— Мой прогноз. Если мы покажем это, — он щёлкнул ногтем по экрану её телефона, — в других местах и услышим другие предложения по терапии, я предлагаю вернуться в нынешнюю клинику. После этого я говорю с лечащим врачом, ты стоишь у меня за спиной, какие дальнейшие действия — решишь с учётом услышанного. Что скажешь?

— То же, что и раньше. У тебя с головой всё в порядке?

— Речь не о моей голове, — вчерашний стажёр не смутился, а целенаправленно продолжил бесить тупым упрямством. — После альтернативных консультаций и твоё мнение может здорово перемениться. Как и кое-что ещё, — пробормотал он в сторону, — но давай ты это услышишь от других.

— Теперь мне хочется уже не ругаться, а ударить.

— Ты тормозишь там, где не надо. Неужели твои амбиции перевесят шанс? Даже если я идиот и несу полный бред? Всё равно терять нечего, — метис не в первый раз проехался по больному. — Что твои родители говорят, кстати?

Хонока медленно вдохнула, выдохнула и терпеливо процедила:

— Они в этом году в Осаке. Отец согласен с врачом и текущим прогнозом, мама молчит и не лезет.

Голубоглазый зачем-то с идиотским видом опять потряс деньгами, окончательно выводя из себя.

— Пошли. — Хаяси-младшая решительно поднялась со скамейки. Поплавать перед работой не выйдет, хотя желание приобщиться к спорту у неё откуда-то появилось. — Ты должен знать: если это всё в итоге окажется несерьёзной чушью или более того…

— Хорошо бы.

— … я заставлю тебя очень пожалеть. Ты меня услышал. Не буду напоминать, что между нами колоссальная дистанция и у тебя должны быть чертовски серьёзные причины так себя вести.

— Если бы не эта дистанция, я б вообще другое предложил! — бросил он в ответ. — Начать сразу с третьего пункта.

—??? — ситуация в голове неожиданно простроилась под другим углом.

Хонока остановилась.

— Идём к лечащему врачу, — пожал плечами Решетников. — Ты стоишь за спиной, я спрашиваю врача. Ты смотришь, что о его ответах думает это ваше хвалёное приложение на достоверность.

А вот тут Хаяси напряглась.

Да, хафу может сходить с ума и думать о себе что угодно, но техника правда не врёт. И если он так уверен… некая логика может присутствовать. Плюс терять действительно нечего.

Завуалированные обвинения прозвучали, она теперь и сама будет постоянно возвращаться к этой мысли, если не внести ясность.

При всей одиозности, метис прав в последнем пункте: приложение на достоверность не должно показывать искажений информации лечащим врачом. Ни в каком случае.

Просто никому из Хаяси в голову не приходило ставить вопрос именно так, не говоря уже, проверять конкретного доктора на достоверность и искренность.

За ложную тревогу — если вдруг — она с Решетниковым рассчитается по полной несмотря ни на что, это финансистка себе пообещала твёрдо. Но и логику в чужих аргументах Хонока умела видеть с любой позиции, оценивая аргументацию беспристрастно — без оглядки на собственные эмоции. Профессия обязывает.

— Ситуативно ты меня убедил, — кивнула она, исполняясь решимостью. — Сделаем по-твоему, начнём с последнего варианта.

— Сперва идём в нынешнюю клинику? — уточнил метис, которого, похоже, приличиями было в принципе не смутить.

— Да. Я вызову врача, ты задашь вопросы. Я буду делать вид, что работаю в смартфоне у тебя за спиной. — В последнюю секунду голову прострелила неуместная мысль. — Ты же будешь в новом костюме?

— Конечно.

— Годится. Изобразишь, как на переговорах в молле. Гори оно всё, — финансистка старательно уклонилась от слов «будешь выглядеть моим парнем».

По пути вокруг бассейна к выходу Решетников буднично спросил:

— Как часто переподписывается договор между этой клиникой и Йокогамой?

— Каждый год, Положение Корпорации о бюджете. Не твой уровень.

— Протокол оценки поставщика заполняется каждый раз? Или как выглядит согласование, там же несколько департаментов участвуют в решении?

Лицо Хаяси закаменело. Отвечать метису она не стала, бросив на ходу, «Через пять минут на выходе из раздевалок».

Про себя же мрачно подумала: Департамент Регулярного Менеджмента, Служба безопасности и финансы. Причём последние в её лице в подобную регулярную административку в принципе не вникают.

Такое подписывается на автомате. Стереотипная инерция: какая разница, кто будет утилизировать корпоративный мусор или предоставлять другие сервисные услуги, если цена рыночная?

Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.

— Миёси-сама, ваша дочь опять была в том здании.

— В каком?

— В Йокогаме.

Оябун на мгновение задумался, потом уточнил:

— Поехала сразу из дому? Или куда-то заезжала по дороге?

— Не заезжала никуда. В руках был пакет с вещами, как для спортивных занятий. Не наверняка, но очень похоже: оттуда вышла в хорошем настроении, двигалась энергично, улыбалась.

— А что, в том корпоративном небоскрёбе есть какие-то залы?

— Клуб Атлетика. Кроме прочего, Хьюга Хину-сан, подруга вашей дочери, владеет там олимпийским бассейном на… этаже. Список посетителей ограничен, людям с улицы входа нет — мы можем проследить лишь до входа. Предполагаем, ваша дочь ходит именно к Хьюга Хину. Если нужно, в течение часа откроем её багажник и посмотрим, что в пакете.

— Не нужно. Дома сам увижу, если будет полотенце и вещи сушить. Того типа, что был с ними накануне, установили?

— С трудом. — Звонящий называет фамилию и имя.

— Она сейчас вышла одна или с ним?

— Одна. Уехала на своей машине с парковки для посетителей. Наши действия? Судя по направлению, Моэко-сан движется в ваш офис.

— Пришлите всё, что есть на этого человека, больно уж занятно его зовут. Почитаю — скажу, что дальше.

Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.

— Да? — сидящий за рабочим столом старик сперва несколько секунд смотрит на звонящий смартфон, будто колеблется.

Потом всё же отвечает на вызов.

— Хьюга-сан, вы просили предупредить насчёт больницы. Хаяси Хонока только что прибыла в клинику…

— Без названий! — акционер перебивает. — Дальше?

— С ней мужчина, его личностью занимаемся, скоро установим. Они потребовали лечащего врача, вы поняли, какого. Сейчас разговаривают с ним в приёмном покое.

— Неужели пронюхали? — хозяин кабинета хлопает ладонью по столу и добавляет с досадой. — Невовремя. Как бы ещё узнать, о чём там речь… Не нравится мне этот спутник, предчувствие. Не кто-то из них?

— Нет, в картотеке семьи его лица нет. Когда они уберутся, мы тут же выясним у…

— Без фамилий!

— … у специалиста, о чём был разговор.

— Сразу сообщите мне. Ещё не хватало, чтобы у третьей стороны возникли вопросы по лечащему врачу.

— Будет сделано.

Хаяси стояла за спиной хафу, внимательно следила за разговором и не отрывалась от экрана.

— Извините за неудобные вопросы. — Решетников на удивление повёл беседу не как в своё время со службой безопасности.

Нарезка из того видео уже вовсю расползалась по компании, несмотря на усилия двадцать четвёртого этажа; Хонока тоже приобщилась к зрелищу в чатах для менеджмента (там гуляла более полная версия).

— Чем могу помочь? — доктор старательно демонстрировал две противоположные вещи.

С одной стороны, безокоризненную вежливость, с другой — катастрофическую ограниченность по времени и очень важные дела, которые его ждут.

Хаяси подумала, что лично ей уже неудобно. Если бы разговор вела она, скорее всего, тотчас бы скомкала тему и начала закругляться.

— Прошу очень внимательно отнестись ко всем моим словам. — Хорошо, что кое-кого другого смущением и неловкостью не пронять. — Последствия могут иметь большое значение.