Но загадочные и вполне реальные лесные твари неожиданно замерли и стали выжидающе смотреть на нас с сыном. Я сразу же почувствовала себя неуютно, но хотя бы страх ушел, вряд ли эти малявки смогут причинить существенный вред мне и Тише, а палку пока подержу, так, на всякий случай.

Повадками незваные гости напоминали любопытных маленьких зверушек, но на их мордочках-лицах проглядывал живой ум и прозорливость. Это было неожиданно.

Я скосила взгляд на прижавшегося ко мне Тишку, он как всегда открыто взглянул в ответ.

— Ты был с ними, сынок?

Кивок. Ясно, придется моему мозгу принять невероятную информацию к сведению.

— Вы кто такие? Вы меня понимаете?

Тиша неожиданно потянул меня за палку, я позволила ее взять, он выкинул палку в кусты. Просто отлично, что дальше. Я лишь развела руки в стороны, предлагая сыну самому действовать. Видимо, ребенку в такой ситуации было проще.

Взамен моей длинной Тиша поднял с земли тоненькую палочку и стал чертить на мягкой земляной поверхности какие-то зигзаги, кружочки и стрелочки. Какая-то лесная азбука, честное слово.

Но еще удивительнее было то, что разумные лесные зверята, подойдя, стали дополнять Тишин чертеж своими символами. И у меня волосы зашевелились на голове. Нет, не от того, как близко они подошли к нам, практически окружив со всех сторон.

Меня вдруг молнией прошибла простая мысль: мой сын уже не первый раз общается с этой смешной лесной братией. Как я могла такое упустить из виду?

Матвей

Следы были повсюду, их стало только больше. В некоторых местах Матвей заметил попытки подкопа, а в некоторых — лежали целые груды пластов земли, мелкий кустарник, выкорчеванный с такой яростной силой, такой дикой злобой, что четко складывалось впечатление — некто вымещал эту самую злобу на несчастной растительности.

Подкрались сомнения, зверь это делает или человек балуется. Бывало браконьеры заметали следы своей незаконной деятельности самыми неожиданными способами. Правда, Матвей еще не встречал настолько явного и открытого случая лесного грабежа, да и других следов в лесу не смог обнаружить, как ни искал.

Допустим это все-таки невиданный зверь, непонятно как попавший в эти края. Мужчина одного только никак не мог понять. Почему здесь, почему в этой лесной зоне, возле гор, вдали от человеческого обиталища. Казалось, сделай несколько сотен шагов в гущу леса и получишь доступ к разнообразной живности, коей так богаты эти таежные леса. Что же мешало пройти дальше?

Такое поведение хищника вызывало недоумение и настороженность. Особенно в связи с невозможностью определить вид этого странного зверя. Хоть садись в засаде. Матвей досадливо сплюнул.

Зашевелились ближайшие кусты. Наверное, заяц пробежал или белка неудачно прыгнула. Оглянувшись, мужчина не обнаружил ничего подозрительного, обычное утро в таежном лесу, только сам лес был подозрительно тих и задумчив, как-то грустен.

Грустно было и на душе лесника, деятельной живости и простой строгости ба Аси Сескутовой не хватало. Когда уходят такие сильные люди, этот мир теряет нечто невероятно ценное и еще непонятно, кто придет взамен. Вернее, кто как раз стало известно после похорон, а вот захочет ли остаться городская жительница в их лесной глухомани, это большой вопрос.

То, что постоялица ба Аси неожиданно стала ее наследницей и оказалась единственной живой родственницей покойной, стало для Матвея огромным сюрпризом, а вот приятным или нет — только время покажет.

Память между тем подбрасывала мужчине краткие воспоминания об их несуразном знакомстве с Анной Крутовой. И не смотря на холодность и отстраненность молодой женщины сегодня ранним утром, Матвей надеялся подружиться с ней, и начать планировал с ее сына, Тихона. Нечестный ход? Так он с самыми добрыми и благородными намерениями!

Снова зашевелились кусты, уже в нескольких шагах от него, каким-то чудом они остались нетронутыми. Матвей повернулся на звук и тут что-то холодное коснулось его затылка. Страх мгновенно затопил сознание, парализовал тело, сделал мужчину послушной марионеткой в руках неизвестного врага, незаметно подкравшегося со спины. По лицу потекла тоненькая струйка, оказавшаяся горько-соленой на вкус.

Матвей громко закричал, а потом в глазах потемнело и он шлепнулся пластом на землю, больно ударившись об острый камень и затих. Холод медленно и неотступно растекся по всему телу, замерзла кровь в венах, перестало биться слабое человеческое сердце, дыхание прервалось.

Матвей Игнатов исчез, растворился в небытие. А на его место пришел кто-то другой — хитрый, опасный и неумолимый, жестокий палач, желающий стребовать положенный зарок.

И он только что нашел способ обойти колдовской родовой запрет. Он встал, отряхнулся, молча переступил магический силовой барьер и размеренным шагом двинулся в сторону Заречья. Путь был открыт.

Анна

Обратно мы не шли — летели, Тиша еле поспевал за мной, но я просто не могла остановиться, мне было жизненно необходимо почувствовать привычную почву под ногами, увидеть лица обычных деревенских жителей, посмотреть на себя в зеркало и убедиться, что я — это я, что у меня не вырос третий глаз на лбу или не заострились кверху уши.

Мне нужно было оставить весь этот сказочный бред позади и постараться забыть обо всем как можно скорее. А забывается лучше всего то, что не мелькает перед глазами каждый день и час и не напоминает постоянно о себе. Нам следует немедленно покинуть Заречье, нам здесь не место.

Видимо, с самого начала это была плохая идея: приезд сюда, знакомство с новой родственницей, новая жизнь с чистого листа. Не получилось, не сработало. Ничего страшного, будем пробовать еще и еще, столько раз, сколько потребуется, чтобы тени прошлого напоминали о себе реже и причиняли боли меньше.

И мне совсем не внушает оптимизма мысль, что мы с Тишей на пару видим каких-то странных лесных существ. Ребенок должен жить нормальной жизнью. И я ее сыну обеспечу, чего бы мне это ни стоило. Скоро он забудет эти ходячие мелкие стволики на ножках-веточках и найдет себе правильных друзей, подобных себе.

Быстрым шагом мы пересекли двор ба Асиного дома, зашли внутрь и я с особым удовольствием захлопнула входную дверь, реально и мысленно подводя черту. Хватит, отвожу последний заказ в районный центр, отправляю его клиенту, получаю свой денежный перевод и мы покидаем это скромное сельское поселение, затерявшееся в дремучем лесу.

Успокоившись, я обнаружила Тишу в гостиной перед портретом нашей дальней родственницы. Я все-таки догадалась прочитать надпись на картине — перед нами, гордо подняв голову, расправив плечи и смотря прямо в глаза, стояла Алевтина Сескутова. Я прикинула по датам, вероятно, она приходилась бабушкой самой ба Асе.

Кстати, покойная оставила мне письмо, оно до сих пор, нераспечатанное, лежало в моей комнате наверху. Я так и не решилась вскрыть его, казалось, тем самым я выпущу пресловутого джинна из таинственной семейной бутылки. Что-то в душе отчаянно противилось этому, что если пути назад уже не будет?

Тиша молча указал на нее, потом на меня и взглянул недоуменно.

— Да, милый, мы и правда похожи. И это не должно тебя тревожить, ведь женщина на картине — наша далекая родственница. И если хорошенько присмотреться, в тебе есть похожие черты, особенно линия губ и носа. И это нормально, в нас ведь тоже течет кровь Сескутовых.

Я указала на женщину.

— Мы ведь ее потомки, как никак.

На секунду мне показалось, что женщина на картине моргнула. Видимо, голову мне все-таки напекло, я лишь махнула рукой и мы с сыном отправились подкрепиться и передохнуть. Вернее, я рассчитывала уложить Тишку на дневной сон, а сама начала бы собирать вещи. Так и получилось.

Устав от событий такого насыщенного утра, сын почти мгновенно уснул. Я минуту понаблюдала за моим мальчиком, послушала его глубокое дыхание, полюбовалась и, не до конца прикрыв дверь его комнаты, вернулась к себе и стала усердно паковаться, благо мы даже не успели как следует обустроиться. Сборы не заняли много времени.