— Я как раз говорил сестре Полсен, что ребенок на удивление здоров и даже не успел заработать переохлаждение. Я думаю, он провел в лесу не более получаса.

— Хм, — шериф нахмурился и сделал пометки в блокноте. — На нем есть какие-нибудь травмы — синяки, царапины?

— Абсолютно ничего, — врач покачал головой, — идеальный кожный покров без повреждений, следов сексуального насилия нет. Я все описал здесь, — Дьюик протянул отчет полицейскому.

— Это очень странно, вы не находите, док?

— Странно?

— Ну да! Где вы видели детей без единой царапины? Особенно мальчишек. Да мои внуки за один футбольный матч в школе получают синяков десять, не меньше.

— Что ж, — доктор развел руками, — должно быть мы имеем дело с очень аккуратным ребенком, предпочитающим чтение спортивным играм. Единственное, что меня немного беспокоит так это его молчание. Мальчик не проронил ни слова с тех пор, как его нашли, но я объясняю это шоком от случившегося и надеюсь, что вскоре он заговорит.

— Я все-таки попробую с ним потолковать, если вы не против, док.

— Попробуйте. Однако вряд ли вы сейчас чего-то от него добьётесь.

Когда шериф Блэйк вошел в палату, он обнаружил мальчика сидящим на кровати и обнимающим свои колени. В такой же позе его и нашли в лесу подростки.

— Привет, малыш! — полицейский пододвинул стул и сел рядом, — как твои дела? Говорят, ты совершенно здоров! Помнишь, как тебя зовут?

Ребенок продолжал сидеть молча и смотреть в стену напротив. Шериф хотел было потрепать его по плечу, но решил, что прикосновения чужака будут неприятны мальчику.

Вид этого потерянного малыша наполнил Блейку его самого в детстве, когда он впервые оказался в больнице святого Августина в Бансинге с воспалением легких. В палате был еще один ребенок, кажется его звали Джозеф, и у него было что-то с почками. Они даже успели немного подружиться. В одну из ночей Джозеф просто умер. Утром его накрытое простыней тело вывезли из палаты, и маленький Мэтью Блейк ощутил какое-то ужасное всепоглощающее космическое одиночество. Ему казалось, что он остался последним человеком во вселенной, и больше никто- ни родители, ни друзья не придут его навестить. В какой-то моменту Блейк даже убедил себя в том, что врачи — это пришельцы и они проводят над ним жуткие опыты. Сейчас это кажется смешным, но тогда, шестилетнему Мэтью было вовсе не до смеха. Он трясся под одеялом, боясь уснуть и лишь, когда мать забрала его домой смог наконец успокоиться. Должно быть этот бедняга ощущает сейчас нечто похожее. Или даже хуже. Его ведь действительно бросили одного в темном лесу. Шериф поежился. Шестилетний Мэтью в нем сжался от страха представив себе мрачный ночной лес. Что бы как-то подбодрить малыша, Блейк решил принести ему завтра плюшевого медведя.

— Что ж! — полицейский встал, — видимо тебя что-то здорово напугало, но ничего, ты — сильный малый, ты справишься. Надеюсь, скоро ты заговоришь и тогда мы с тобой на славу потолкуем. Поправляйся!

За дверью его уже ждала сестра Полсен. Самая любопытная женщина Блэклейка, после секретарши самого шерифа Аннабель Стюард. Дамы ненавидели друг друга, но на людях делали любезный вид.

— Он вам что-нибудь сказал? — Френни Полсен изнывала от желания разузнать хоть что-то, что можно обсудить с Ритой Фейвор, стоящей за стойкой в регистратуре сегодня вечером.

— Абсолютно ничего. Но доктор сказал, это пройдет.

Шериф хотел было идти, но Френни не унималась.

— А вы узнали кто его родители? Его кто-нибудь ищет? Он числится в базе пропавших без вести?

— Простите мисс Полсен, но я должен хранить тайну следствия. Всего доброго!

Разочарованная Френни глядела в спину уходящего полицейского и кусала от раздражения ногти. Она совсем забыла о своем напускном богобоязненном образе и превратилась в ту, кем всегда была, охочей до сплетен ехидной. Драная Аннабель наверняка уже знает об этом деле все, — думала медсестра, — эта стерва как пить дать роется в отчетах Блейка. И ведь, черт подери, это самое интересное происшествие в Блэклейке за последние лет пятнадцать, и я должна довольствоваться лишь сведениями о том, что этот подкидыш ничем не болен! Но ничего! Аннабель не умеет держать язык за зубами, она наверняка уже разболтала все Джуди. У нее то я и узнаю, что к чему.

Тем временем сама Аннабель Стюард, так недобро поминаемая медсестрой, точила лясы с помощником шерифа Джонни Вивером.

— Странное дело, — Джонни облокотился о стол Аннабель. — Шериф связывался с ФБР и этот мальчик, он не подходит ни под одного из пропавших без вести. Сперва решили, что возможно это Роберт Кимберли из соседнего штата, но у того на левой щеке родимое пятно, а у этого нет. Да и наш ростом ниже заявленного родителями Роберта. Не мог же он уменьшиться?

— Я думаю — это ребенок каких-нибудь сектантов, — секретарша отхлебнула из огромной кружки травяной чай для похудения, — знаешь, ведь таких не мало. Живут на заброшенных фермах, рожают дома, не в больнице и никто ни сном ни духом, что у них появился младенец. Таких малюток чаще всего находят мертвыми где-нибудь в колодце.

— Господи Иисусе!

— Ты слышал о мальчике в коробке, его тело нашли в 57-м в Филадельфии? Больше шестидесяти лет никто не может установить не то, что убийцу, но и даже личность несчастного!

— Мир сходит с ума, — Джонни сокрушенно покачал головой.

— Я живу дольше тебя и могу с уверенностью сказать — мир всегда был сумасшедшим.

На этой довольно печальной ноте общение Джонни и Аннабель прервал вошедший шериф.

— Как там мальчик, Мэт? — секретарша давно уже звала шерифа просто Мэт, и Мэт совершенно не возражал, хоть близкими друзьями с миссис Стюард они никогда не были.

— Он в полном порядке, вот только молчит все время. А что у вас? Джонни, из ФБР не присылали ничего нового?

— Нет, сэр! Все пропавшие за последние пять лет мальчики имеют определенные отличия от нашего.

— Мда… - шериф озадаченно почесал голову под шляпой. А Джонни и Аннабель переглянулись и взгляд их означал “ну и дельце свалилось на наш городок”.

— Как думаешь, они найдут родителей? — Джуди Лавлейк складывала в тележку упаковки собачьего корма, — я слышала полиция в полном тупике.

— А чего ты хочешь от Мэтью Блейка? — скептически спросила Эмили Ричардсон, пробивая освежитель воздуха с ароматом елового леса, — за все пятнадцать лет, что он сидит в кресле шерифа, наш Мэтти ничего сложнее кражи трусов у толстухи Принстон не расследовал.

Джуди ехидно усмехнулась.

— Да, не повезло мальчонке.

— Скорее всего его отправят в приют, — деловито рассуждала Эмили, — и может, оно и к лучшему если отцу и матери нет до него никакого дела. Если бы моя Салли пропала я бы поставила на уши весь штат.

— Господи Иисусе, — стоявшая в очереди прямо за Джуди Банни Калахен была крайне взволнованна услышанным, — но ведь в приютах творятся ужасные вещи.

— Что может быть ужаснее, чем оставить шестилетнего ребенка в лесу голым? — возмутилась кассирша.

Банни не нашлась, что ответить и немного помолчав лишь тихо произнесла: да, поможет ему Бог!

А в городе меж тем продолжали циркулировать сплетни и некоторые из них выходили за все рамки приличия. В ход шли россказни про сатанистов, сектантов, внебрачных детей актрис и политиков, некоторые приплетали даже вмешательство внеземных цивилизаций. Однако мало кого действительно заботила судьба несчастного мальчика. И одной из тех немногих, кто искренне переживал за ребенка, была Банни Калахен.

Нельзя сказать, чтобы за всю свою долгую жизнь мисс Калахен никогда не задумывалась о детях. Иногда она размышляла, что неплохо было бы завести семью, однако вся ее энергия уходила на общественные дела и, приняв в себе эту особенность Банни решила, что как мать она скорее всего будет уделять недостаточно внимания своему наследнику, а стало быть, не стоит мучить ребенка. Ее персидской кошке Шерил, предпочитавшей большую часть времени спать на спинке дивана, внимания хозяйки вполне хватало.