, метаболизмом, умственными и физическими качествами. И именно они уже могут оставить потомство. Если подсчитать статистику гибели кварианских паломников, то, наверно, в среднем должно рождаться по три-четыре ребенка на пару взрослых.
— И чтобы сохранить демографический баланс примерно треть должна погибнуть?
— Да, но две трети выживают и оставляют более сильное потомство. Сейчас на Флоте должен идти очень бурный эволюционный процесс. Если сравнивать данные с Цитадели трехсотлетней давности с полученными сейчас, то уже заметны существенные отличия, хотя с тех пор сменилось всего около одиннадцати поколений. Подобной генетической изменчивостью, пожалуй, даже люди и кроганы не могут похвастаться. Нашему виду для того, чтобы так измениться, потребовалось около сотни тысяч лет. Наверно, уже лет через сто-двести кварианцы полноценно адаптируются к биологическим опасностям, попутно приобретя и закрепив в генотипе несколько полезных мутаций.
— Это в самом деле жестоко, — кивнула Шепард. — За такие опыты у нас по головке бы не погладили.
— Ну, кварианцы не люди, у них своя культура, свои условия жизни. Если простыми словами, то люди — живут, кварианцы — выживают, — пожала плечами Чаквас. — Судить я бы их не стала. К тому же, в случае, если паломникам начинает угрожать серьезная опасность со стороны разумных видов, то кварианцы решают этот вопрос достаточно быстро.
— Поподробнее можно? — заинтересованно спросила замолчавшую Карин Джейн.
— О, это больше неподтвержденные слухи, но недавно я сама заметила некую странность в одном деле, связанном с кварианцами, — с усмешкой сказала доктор. — Пока я собирала информацию о биологии новых членов команды, наткнулась на довольно свежие данные о кварианцах, полученные саларианскими учеными. Прекрасный материал, подробный и качественно собранный. Однако, по своей привычке, саларианцы не думали озаботиться набором добровольцев для своих опытов, загребая подопытных силой. Счастья научная работа в итоге самим ученым не принесла, а славу они получили только посмертно. Поговаривают, на их базу напали какие-то пираты с маниакальными наклонностями — ученых прибивали друг к другу их собственными костями. Подобный случай не единственный. Например, сегодня утром мне стало известно, что неподалеку нашли разбившегося в лепешку Кристофа Диггенса. Вроде, он тоже что-то не поделил с кварианцами, не так ли?
