– Понимая, как ты сейчас эмоционален, прощаю тебе твои ужасные слова. – Чарльз встал со своего места и подошёл к Меган: та учащённо задышала, испугавшись гнева Уинтера. – Иди домой и остынь. Можешь принять успокоительного, – стальным голосом произнёс он и приказал ребятам отпустить его. Адам резко сбросил с себя их руки и выскочил из кабинета.

Клэр поспешила за ним и поняла, что ей необязательно открывать двери: она спокойно проходила через стены. Возлюбленный шёл быстро и вскоре оказался на своём байке. Клэр зачарованно наблюдала за тем, как он надевал шлем, тревога овладела ей от наблюдения того, как сильно Адам был раздавлен.

Хождение по улицам нагоняло на Клэр тоску. Она теперь не могла ни к чему притронуться, и никто её не видел. Только какая-то бродячая чёрная собака не переставала на неё лаять. Клэр хотелось плакать от горя, но слёзы не шли. Похоже, что её убили и теперь она бродит, как неупокоенная душа. И Адам даже не знал, что с ней и где она. Она не могла ему сообщить: потому что он её не услышит. Клэр и не заметила, как оказалась у знакомого дома. Было сложно поверить, что ещё недавно она планировала свою будущую жизнь с Адамом, вплоть до того, куда они вместе поступят.

«– Клэр, мне не нравится заниматься продажей наркотиков и никогда не нравилось. Ты же знаешь. – Он переплёл пальцы с её, и в эти мгновения Клэр ощущала невероятное по силе спокойствие.

Она помнила тот откровенный рассказ: Адаму срочно нужна была большая сумма денег для мамы, и он решился одолжить у Чарльза, однако за это предстояло заплатить большую цену: вначале лишь продать маленький косяк, а затем плотно заняться дистрибуцией наркотиков в школе и забирать товар из Детройта. У Чарльза давно была договорённость с полицией в Сейнтхилле (прим. автора: выдуманный маленький город, находящийся рядом с реально существующим городом Детройтом в штате Мичиган), так что наказания не нужно было бояться. Больше всего Клэр беспокоилась, когда Адам ездил за товаром в Детройт – там никогда не было спокойно, хоть Чарльз и божился, что установил полную монополию в этом преступном городе.

– Мы будем вместе, – шептал он, целуя в ухо. – Не беспокойся».

Клэр поднялась в комнату Адама, где он сидел на кровати: в одной руке – бутылка пива, а в другой – телефон. Клэр подплыла к нему и взглянула на экран – там была открыта их совместная фотография. Тёплое воспоминание о дне-прогулке в Детройте: аттракционах, мороженом, колесе обозрения и тёплых объятиях, когда на улице сгустились сумерки. С Адамом никогда не было страшно.

– Клэр, это всё моя вина. – Он отхлебнул пива, с тоской всматриваясь в фотографию. Было тяжело поверить в то, что этим двум счастливо улыбающимся подросткам предстояло пережить подобное. – Я полный идиот. И ты из-за меня ввязалась во всё это. Твоя мама была права. Как я в глаза ей буду смотреть… – Уинтер поставил бутылку на тумбочку и схватился за голову, продолжая разговаривать с фотографией. – А как я в зеркало буду смотреть? Я ведь погубил тебя. И люблю тебя, а ты этого так и не услышала. Почему же всё так? – Он протёр глаза, и Клэр заметила слёзы. – Не представляю, как дальше жить, – хрипло произнёс он, откладывая телефон в сторону. Клэр захотелось прижаться к нему и утешить, сказать, что всё замечательно, но она понимала, что это неправда. Клэр даже не могла дотронуться до него, и видеть, как он убивается от горя, было невыносимо. Она ощутила гнев на всех: на банду «Скорпионов», на свою маму, которая запрещала им видеться, на Меган, которая подставила её, и на себя тоже. Клэр вновь вспомнила Человека в маске, который мучил её. Больше всего ненависти она испытывала к нему.

«– Тебе вдруг стало интересно моё имя? Я – Человек. Так и называй. В мире осталось слишком мало людей…»

Клэр ощутила огромную энергию, что скопилась от чувства гнева, и она с силой ударила по лампе на тумбочке. Та вдруг подалась и с характерным громким звуком упала на пол. Адам вскинул голову и расширил глаза.

– Я схожу с ума? Она же не на краю стояла. Сам с собой разговариваю, отлично! – прошипел он, садясь на корточки и рассматривая поломанную вещь.

В груди у Клэр расцвела надежда: она оказалась способна двигать предметы, когда находится под действием сильных эмоций. И тогда Клэр вспомнила самое ужасное, что произошло за последние сутки: свою смерть.

«– И вновь ты ничего не знаешь, Клэр. Какой от тебя прок? – устало проговорил Человек, беря со стола полиэтиленовый пакет. – Что ж ты связалась с такими ребятами, бедная овечка? – хмыкнул он, надел пакет ей на голову и затянул на шее. Клэр вдохнула: и пакет впечатался ей в рот. – Дышать тяжело?

Клэр судорожно осознавала, насколько в пакете мало кислорода и как тяжело дышать с каждым разом. Сердце стучало как ненормальное, создавая громкий ритм в голове, всё тело кричало о том, что вскоре наступит конец, и Клэр ничего не могла с этим поделать. В один миг в глазах потемнело».

Ей удалось схватить ручку – и это была для неё победа. На тумбочке лежал раскрытый блокнот. Клэр вспомнила, как из этого самого блокнота Адам вырывал листки, чтобы писать ей записки на занятиях. И это тёплое воспоминание только добавило горечи, уныния и огромного отчаяния к нынешнему положению. Клэр ненавидела весь мир за то, что столько возможностей было отнято одним махом. За то, что Адам так страдал и не знал, что с ней произошло.

Выводить слова Клэр еле-еле удавалось: и почему призракам так сложно писать?

***

Адам поднялся с корточек и устало выдохнул. Лампа была разбита, но это нисколько его сейчас не заботило. Он вновь посмотрел на тумбочку, и увиденное выбило почву из-под ног. Несколько криво написанных слов в блокноте, от которых заболело сердце:

«Адам, кажется, я умерла».

Клэр резко раскрыла глаза и закашлялась от того, что увидела на полу: рядом валялся полиэтиленовый пакет. Шею нестерпимо ломило, глаза жгло, а во рту было ужасно сухо. Лампа светила столь же ярко, но на этот раз никого поблизости. Клэр лихорадило, и она ещё раз зашлась в кашле. Ещё пару минут усиленно вдыхала кислород, словно боясь, что его не хватит.

Произошедшее всё-таки не было сном. И она видела Адама, и была призраком. Клэр тут же посмотрела на свои руки: изрезанные и испачканные запёкшейся кровью.

Дверь отворилась, и в подвал вошёл Человек, поднял брови, когда его взгляд наткнулся на очнувшуюся Клэр. Однако он не ускорил шаг и так же спокойно подошёл к стулу.

– Какая ты живучая, – усмехнулся он, рассматривая Клэр: разбитая бровь, на щеке ещё не заживший порез от ножа и нижняя губа вся в крови. – У тебя не было пульса, когда я уходил. Неужели притворялась? – Он резко схватил её за подбородок и придвинул ближе к себе, от боли Клэр застонала.

– Нет, – почти что выплюнула она это слово. – Не знаю, почему вернулась, но я умерла.

– Вот как, – расхохотался он. – Слушай, а это интересно. То есть, если я убью тебя снова, ты опять оживёшь? Из тебя вышла бы замечательная игрушка. Не хочешь к нам? – приговаривал Человек, подушечкой пальца поглаживая её подбородок. – Присоединяйся.

Клэр с содроганием вспомнила, как он совсем недавно опускал её голову в воду со льдом.

«– Итак, не-Меган, спрашиваю ещё раз: ты знаешь что-то о делах Чарльза? Да или нет! – Он схватил её за волосы. Клэр развязали руки и поставили перед ней тазик с прозрачной водой. От вида больших ледышек на поверхности у Клэр преждевременно пошли мурашки по коже.

– Не знаю, – прохрипела она, тогда Человек с силой дёрнул за волосы и наклонил Клэр прямо головой в таз с водой. Она упала от неожиданности и чуть было не опрокинула таз, но рядом стоящие помощники быстро поправили ситуацию. Человек рывком поместил голову Клэр в воду.

Ледяная вода обжигала, и Клэр глотала, не в силах остановиться. Лёгкие горели, она руками пыталась оттолкнуться от пола и вытащить себя, но ничего не выходило: Человек крепко держал её за голову, а затем резко выдернул за волосы. Клэр отчаянно задышала, при этом зарыдав от пережитого шока.