– Эти глазки, эти голубые глазки, – приплясывал вокруг Кати Чалый. Кривлялся как дешевый клоун из третьесортного балагана. – Эти ласки, эти неземные ласки.

– Перестань! Ты фальшивишь.

– Ну, детка, – Чалый остановился напротив Кати и начал загибать пальцы. – Глазки голубые? Голубые! Ласки неземные? Неземные!

– Ты не можешь об этом судить, – Катя зло посмотрела на Чалого, который плевать хотел на ее чувства. Мнил себя Карабасом Барабасом. Чертов любитель детских сказок.

– Глазки вижу, про ласки слышал.

– Не смей называть меня деткой. Какие ж вы, мужики, болтуны.

– Маленькие слабости есть у всех, красавица. Моя слабость называть вас, мои ласковые белоснежки, детками.

Катя замолчала и отвернулась к окну. Если Чалый ее вызвал к себе в кабинет, значит, отправит завоевывать очередного приятеля, конкурента или врага. Возражать бесполезно. Голубые глазки, пухлые губки, аккуратный носик имелись. И стройная фигурка. Мужики велись. В тысячный раз Катя прокляла свою кукольную внешность. И давнюю историю, которая ввергла ее в неоплатные долги. Это сейчас она понимала, что все было разыграно как по нотам. И Чалый, видевшийся ей благородным спасителем, им не был ни на грамм.

– Если совратишь Мишку, уничтожу компромат на тебя. Мое слово крепче стали.

– Ты это уже обещал.

– И выполнил. Я же не виноват, что ты новый насобирала.

– Я насобирала?

– Катрин, не цепляйся к словам. Чего ты взъелась с утра? Давно никто тебя не пользовал? Прости, крошечка-хаврошечка. Я немедленно исправлюсь.

– Сам ты, – Катя еле сдерживалась, чтобы не послать Чалого так далеко, откуда не возвращаются. – Отстань.

– Я же вижу, что недотрах портит твой характер.

– Тебя это не касается.

– Вот как? Не касается? – Чалый подскочил, выкрутил Кате руку, заставив нагнуться. Ткнул лбом в стол. Наслаждался своей силой и безнаказанностью. – Я сейчас не приказываю, а прошу. Прошу! Слышишь?

– Слышу. Отпусти, – Катя потерла запястье. Не больно, а к унижениям она привыкла. Синяки ставить Чалый не будет, зачем портить красивый товар. Он немалые деньги приносит. – Что делать?

– Совратить лоха. Ты это отлично умеешь.

– Совратить? И все?

– Если женишь его на себе, спишу долг. Лети на все четыре стороны, голубка. Деньги отличный аргумент. Что скажешь?

– Мне надо подумать.

– О чем, Катрин? О чем ты собралась думать, ягодка-малинка? Разве не об этом ты мечтала последние три года? Разве я тебе не надоел?

– Надоел.

– Твоя мечта вот-вот сбудется. Не вижу радости на твоем милом личике.

Чалый знал все. Что надоел. О чем мечтала Катя. Днем и ночью. Выплатить треклятый долг и никогда больше не появляться в этом кабинете, не видеть и не слышать Кирилла Чальцева по кличке Чалый, не получать приказов по совращению лохов. Не торговать своим телом. Не предоставлять тот самый компромат. Не часто Катю Чалый задействовал, ехидно смеялся, чтобы не затаскалась по чужим членам. Сохранила нежный, девичий облик. Но и того хватало, где задействовал. Пусть не эскортница и не шлюха, а все равно противно.

– Ты подпишешь официальную отказную от всех долгов? При свидетелях, которых приведу я?

– Подпишу. Чего не подписать, если сладим дельце.

– И отдашь весь компромат.

– Забери хоть сейчас, – Чалый бросил на стол ключ от сейфа. Катя проследила, как ключ крутанулся на столе. – Когда я жалел для тебя чего. Как сыр в масле катаешься.

Катя медленно прошлась по кабинету. Думать, в самом деле, было не о чем. Ее долг рос быстрее, чем она могла его погашать. Чалый установил драконовские проценты. Раз. Новые ссуды время от времени требовались. Два. И Катя не молодела. Три. Смешно, конечно, так говорить, когда едва исполнилось двадцать три, но в двадцать восемь Чалому она станет не нужна. Это очевидно. Примеры были. Быстро исчезали из офиса девочки, даже те, кто тщательно скрывали свой возраст. А долг-то оставался. Других шансов быстро распрощаться с ненавистным работодателем Кате могло не представиться. К тому же, ей было даже интересно, что за Мишка такой. Кто он Чалому.

– Нормальный хоть этот Мишка? Не извращенец?

– Когда я тебе извращенцев предлагал? Катрин, побойся кары небесной.

Не предлагал, точно. Тут не соврал. Чалый Катю берег для торжественных, как он говорил, случаев. Для верных отцов семейств, их примерных отпрысков и трусливых мужей. Красотка Катрин компрометировала преподавателей в вузах, предпринимателей средней руки, чиновников уровня департаментов. Ей не доставались птицы высокого полета, денежные мешки и военные. Со временем Катя поняла, почему. Чалый опасался, что ей увлекутся всерьез и выкупят. Или иначе отобьют. Всего один случай такой имелся, когда пришел парень в камуфляже и наставил пистолет на Чалого, но ушлому мошеннику этого хватило. Проигрывать Чалый не любил.

– Кто он? Где мы с ним познакомимся? – нечаянное знакомство это половина дела. Вторая половина – Катино умение очаровывать. Со вторым провалов не случалось.

– Ты будешь у него работать.

– Как это? Зачем? – что-то новенькое. Обычно Катя изображала студенток, которые провалили экзамен и боялись сказать маме, что за хорошую оценку вымогают деньги или секс.

– Иначе ты к нему не подберешься. Крепкий орешек. Даже для тебя. А уж ты-то у нас высший класс.

Чалый льстил, слащаво улыбался и потирал руки. Он, что, в самом деле уговаривал и опасался, что Катя откажется? Или плохо сделает работу, если не хватит мотивации? Катя смотрела на ключ от сейфа на столе, но краем глаза в зеркале, висящем на стене, отслеживала выражение лица Чалого. Он реально волновался. Только о чем? Катя в его тюрьме сидит прочно. Или не только бизнес, а еще и личные счеты с этим Мишкой? Тогда Кате железно стоит вмешаться. Шанс взять Чалого за горло. Шантажистку из нее сам же Чалый и вылепил.

– Давай по порядку. Строгая жена возит Мишку на работу и с работы?

– Он недавно развелся.

– Любовница есть?

– Нет у него любовницы.

– Это плюс. Где он бывает? Клубы, магазины, конференции? Катается на горных лыжах? Придется ехать в Андорру и ловить его на склоне?

– Не посещает он клубы. Про Андорру забудь. Размечталась.

– Космонавт твой Мишка?

– Остришь ты хреново, Катрин. Мозгов ноль. Хотя зачем красотке мозги? Только портить.

– Спасибо на добром слове.

– Это я завсегда. Хвалю вас, курочек моих. Золотые яйца несете, – опять Чалого в сказку унесло.

– Ближе к делу. Что придумал?

– Сказал уже. Топаешь своими стройными ножками в кадровое агентство, заполняешь своими цепкими ручками кадровые анкеты и на законных основаниях получаешь рабочее место.

– И меня возьмут? Вот так с улицы?

– Конечно, – Чалый развел руки и шагнул вперед, как будто хотел обнять Катю, но она резко отпрянула. – Ты же у нас профессиональный логист. Правильную профессию выбрала. Такие нарасхват. Тем более, что рекомендации тебе дадут уважаемые люди.

– Не надо рекомендаций от уважаемых людей. Кто в них поверит, если за плечами только институт и невнятная работа.

– Соображаешь. Институт уважаемый, уже немало. А работа и опыт дело наживное.

– Хорошо, – образование Катя получила на деньги Чалого и, собственно, долг большей частью вырос из-за этого. И еще квартира. Обычная скромная двушка в спальном районе, но и ее без поддержки Катя бы не купила. – Кто он, этот неприступный Мишка? Финансовый магнат? Спортсмен? Артист?

– Мишка Алтунский. Генеральный директор небольшого заводика строительных материальчиков.

– Понятно, материальчиков.

– Бетончик тоже делают. Кирпичики. Черепичку.

– Чалый перестань, – кривляние надоело. Кате хотелось поскорее выяснить подробности и уйти. За пределами кабинета можно притвориться, что она не на привязи, а гуляет сама по себе.