— Да, да… ты, наверное, прав, — слышался голос Банни. Пожилая леди говорила уже спокойным, хоть и не очень уверенным тоном, — Эти женщины. Они заслужили это. Столько грязи, а ведь им нет еще и тридцати. В наше время приличные девушки не позволяли себе подобное. Я думаю, ты прав. Теперь они чисты. Мы совершили причастие. Одели их как положено. Теперь они точно чисты. Их души. Мы помогли им. Они в лучшем месте. Вот только…

Краем глаза агент заметил, как штора в окне приоткрылась. Он поглядел наверх и увидел ЕГО. Мальчика семи лет с глазами дьявола.

Блэклейк гудел кошмарной сплетней. Не было ни одного уголка в городе, где бы ни обсуждали возможную причастность Банни Калахен к убийству девушек. Телефон Аннабель Стюард разрывался — все хотели знать подробности расследования. Приехавшие из разных штатов журналисты дежурили возле офиса шерифа. Полицейские были вынуждены выставить патруль возле дома старушки. Эмили Ричардсон прямо на рабочем месте спрашивали клиенты, как она относится к этой новой, шокирующей информации.

— Поверить не могу, что это наша Банни. — Рита Фейвор отпила вина и закинула ногу на ногу.

— Это просто смешно! — Френни Полсен налила себе водки и добавила каплю томатного сока. — Старуха или вовсе не причем или подлый Элайджа Томпсон втянул теряющую ум женщину в свою грязную игру.

— Ну… Теперь я уже вообще ни в чем не уверена.

— Сама по суди — могла ли семидесятилетняя пожилая дама задушить руками хоть кого-то крупнее кролика?

Рита пожала плечами.

— А эта Аманда? Она же танцовщица, висела на шесте. У них весьма сильные руки. Она наверняка дала бы Банни отпор. Это Томпсон. Это чертов Томпсон. Говорю тебе: он просил несчастную Банни привести жертву к нему в лес, отправлял старушку восвояси, а сам жестоко разделывался с девушками. Многие маньяки используют приманки. Некоторые даже не гнушаются заманивать девиц с помощью матерей и жен.

— Боже правый! Ты видела заголовок “Бансинг Ньюс”?

Рита повернула к Френни планшет, на экране которого огромными буквами красовалась надпись “Кровавая Банни. Семидесятилетняя женщина ловко расправляется с проститутками”

— Бедная Эмили Ричардсон!

Тем временем поминаемая сплетницами Эмили Ричардсон курила на заднем дворе своего дома, глядя как поздний февральский снег медленно падает на голые ветви деревьев. Верила ли она, что милейшая Банни Калахен задушила ее единственную дочь? Эмили вдруг осознала, что ей наплевать. Совершенно наплевать на то, кто же это был — Банни, Элайджа, Джимми Хоуп или псих, колесящий по стране в поисках молодых девиц. Это открытие неприятно поразило женщину. Поразило и… обрадовало. Да. Эмили могла абсолютно точно сказать, что с этим равнодушием пришло и спокойствие. Конечно, всему виной ложь Салли. Подобное, должно быть испытывают вдовы, которые страдали по мужьям, но в какой-то момент узнали, что те им безбожно изменяли или имели вторую семью. Сперва — горечь, обида, непонимание. А после — принятие. Все к лучшему. В контексте убийства юной девушки эта фраза звучит ужасно, но Эмили не хотела врать себе.

Она вернулась в дом, достала из-под кровати парочку огромных чемоданов. Они не видели света уже лет пятнадцать. После рождения Салли и смерти мужа миссис Ричардсон было не до путешествий. Но теперь все по-другому. Эмили больше ничто не держит в Блэклейке. Время перемен. Она уверенно стерла с чемоданов пыль и стала складывать в них самые любимые вещи.

— Я думаю, мальчики просто очень похожи, — спокойным тоном сказал шериф, когда взволнованная Изабель Макговен показала ему фото ребенка, найденного в восемьдесят шестом в Уайтривере.

— Они не похожи, — настаивала девушка, — взгляните внимательней, это же один и тот же человек.

— В таком возрасте многие дети похожи друг на друга.

— Позвольте мне, — агент Уилсон взял телефон Изабель и уставился на фото.

Безусловно, девушка права. Это один и тот же ребенок, точнее демон в теле ребенка. Но как объяснить это шерифу и коллегам?

— А как вы узнали об этой истории из Уайтривера, мисс Макговен?

Изабель замялась.

— Я… Это прозвучит дико и, наверное даже смешно, и вы все равно мне не поверите, но я видела Салли Ричардсон. — Девушка на секунду умолкла под тяжелыми взглядами полицейских. — После смерти. Ее дух, если хотите.

Шериф посмотрел на Изабель с усмешкой, а вот Уилсон сохранял полную серьезность.

— Как это было? Расскажите подробнее.

— Ну… Сперва мы с Риной и Самантой вызывали дух Салли у Саманты дома. Но у нас ничего не вышло. Но когда я возвращалась к себе, прямо на дороге передо мной возникла Салли. И… Это было ужасно. Она была мертвая и изо рта у нее сыпались эти штуки, которые кладут в церкви во время причастия.

— Гостии, — подсказал Фрэнк.

— Да, гостии. Потом Салли исчезла и с тех пор, я не могу ни о чем другом думать. Я рассказала эту историю на форуме для тех, кто видит призраков и какая-то дама, или может это был парень. В общем, кто-то из пользователей поделился в комментариях уайтриверской историей.

— Понятно, — агент Уилсон сказал это таким тоном, словно прослушал не бредовый рассказ девочки-подростка о потусторонних сущностях, а ценные показания важного свидетеля по делу. Так подумал про себя шериф и очень удивился.

После разговора с полицией у Изабель не было сомнений, что ей ни на йоту не поверили. Разве что этот агент ФБР выглядел заинтересованным, но и тот скорее всего решил, что она сочиняет. Однако юная мисс Макговен решила не сдаваться. Ведь если дух Салли избрал именно ее для свершения справедливости, то она доведет это дело до конца. Изабель поняла — ей нужно во что бы то ни стало раздобыть неопровержимые доказательства, что усыновленный Банни Калахен Люциус — дитя тьмы. Нужно видео. Да, непременно нужно видео.

Девушка стояла под окнами старушкиного дома, где накануне ошивался агент Уилсон и размышляла о дальнейших действиях. Но что именно нужно заснять? Как у мальчишки чернеют глаза, он поднимается в воздух и выкрикивает проклятия на латыни? Вряд ли это произойдет прямо сейчас. И потом, что, если подобные ему существа не отражаются в зеркалах и не доступны для фото и видеосъемки? Что, если даже ей удастся записать что-то сверхъестественное, но при воспроизведении будут лишь серые полосы, как в старых телевизорах?

— О, дорогая, что это ты здесь мерзнешь? — Банни внезапно вышла из дома и обращалась прямо к Изабель. От неожиданности девушка даже уронила телефон в снег. — Заходи-ка и попей с нами чаю. Я как раз заварила чай из моих трав. Я лично выращиваю их в своем саду. Мята, мелисса, ромашка, чабрец.

— Я… Меня ждут родители. Извините, мисс Калахен, мне пора идти.

— Ну, что ты. Я позвоню твоим родителям и скажу, что ты пьешь у меня чай. — Банни печально замолчала. — Я понимаю. Да. Сейчас обо мне говорят всякое. Даже будто бы это я убила тех девушек, но разве я похожа на убийцу. О, это так несправедливо!

Мисс Калахен тихо заплакала. Изабель было искренне жаль старушку. Она не виновата. Это все чертов ребенок. — Ладно, — решила про себя Изи, — возможно именно я, простая школьница из Блэклейка должна победить это дьявольское дитя.

— Хорошо, мисс Калахен, — вежливо ответила она, — я с удовольствием выпью с вами чаю.

— О, это так мило с твоей стороны!

Дома у Банни не было ничего необычного. Обыкновенная старушечья нора с пыльно-розовыми шторами и зашкаливающим количеством золоченых рамочек на стенах.

— Это я в семьдесят третьем. — мисс Калахен заметила, что Изабель рассматривает фото, на котором молодая женщина в бледно-голубом платье держит в руках какой-то кубок. — Сейчас в это сложно поверить, но в молодости я участвовала в соревнованиях по горному сплаву. И как видишь, даже брала кое-какие награды.

— Вы были очень красивы!

— А это Хэллоуин в восемьдесят девятом. Тогда был жутко популярен этот фильм… как его там?

— Кошмар на улице вязов, — подсказала Изи.

— Да, да. И все дети одевались в костюм Фредди Крюгера. — Чай, должно быть, уже заварился.