Около соседнего куста что-то шевельнулось, и я увидела того самого парня. Того самого, что почти упал на меня около поляны. Он стоял и смотрел на танцующих. Похоже, он совсем не был пьян. На мгновение наши взгляды встретились. В голове забили барабаны.

Надо забирать отсюда Катарину и быстро уходить.

Я начала пробираться сквозь танцующих, а потом и вовсе расталкивать их. Но сестры нигде не было. Я выбежала из толпы, встала на пень, служивший столом, и начала осматривать поляну. Ни рыжей, ни Катарины не было видно.

Один взмах рукой, и из темной дымки появилось несколько воронов. Оставив им задания, я приказала быстро лететь. Закрыв глаза, я стала ждать.

На слух я не смогла уловить в этом гаме ее голос. Ее точно нет на поляне.

Громкое карканье моментально заставило меня сдвинуться с места и побежать на зов. Мой ворон был глубоко в лесу.

Наконец, добежав до места, я увидела группу людей. Тут тоже был костер, и все немного выпивали, однако запаха алкоголя в воздухе не было. Среди незнакомцев я заметила и несколько местных. Катарина стояла около своей подруги и какого-то парня и смотрела на неумолкающую птицу.

– Ох, это моя сестра. Похоже, сейчас она будет здесь.

– Именно, – с раздражением сказала я.

Я схватила ее за руку и потащила обратно к поляне.

– Мелония, подожди. Эти люди…

– Не думаю, что они пришли сюда потанцевать, Катарина, – я остановилась и посмотрела на нее.

Вокруг нас появилось несколько мужчин с оружием. Им явно было непонятно, как я нашла их лагерь. И им это не понравилось. Видимо, тех деревенских, что были здесь, привели сами повстанцы.

– Тебе не надо их бояться, они ничего плохого нам не сделают.

После ее слов уже все обратили внимание на нас. Тишина будто стала осязаемой. Мурашки пробежали по всему телу. Если нас здесь увидит стража, то точно будет допрос. Или еще хуже: решат, что мы им помогаем, и нас казнят.

В голове сразу возникла яркая картина. Две виселицы. Мы, уже синие, болтаемся на них. А наши тела изувечены пытками.

– Плохо сделают нам, если узнают, что мы здесь были, – практически прошипела я.

– Да она просто трусиха, не обращай внимания.

К нам подошел тот парень, что разговаривал с ней, когда я пришла. У него были длинные темные волосы, а кожаная одежда напоминала походное обмундирование.

Я раздраженно взглянула на него. Смысла разговаривать не было. Да и приятного в этом было мало, поэтому я пришла к выводу, что правильнее всего было бы незамедлительно уйти.

Но, чтобы никто не пошел за нами и не стал останавливать Катарину, я решила прибегнуть к одному своему приему, который придумала еще подростком. Именно после этого моего фокуса деревенские еще долго распространяли сплетни о том, что я, наконец, явила свою истинную сущность монстра.

Я оглядела собравшихся и наткнулась взглядом на пьяницу, который так нагло меня зажал у поляны. Он пришел сразу за мной. Без сомнения, не пьян. Это он стоял в темноте. Повстанец.

По спине пробежал холодок.

Затем я еще раз тяжелым взглядом посмотрела на собеседника моей сестры, и в это мгновение мы испарились.

Конечно, не испарились в прямом смысле, а просто на нашем месте появились и разлетелись в разные стороны вороны. Я превратила нас в них, и они доставили нас домой.

Хоть это и выглядело довольно эффектно, но ощущения просто отвратительные и довольно болезненные. Будто в действительности разрывает на части. Часто такое делать невозможно. И самочувствие потом тошнотворное еще пару часов.

Этот трюк я придумала в возрасте Катарины. Тогда один из стражников пытался забрать деньги, которые я выручила за осмотр мачты моими птицами, потому что по документам я еще не имела постоянной работы.

Вообще, именно эта моя деятельность до того момента вопросов не вызывала, но стражник был из крепости. Его только недавно перевели, и, видимо, он пытался показать свою власть, или же просто был алчным. Он схватил мою руку и начал ее выворачивать, пытаясь сделать так, чтобы я отпустила кошелек. Мне было так страшно, что все получилось само. Мне стало ужасно плохо и больно, но через какое-то время я просто упала на порог дома.

Со стражником даже не пришлось разбираться. Я его здорово напугала, да и очевидцев тоже. Многие до сих пор по этой причине пытаются избегать со мной любых телесных контактов.

Я встала и отряхнула платье. Моя сестра смотрела на меня осуждающе. Я причинила ей боль этим полетом. Но было в ее взгляде что-то еще.

– Поговорим утром.

Я подождала, пока она поднимется, затолкала в дом и закрыла за нами дверь. Катарина, не сказав мне ни слова, сразу же поднялась в свою бывшую комнату.

Всю ночь я проворочалась и так и не смогла заснуть. Мысли все крутились в голове одна хуже другой.

Восстание в Портовой деревне.

Я лично их видела и даже смогла бы описать несколько человек. Они открыто общались с деревенскими, набирали к себе людей. Но самое страшное, что моя сестра разговаривала с ними и явно не понимала, насколько они опасны. Она даже сказала, что они ничего плохого нам не сделают, а значит, ее тоже пытались заманить на их сторону.

В комнате Катарины ночью я слышала шаги. Ей тоже не спалось.

Утром я привела себя в порядок и спустилась вниз. Селена так и не просыпалась.

– Здравствуй, сестра.

Катарина спустилась по лестнице. Выглядела она так, будто совсем не ложилась.

– Доброе утро.

– Не могу сказать, что доброе. Что ты устроила вчера?

Она явно хотела об этом поговорить. Я тоже.

– Ты и сама знаешь, почему я это сделала, – я села на табуретку и показала на место напротив. – Тебе еще всего 16 лет, а восстание очень умно. Они собирают сторонников по всем деревням. И это я даже не делаю акцент на том, что стража не просто так пошла на танцы. Они пытались поймать восстание и всех, кто с ними общался. А мы вот общались благодаря тебе. Это было опасно и глупо. Сегодня с утра мы могли истекать кровью в темнице, а завтра кормить птиц, вися на веревке.

– Я не вижу в этом ничего глупого, – она пропустила мою последнюю фразу мимо ушей и села на скамью. – Они больше не хотят ждать потерянную принцессу, поэтому и усиленно созывают всех, кто может помочь. Король совершенно забыл о людях. Возможно, они ему никогда и не были нужны. Ему нужен был только трон. Стража творит беспредел по всему королевству. Люди страдают. Их избивают и убивают каждый день! Восстание хочет это прекратить.

– Они уже успели заморочить тебе голову. Катарина, они преследуют свои цели и, как и все, говорят только то, что хочется услышать. Как плохо живется народу и какой ужасный король-узурпатор. У монеты всегда две стороны, не забывай об этом.

– Я не считаю, что они врут. Наоборот, они говорят довольно искренне и честно рассказывают о тяготах и опасностях пути тем, кто хочет с ними идти.

– А откуда ты знаешь, что они говорят тем, кто хочет с ними идти?

Я посмотрела на нее. Неужели она поддалась на всю эту болтовню? Ответом мне было молчание. Ее лицо стало спокойным, но в глазах бушевало море.

– Завтра восстание уходит на рассвете. Все, кто хочет идти с ними и походит для их миссии, могут присоединиться.

– И ты решила, что подходишь? – я встала и уперла руки в бока. – Не забывай, что у тебя даже дара нет. Чем ты можешь им помочь? Даже нести оружие ты не сможешь, так как маленькая и худенькая. Ты не думаешь, что они хотят использовать тебя… немного по-другому? Там ведь много мужчин, и они давно находятся в дороге, насколько я понимаю.

– Мелония, я не виновата, что ты видишь в людях только самое отвратительное. Они ничего со мной не будут делать! Да и, к тому же, у меня есть дар, и ты это знаешь. Нет такого человека в королевстве, у которого бы не было дара. Если его не видно, то тут может быть только две причины. Либо его сдерживают извне, либо отняли силу.