– Обещаю, Светик, обещаю! А куда ты уползла?

Слава обнял свою любимую, прижал её к себе:

– Я люблю тебя, солнышко!

– Я тоже люблю тебя!

Спустя неделю Богдашеву снова пришлось поехать в Куйбышев. Горячка с постройкой тяжёлой ракеты к концу лета только усилилась. Ведущий состав института почти всю осень провёл на заводе «Протон».

Во время коротких перерывов между командировками влюблённые всё свободное время проводили вместе, только Светлана возмущалась:

– Тебе сели на голову и поехали! Что это такое? Нет времени пойти подать заявление. Как будто других специалистов нет!

– Света, ты же знаешь, программа серьёзная, на «Протоне» все ведущие специалисты института. Что тебе объяснять, если ты сама по этой тематике работаешь!

Она посмотрела на него искоса; Славе показалось, что её голубые глаза потемнели.

– Смотри, Славик, вдруг заведёшь там себе какую-нибудь кралю, а? – Света насмешливо посмотрела на жениха. – Я тебя тогда… ух! Что я с тобой тогда сделаю! Ты даже не представляешь!

– Что же ты со мной сделаешь? – спросил Вячеслав, крепко обнимая её одной рукой, а другой снимая с неё одежду.

– Я тогда тебе отверну голову! Вот!

– Что ты говоришь? – пробормотал Слава и закрыл ей рот поцелуем.

– Ну конечно, не отверну, – прошептала она. – Я люблю тебя и счастлива с тобой, ты даже не представляешь, как я счастлива.

Но рано или поздно всё заканчивается. К концу года стало очевидно, что производство ракеты подходит к концу, все испытания были проведены успешно, и вскоре стало известно, что старт ракеты состоится весной. Долгожданный старт, итог труда сотен тысяч людей, живущих и работающих в разных концах огромной страны.

Год 1986-й продолжал подтверждать свою репутацию года катастроф. В конце августа в Цемесской бухте пассажирский теплоход столкнулся с сухогрузом. Катастрофа произошла при обстоятельствах, обескураживающих своей нелепостью. Погибло почти пятьсот человек.

По-прежнему шла война в Афганистане, оттуда нескончаемой чередой шли гробы с молодыми ребятами. Бессмысленность этой войны понимали все, но выбраться из неё оказалось непросто, несмотря на обещания высших должностных лиц разрешить ситуацию в далёкой азиатской стране мирным путём.

В больших городах великой страны, особенно в Москве, буквально в воздухе чувствовалось, что назревают какие-то грандиозные события. Многие жили ожиданием больших перемен (конечно же, к лучшему!), но что и как это будет, не знал никто: ни те, кто их предвкушал и жаждал, ни власть имущие.

А пока по телевизору чуть не каждый день показывали набившую оскомину всем жителям Страны Советов лысину с родимым пятном в полголовы, которая, в свою очередь, рассуждала об ускорении, углублении и прочем. Дальше этих разговоров дело не шло; хуже того, чем ближе был следующий год, тем меньше продуктов и товаров становилось в магазинах, на работе пустопорожней писанины было всё больше и больше, а настоящих дел – всё меньше и меньше. Телевизор захлёбывался от восторга, рассказывая об увеличившихся надоях, выпусках, достижениях, но увидеть воочию эти свершения было невозможно, поэтому телевизионные восторги большинством воспринимались как красивая сказка.

Как предвестие будущих бурь в конце года из горьковской ссылки был возвращён академик Сахаров. Следующий, 1987 год закружит страну в вихре перемен.

Слава со Светой всё-таки дошли до Грибоедовского дворца бракосочетаний, подали заявление и в марте сыграли свадьбу. В апреле их даже отпустили в отпуск.

А уже в мае оба оказались на космодроме Байконур, где вот-вот должен был состояться старт так называемого изделия. Или тяжёлой ракеты «Взлёт». Главным организатором поездки семейства Богдашевых на Байконур была Светлана, задействовавшая все свои связи в Военно-промышленной комиссии, а также знакомства с директорами предприятий. Да, на такое стоило посмотреть. Как потом оказалось, этому «изделию» суждено было оторваться от стартового стола и преодолеть земное притяжение всего два раза. Но тогда, в том мае, этого не знал никто, – наоборот, все думали, что сейчас они присутствуют при начале новой эры советской космонавтики, что ещё немного – и станут обыденными полёты на Луну, а спустя некоторое время и на Марс.

Старт был грандиозным. Огромная ракета, выбросив клубы пламени мощностью в несколько Днепрогэсов, медленно, словно нехотя, отошла от стартового стола, отработала тангаж[4] и, сверкая красивым огненным хвостом, скрылась в насыщенной голубизне неба. Всё прошло успешно. На околоземную орбиту было выведено великолепное творение человеческих рук, человеческого разума, синтез самых передовых достижений во всех областях науки и техники и огня огромной мощности. Такого человечество ещё не знало. Всё впервые. Такое потрясающее зрелище выпадает увидеть далеко не всем.

Вячеслав ходил под впечатлением несколько дней. Вот она, мечта, вот так начинаются полёты к звёздам, вот так будут открыты иные миры и обнаружены разумные соседи по Галактике.

А вот якобы открытые Богдашевым – Разиным икс-дефекты вдруг ожили и получили самое неожиданное продолжение. Как-то зимой 1987 года Богдашева пригласили на защиту кандидатской диссертации сотрудника из филиала. Диссертация, разумеется, была секретной. Какой же ещё ей быть в закрытом институте? Только секретной. И ВАК был, разумеется, свой – отраслевой, секретный. И решения этого органа тоже были секретными. Поэтому тему диссертации Богдашев услышал только на защите, а когда услышал, чуть не подпрыгнул на стуле.

На экране светился заголовок – «Классификация и обнаружение икс-дефектов сварных швов алюминиевых сплавов». Вот это да! Классификация! Это что же, эти, не к ночи будь помянуты, дефекты размножились, стали мимикрировать, расползлись по всем сварным швам, как тараканы, и теперь требуется классификация?! Так, что ли? Классификация того, чего не существует и существовать не может? Так диссертант ещё умудрился их обнаруживать! И как же это он делает? А всё очень просто. С помощью примерно такого же «изобретения», что им пришлось испытать на собственных головах тогда в Куйбышеве, только подсветку автор сделал инфракрасной. О как! Там и так-то ничего не видно, а тут ещё и слепой красный свет.

Через месяц Богдашев опять был приглашён на защиту, и диссертация снова была по икс-дефектам. Причём автор этой диссертации показал длиннющий список своих публикаций в различных отраслевых – конечно, закрытых – журналах, и все публикации были на тему икс-дефектов. Это перебор, решил Богдашев. Возмущённый, он отправился к Иващенко поговорить об этом.

Но Семён Александрович не был настроен обличать и разоблачать. Иващенко сказал Богдашеву, чтобы он не выступал, а дал бы людям работать. При этом очень прозрачно намекнул, что и самому Богдашеву уже пора бы вытащить из стола свою диссертацию, отбросить все сомнения, наплевать на нестыковки и защитить её, и защита, гарантировал Семён Александрович, пройдёт успешно – если Вячеслав не будет совать свой честный нос куда не надо. А выпроваживая Вячеслава из кабинета, посоветовал помалкивать насчёт того, что произошло на защите, добавив, что так нужно. И поднял вверх руку с оттопыренным указательным пальцем.