Когда Герберт впервые смог пообщаться с Джейн, он даже не знал, с чего ему начать диалог, но она сама проявляла инициативу и охотно расспрашивала молодого поклонника о жизни, проблемах с учёбой и родителями. Сначала ему казалось, что всё это носит исключительно формальный характер, но, встретившись пару раз с ней в MetaWorld, он понял, что за фигурой успешной метаперсоны действительно находится настоящий человек, с теплом и любовью относящийся к своим слушателям. Из-за этого, когда Герберт встречал на форумах предположения о том, что вместо Primavera Florence с фанатами общаются специально нанятые пиар-агенты, он вступал в горячие споры, зачастую до глубокой ночи ругаясь с безликими анонимами. Он точно знал, что, когда встречается с Florence, с ним разговаривает именно она, а не кто-то другой. Однажды она даже продлила ему тот самый специальный модификатор профиля, когда узнала, что Герберт сильно заболел и не сможет приходить на её трансляции.
Поначалу Герберт относился к Primavera Florence так же, как и к любой другой популярной метаперсоне, но со временем простое удовольствие от её деятельности сменилось чем-то другим. Он каждый день думал о ней, практически каждый сон был как-то с ней связан. Родители считали это обычной одержимостью и пару раз предлагали сыну помощь специалистов, но любому из его круга было понятно, откуда у него возникла такая страсть к Джейн. Обо всём этом Герберт и хотел с ней сегодня поговорить, теперь же разговор переносился на неопределённое время. Даже в обход специальной очереди попасть к Florence было очень трудно, к тому же в Meta скоро должен был начаться осенний фестиваль, а это всегда вызывало резкий скачок онлайна. Если раньше за право встречи приходилось бороться с миллионами, на время фестиваля на пути Герберта вставали уже десятки миллионов фанатов. Разумеется, лишь единицы из них достигали той самой заветной «скамейки для разговора», но в душе каждый считал, что именно ему в этот раз повезёт. Герберт тоже так считал: в конце концов, Florence знала, что он у неё самый преданный фанат, он был ей нужен точно так же, как она была нужна ему. К тому же она вполне могла войти в положение и выкроить для него хотя бы пятнадцать минуток, на большее он и не претендовал. Но сколько всего он хотел сказать за эти пятнадцать минут…
Герберт сам не заметил, как добрался до улицы Роке – знаменитого разработчика технологии голопроектирования. Он был одним из тех, кто заложил основу для того, во что теперь превратился MetaWorld. Впрочем, ничего на этой улице не напоминало ни о самом Роке, ни о метамире, здесь кругом были бары, ночные клубы и прочие заведения разного рода подозрительности и легальности. Ходили слухи, что некоторые метаперсоны встречаются здесь и отрываются на полную, тратя по несколько миллионов кредитов за один вечер. Friendly Neighbour уверял, что Primavera Florence тоже здесь бывает, но сегодня была пятница, а он видел её здесь только по воскресеньям, и то всего несколько раз. Герберт почти не пил, да и денег особенно не было, большая часть студенческого пособия уходила на оплату разного рода подписок в MetaWorld и подарочных предметов для Джейн. В конечном итоге все эти виртуальные медведи, цветы и спортивные лыжи конвертировались в кредиты и падали метаперсоне на банковский счёт. Все это понимали, но, поскольку каждый предмет был уникальным токеном, фанаты справедливо считали, что их подарки носят личный характер.
– Парень, загляни на огонёк!
– Спасибо, не интересуюсь, – Герберт вежливо отказал зазывале из какого-то нового бара.
Отказывать нужно было в любом случае, даже если захотелось зайти, иначе тебе садились на уши и, что самое страшное, на кошелёк. В таких местах, если хочешь что-то сделать, нужно всем видом давать понять, что ты всё прекрасно понимаешь и сам всё знаешь, тогда к тебе не станут приставать.
Телефон опять зазвенел – один из товарищей Герберта спрашивал о прошедшей встрече. Даже если бы она и состоялась, рассказывать всё равно особо было бы не о чем. Зачем люди продолжали про всё это спрашивать? Сложно сказать. Может, хотелось ощущать свою, пускай и совсем косвенную, причастность к чему-то большему. Герберт проверил входящие сообщения, односложно ответил на несколько вопросов и зашёл на форум фанатов Джейн. В топе опять были нарезки с прошедшего концерта, пара довольно пошлых шуток и публичные признания в любви. Форум этот Florence не читала, но пара её пиар-агентов постоянно отвечала на особенно популярные публикации и выражала всяческую поддержку творчеству фанатов. В этом Джейн призналась Герберту во время одного из разговоров. Таких форумов было несколько, на какие-то из них можно было попасть только по приглашениям, именно там и публиковал свои откровения Friendly Neighbour. Герберт решил напоследок заглянуть и туда. Телефон немного подвис, после чего всё же выплюнул старомодный сайт в браузер. Последний пост – смазанная фотография Джейн на фоне какого-то заведения, сделанная с полчаса назад. Сталкеров у метаперсон было очень много, поэтому не было ничего удивительного в том, что никто не торопился раскрывать свою настоящую личность общественности. На заре MetaWorld случаи нападения на популярных людей не были редкостью, разработчикам пришлось пойти на ряд ограничений и серьёзно поработать над обеспечением безопасности, но даже это не гарантировало полной защиты от домогательств разного рода психопатов. Герберт ещё раз взглянул на фотографию, заблокировал телефон и пошёл в сторону дома: становилось уже слишком поздно для такого рода прогулки.
– Парень, ну что, передумал?
– Да оставьте меня в покое! – начал было препираться Герберт, но вдруг обратил внимание на вывеску бара.
Над богато украшенным входом, стилизованным под египетскую пирамиду, красовалось подозрительно знакомое название бара. Снова подвисание телефона, снова неказистый интерфейс старого интернет-форума. На фотографии Джейн виднелся этот самый бар. Могло ли быть, что она сейчас находится здесь? Герберт никогда не позволял себе вторгаться в личное пространство Florence. Это было невежливо, он очень сильно боялся её обидеть. В конце концов, если он будет вести себя так же, как все те миллионы назойливых фанатов, пытающихся пробиться к ней «на скамейку», она просто его заблокирует. В этом отношении MetaWorld очень строг – он не подразумевает возможности разблокировки ни в каком виде.
– Да не жмись ты, сегодня у нас все напитки за полцены, давай, подцепишь какую-нибудь девчонку! – зазывала никак не хотел отставать.
Герберт на всякий случай осмотрелся по сторонам и молча зашёл в бар, проигнорировав какую-то листовку, которую ему попытался всучить назойливый парень. Тот что-то крикнул в ответ, но тут же переключился на нового прохожего, который очень вовремя неуверенной походкой выплыл из-за угла здания. Первым же делом внутри с Гербертом поздоровался мускулистый охранник невысокого роста, он сразу принялся ощупывать карманы посетителя. Ничего не обнаружив, он широко улыбнулся и жестом предложил новому гостю пройти на ресепшен. Герберт предъявил документы, снял верхнюю одежду и прошёл сквозь узенький коридор в центральную часть бара.
Музыкальный сет был в самом разгаре, от громкой музыки начинало звенеть в ушах, но посетителей это будто бы вообще не волновало. Как правило, в таких местах громкость и скорость музыки разгоняли постепенно, а так как время было уже позднее, то возможность хоть немного адаптироваться к обстановке Герберту никто предоставлять не стал. По краям большого круглого зала стояли столики для ВИП-гостей с мягкими диванами и красивыми лампами, но за ними в этот вечер почти никого не было. Основная часть посетителей столпилась у бара, находившегося немного в стороне от танцпола. Три чернокожих бармена с помощью алкодроида едва успевали смешивать напитки для всех желающих: по всей видимости, из-за скидок на алкоголь сюда стеклась с округи вся неравнодушная к горячительному публика. Герберт понял, что эту очередь он не выстоит, но в этом была и хорошая сторона – он очень не хотел сегодня тратить деньги. От всего этого шума он чуть было не забыл, зачем сюда зашёл на самом деле. Герберт отошёл в сторону и начал рассматривать людей в толпе, пытаясь найти кого-нибудь похожего на Джейн, но из-за мерцающего света и постоянно прыгающих любителей потанцевать это было практически невозможно. Он простоял так ещё с десять минут, после чего у него заболели глаза, и он решил спуститься на нижний этаж в надежде, что там будет поспокойнее.
