— Пропущу мимо ушей, больше так не говори. — Подумав, Хонока добавила. — В особенности, с другими. Ты сейчас иносказательно назвал меня пустышкой, нолём. Ровным местом. Не очень осмотрительно для сотрудника корпорации с бессрочным контрактом, когда он говорит с топ-менеджментом, нет?

— Открою секрет. С недавних пор работой в Йокогаме я дорожу намного меньше, чем своим внутренним равновесием.

— Предполагала, — ровно кивнула финансистка. — Благодарю за откровенность.

В принципе, с учётом его неожиданного дохода в бассейне, объяснимо. Да, это отход от устоявшихся шаблонов, но он общепринятым правилам не сильно-то и следует, даром что всю жизнь провёл на самой низовой позиции.

Сейчас, когда почти недельная зарплата из низов начала падать в Атлетике за час, вчерашний стажёр вполне мог исполниться уверенностью в собственном величии. И не скажешь ведь ему, чтоб на досуге задумался, как долго золотой дождь может длиться — наверняка воспротивится и будет думать, что его специально отговаривают.

— С моей точки зрения, роль бессрочного корпоративного контракта в жизненном успехе среднего японца здорово преувеличена, — как ни в чём ни бывало бросил метис. — Прямо сейчас готов назвать полдесятка способов…

— С точки зрения корпоративного патриотизма, твои подработки под руководством Хьюга-младшей недопустимы, — перебила Хаяси. — Более того. Они прямо запрещены твоим нынешним контрактом. Если это способ самореализации и обустройства личной жизни — такое я могу понять. Но не альтернативный заработок.

— Нигде ж не фиксируется, — пожал плечами хафу. — Наличка, деньги чистые, законов не нарушаю.

— Налоги.

— Пф-ф-ф! Девчонки реально похудеют. Все довольны, что в нашем несовершенном мире — редкость. А ты никому не скажешь. — С непоколебимой уверенностью заключил низовой сотрудник корпорации, щеголяющий в костюмах от Курихара.

Хонока не стала развивать тему.

— Что дальше? — она указала взглядом на выезд с территории, через который скорая помощь другой клиники увезла деда.

— Историю болезни в Медикал-Корп переслали. Новый лечащий врач тебе отпишется, думаю, в течение получаса, с учётом скрытого резонанса.

— Он поправится в итоге? — и спрашивать страшно, и промолчать тоже.

— Я рассчитываю, да, — твёрдо ответил Решетников. — Реабилитация будет непростой, предстоит изрядно потрудиться, но ситуацию безнадёжной не считаю. Это если тебя интересует лично моё мнение, — поторопился уточнить он. — Я же не имею медицинского диплома.

— Тем не менее, откуда-то оказался в курсе, — заметила финансистка. — Лишь взглянув на анализы. Поговорить бы с тобой вдумчиво… — намекнула она.

— По верхам нахватался! — Решетников вроде как легкомысленно махнул рукой. — Не о чем рассказывать.

— … И приложение тебе без надобности, — продолжила Хаяси. — Потому что ты и без техники видишь.

— Кого⁈

— Достоверность же.

— А-а-а, тьфу ты.

— А ты что подумал?

— Да ничего не подумал. Ты сейчас в аэропорт?

— Видимо, да. Паспорт с собой, в чате ответили, что деньги могут отправить даже сегодня, — спасибо онлайн переводчикам. — Не будем откладывать. Два часа туда, из аэропорта сразу в банк. Если получится, очень важный момент закроем прямо сегодня.

Уже зарегистрировавшись на рейс и пройдя пограничный контроль Хонока с удивлением задумалась, почему она в беседах с хафу постоянно теряет нить разговора и как марионетка исполняет то, что он предлагает.

Я ведь даже не выяснила, откуда он так в медицине прокачался, думала она над дымящейся чашкой с чаем в зале ожидания бизнес-класса. Почему-то мозги сама переключила по первому его слову и не стала расспрашивать. Чем объяснить? Наверное, стресс.

Когда всё закончится, надо поехать отдохнуть на Окинаву или вообще на Гавайи.

Уведомления из Медикал-Корп пришли сразу, как и предупреждал Решетников. Прогнозы в отношении Хаяси Юто новая клиника давала радикально отличные от предыдущих, причём в лучшую сторону. Это наполняло надеждой и давало силы.

Если дед придёт в себя и пойдёт на поправку, это повлияет на текущую возню самым радикальным образом. Причём никак не в пользу Хьюга, а наоборот.

Хонока помассировала виски, допила чай и запустила онлайн-органайзер. Первым пунктом будущей недели она решительно занесла напоминание: инициировать разбирательства в адрес лечащего врача (теперь уже предыдущего), и по линии медицины, и по линии юстиции.

Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.

Помощник ввалился без стука и выпалил:

— Хаяси Юто покинул клинику.

— Каким образом? — хозяин кабинета слегка опешил.

— Не в том смысле, как хотелось бы, к сожалению. У родственников старика возникли претензии к лечащему врачу: они пригласили заведующего отделением, около получаса разговаривали на повышенных тонах в приёмном покое. Потом приехала машина из Медикал-Корп, пациента увезли на ней.

— Может, не довезут по дороге? — с нечитаемым лицом предположил акционер.

— Вряд ли. Автомобиль для транспортировки именно этого профиля оборудован полностью.

— Что говорит наш специалист?

— Он пока не отвечает. Родственники Хаяси при посетителях и остальном персонале затеяли очень неудобный разговор. Наш человек написал, что свяжется, но, видимо…

— У нас больше нет человека в этом отделении, — спокойно проинформировал Хьюга-старший. — Удали из контактов, заблокируй и подумай, как дистанцироваться.

— Вы думаете, возможны последствия?

— Я думаю, что не берусь предсказывать результат. У нас была возможность — нуждающийся человек, родителям которого мы помогли и за которого закрыли кредиты. Мы рискнули в нужный момент, ставка не сыграла.

— А если врач будет слишком громко болтать языком? — подчинённый напрягся.

— Не о нас, — покачал головой хозяин кабинета. — Сейчас в самом неблагоприятном случае ему угрожает разбирательство за некомпетентность. Если же всплывёт ваш с ним контакт, это уже совсем другая квалификация.

— Понимаю.

Когда подчинённый вышел, Хьюга-старший набрал одного из личных юристов и около получаса потратил на распоряжения.

— Решетников-сан, извините! Задержитесь на минутку, пожалуйста! — обычно неподвижный, охранник на входе в небоскрёб неожиданно оживает.

— Что случилось? — вежливо интересуюсь, на всякий случай активируя буст.

Это не что-то официальное: у турникета серьёзные разговоры не начинаются, особенно по инициативе наряда по проверке документов. Название поста наверняка звучит иначе, но его суть — церемониальный контроль бейджей и пропусков, прикладываемых к сканеру.

С другой стороны, это и не что-то рядовое. С учётом текущей короткой вертикали между мной и начальницей секретариата финансов, действия парня — всё равно что притормозить члена совета директоров. Ну, почти.

— С вами хотят поговорить, — охранник даже стеклянную будку покидает и понижает голос, чтоб разговор не был слышен снующим туда-сюда сотрудникам. — Вакаяма Ватару просил, если возможно, подождать его тут, когда вернётесь: я ему сейчас позвоню, он спустится.

— Хорошо, у меня есть четверть часа. Пожалуйста, передайте ему, что дольше ждать не смогу при всём уважении.

— Две минуты! — уверенно кивает крепыш, возвращаясь в будку. — Он быстро спустится, не волнуйтесь!

Вакаяма Ватару — сотрудник модерации, который просил в мой первый день здесь не поднимать волну из-за денег, доставшихся Такахаси Тике. Единственный на двадцать четвёртом этаже, к кому я отношусь положительно.

Общая финансово-кредитная история тоже сближает, чего уж — свою премию я тогда честно поделил на две части.

— Спасибо, что согласились подождать. — Модератор выходит на парковку для топ-менеджмента из здания.