Старенький компьютер с шумом запустился, на экране несколько раз моргнули терминалы вирусных программ, которые никак не получалось удалить, после чего, согласно настройкам автозапуска, подгрузилась начальная среда MetaWorld. Герберт ввёл свои данные, надел набор виртуальной реальности и на несколько мгновений провалился в полную темноту. Вокруг начали вспыхивать формы разных цветов – MetaWorld компенсировал слабый вестибулярный аппарат пользователя по запатентованному алгоритму. Герберт к этому уже давно привык и даже не обращал внимания, но хорошо помнил, что в ранних версиях MetaWorld он дольше пары часов находиться просто не мог – начинала болеть и кружиться голова, слезились глаза, и особого удовольствия от процесса уже было не получить.
Процесс адаптации завершился, бесконечная темнота вокруг начала потихоньку отступать, после чего возник привычный логотип MetaWorld и Герберту было предложено выбрать сервер для подключения. Где-то с краю глаза засверкал значок приглашения от Саймона, выступление Евы начиналось уже через пять минут. Герберт принял приглашение, экран схлопнулся, и через несколько мгновений вокруг начало формироваться обновлённое окружение.
Свои встречи Ева проводила в заведении, стилизованном под американский ресторан начала двадцатого века. В помещении было мрачновато, одна большая люстра висела над сценой в центре зала, отбрасывая на шашечный пол тени причудливых форм. Поклонникам, сидевшим за небольшими круглыми столиками, накрытыми белыми скатертями, оставалось довольствоваться маленькими лампами с изящными абажурами. Выступление ещё не началось, люди ходили по ресторану и общались со знакомыми, делали совместные фотографии и заказывали напитки в виртуальном баре. С каждого проданного напитка Ева зарабатывала довольно приличную сумму, пускай MetaWorld и взымал комиссию за обслуживание. В какой-то момент разработчики сочли, что людям не слишком комфортно отправлять своим кумирам деньги напрямую, к тому же метаперсонам на каждое такое пожертвование нужно было как-то отвечать, а время на это было не у всех. Поэтому, после того как наконец был выпущен функционал пользовательских локаций для проведения мероприятий, всё это перенеслось в более привычную форму – во входные билеты, ВИП-места, напитки и изысканные блюда. Разумеется, ничего из этого на самом деле не существовало, но вместе с тем позволяло полностью погрузиться в происходящее.
Саймон каким-то образом урвал одно из ВИП-мест в самом углу ресторана – оттуда было довольно плохо видно сцену, лампы и стулья стояли попроще, но зато просторная ложа позволяла разместить большую группу гостей, там собралось много молодых ребят, это был отличный шанс с кем-нибудь познакомиться.
– Я смотрю, ты всех своих притащил? – спросил Герберт, садясь за стол.
– Ага, а ты как думал? Хорошими вещами нужно делиться.
– Ты всем так с самого утра написывал?
– Нет, это только ты у нас наплевательски относишься к обещаниям.
– Но я же пришёл.
– Да, но чья это заслуга?
– Что, опаздывает, что ли? – спросил Герберт, повернувшись к пустой сцене.
– Да, надо ещё немного подождать. У тебя на сегодня больше никаких планов? До конца останешься?
– Ну, пока уходить не планирую. Посмотрим.
– Давай пока познакомься со всеми.
Внезапно в зале наступила тишина: администраторы заглушили пользователей, чтобы не нарушить торжественность момента. В центре сцены что-то загудело, после чего раздвинулся секретный люк, и из него на платформе медленно начала подниматься Ева, исполняя свою вступительную песню. Герберт где-то раньше слышал эту мелодию, но никак не мог вспомнить где. За Евой на сцену поднялся сопровождающий оркестр, музыка заиграла громче, дымовые машины покрыли пол ресторана тягучей дымкой, а свет в лампах на столах почти совсем погас. Выступление наконец-то началось. В программе были блюзовые импровизации и свинг, но ближе к концу вечера планировалось несколько более современных песен.
Вокальные данные у Евы, несомненно, были. В интернете ходила информация, что за образом скрывается ещё совсем молодая девчонка из старшей школы, но, в отличие от Primavera Florence, она была ещё не настолько популярна, чтобы спровоцировать своих поклонников на полномасштабное расследование её настоящей личности. Герберт был уверен, что Eva Morocco работает с каким-то продюсерским агентством, потому что с недавнего времени техническая сложность и наполнение её выступлений сильно выросли. Без опытной команды виртуализаторов такой молодой девушке организовать подобные встречи было бы не под силу. В этом, конечно, не было ничего преступного, но Герберт считал, что от бизнес-ориентированности страдает в первую очередь аутентичность, а это для него было принципиальным моментом. Если ты ничего не знаешь про своего кумира, то кем именно ты восторгаешься? Проблема заключалась в том, что если бы пользователи всерьёз задавали себе такие вопросы, то никакого MetaWorld бы не вышло. Да, за стендап-комиками стоит команда талантливых писателей, за фешен-моделями – с десяток костюмеров и визажистов, за музыкантами стояли продюсеры, диджеи и виртуализаторы мероприятий. Даже скучные лекторы по истории искусств были вынуждены прибегать к помощи экспертных команд и всё тех же специалистов по виртуализации, чтобы воссоздать определённые сцены или музейные экспозиции. Любители-одиночки продолжали существовать, но они находились так далеко внизу топов популярности, что, по большому счёту, их существование можно было счесть за какую-то глупую ошибку или статистическую погрешность. Специфика реальности была такова, что ко всем её изменениям приходилось адаптироваться на лету. Первое время музыкальная индустрия не обращала особого внимания на технологию MetaWorld, но когда внезапно оказалось, что люди предпочитают не ехать на концерт любимой группы в другой город за огромные деньги, а просто подключиться к виртуальной концертной площадке из дома, то пришлось в срочном порядке переносить большинство туров в метамир. Более того, изредка и, конечно, за большие деньги можно было посетить концерты групп и исполнителей, которые уже давно не существовали. Через пару месяцев в MetaWorld как раз планировался юбилейный концерт The Beatles, несколько знакомых Герберта купили билеты на него ещё в прошлом году.
Вступительная часть концерта Евы закончилась, на следующие тридцать минут был запланирован исключительно проходной материал для заполнения хронометража, поэтому администраторы сняли ограничение на общение, и можно было тихонько разговаривать друг с другом.
– Ну что, как вам? – спросил Саймон своих друзей.
Все ребята сошлись во мнении, что Ева Марокко станет звездой уже до конца года благодаря своей невероятной грации, сильному голосу и чарующему сценическому образу. Саймон заказал напитки и с довольным лицом повернулся к Герберту в несомненной уверенности, что тому выступление тоже пришлось по душе.
– Чего такой хмурый? Можешь не притворяться, я же вижу, что тебе понравилось. Давай, не жмись, твоя Florence ревновать не будет.
– Да не то чтобы не понравилось, просто… Просто это я уже тысячу раз слышал. В другом интерьере, в других аранжировках, но суть вся одна. Как-то, знаешь, души в этом никакой нет.
– О, началось… Ты это говоришь, только чтобы меня обидеть. Но только не сработает, я же тебя насквозь вижу. Придёшь домой – скачаешь все альбомы, я абсолютно уверен. Нашёлся, блин, ценитель…
– Не, я ещё посижу чуть-чуть – может, будет что интересное.
Саймон усмехнулся и начал разговаривать со своими друзьями о каком-то общем знакомом, которого Герберт не знал. В компании в основном были девушки, с которыми Саймон знакомился как раз на подобных концертах, он бегал по трансляциям самых популярных певиц в основном с этой целью, впрочем, не без успеха, поскольку обладал какой-то естественной притягательностью, которая позволяла очень быстро зарабатывать расположение малознакомых людей. Герберт так не умел и потому был вынужден довольствоваться существованием на обочинах подобных компаний. Он начал думать о пропущенной вчера встрече с Джейн, он так и не попросил её встретиться в другой раз, нужно было не забыть это сделать как можно скорее, чтобы не откладывать свидание ещё дальше. Грустные мысли разогнал внезапный шквал аплодисментов – музыка затихла, в помещении стало чуть-чуть поярче, и наконец стало возможно рассмотреть всех сегодняшних гостей. Все устремили свой взор на сцену. Ева в привычной ей манере готовилась поприветствовать своих поклонников.
