К вечеру похолодало. На деревьях всё ещё весело щебетали птицы. Я чувствовала, что не привыкла ни к таким домам, ни к обилию птиц, ни к вечерней прохладе, ни к колодцам, ни к деревянной посуде. Скорее всего, то место, где обитала я, резко отличалось от этого поселения. Но сейчас мне было хорошо, спокойно и уютно. Мне начали нравиться люди, приютившие меня. Я с благодарностью оглянулась на дом, в котором находились мужчина и женщина, отнёсшиеся с теплом к совершенно незнакомому им человеку, приютившие и обогревшие меня в тот момент, когда я уже начала терять силы от голода и усталости. Неужели в мире всё ещё существуют бескорыстные люди, люди, способные на сопереживание?… Хотя, вполне возможно, что гостеприимство мне было оказано с лёгкой руки того мужчины на лошади, что встретился мне на дороге. В принципе, это не важно. Главное, я нашла кров. И я просто благодарила Бога за то, что он послал мне убежище тогда, когда я даже не знала о его существовании.

Как только вернулся хозяин, ребятня быстро разбежалась от его избы. Видимо, здесь этого мужчину немного побаивались. Прохожих, пришедших поглазеть на меня, тоже больше не было видно. Изредка вдоль забора проходила чья-то коза, бегали куры и петухи. Мне стало немного скучно. Я посмотрела на молодого петушка и мысленно подозвала его к себе. Взяв петушка на руки, я погладила его по холке. В ответ он ухватил клювом мой палец и тихонько потянул его на себя. Мысленно я попросила его подать голос, и он негромко кукарекнул. Мне это понравилось, и я приказывала ему делать это снова и снова…

Внезапно дверь дома открылась.

– Иди в избу спать! Утро вечера мудренее, – сказал вышедший на крыльцо хозяин. – Да отпусти ты этого петуха! Совсем замучила бедную животину! Зови меня Иваном Никонорычем, – добавил он. – А жена моя – Марья Антоновна. Запомнишь, детка?

– Да, Иван Никонорыч! – я благодарно улыбнулась уже казавшемуся таким родным человеку.

– Ну, вот и славненько! – улыбнулся он в ответ. – А теперь – спать.

Я сняла платок и, подложив его под голову, легла на голую деревянную лавку, которая после ночей в лесу показалась мне самой мягкой периной в мире. Это было чудом. Я обрела дом, в котором мне было действительно хорошо, людей, которые как родную приняли меня в этом доме, и мне больше ни о чём не надо было заботиться. Впервые с того времени, как я очнулась под незнакомым небом, мне удалось спокойно уснуть, чувствуя себя в полной безопасности и имея прочную крышу над головой.

Я мягко погружалась в небытие, внимательно следя за теми ощущениями, которые давало мне это погружение. Сейчас я могла не следить за тем, что происходит вокруг меня. Безопасность, возможно и кажущаяся, позволила мне заглянуть в глубину собственного сознания. Во всяком случае, постараться дойти настолько далеко, насколько позволяла это сделать стена, отделяющая меня сегодняшнюю от той девушки, которая существовала где-то, как мне казалось, вне этого мира. Тело медленно расслаблялось, словно расплывалось. Душа же, наоборот, срасталась воедино с каким-то потусторонним миром. Явь перемешалась с выдумкой. Тенью неведомых то ли фантазий, то ли воспоминаний проявлялись обрывки видений и отголоски разговоров. Одновременно я понимала, что этот бред – начало процесса засыпания, и всё ещё воспринимала окружающую действительность. Постепенно мой разум погружался в бредовое состояние всё больше и больше. Этот процесс меня захватывал, и почему-то мне очень хотелось понять, что же происходит в момент перехода организма от яви ко сну. Мой мозг медленно отключался и, наконец, я перешла в состояние сна, полностью отрешившись от окружающей действительности.

Теперь уже мне не было странно, что я могла наблюдать этот процесс с начала и до конца. Сейчас, когда разум мой был по ту сторону реальности, я понимала, что так было всегда. Я давно уже могу контролировать собственные сны. Я медленно поднялась над Землёй и полетела в необозримые просторы Вселенной. Я должна была вспомнить, найти ту связующую нить, которая даст мне понять, кто я, и что я тут делаю. Но всё же я ощущала какой-то запрет, стоящий на моих воспоминаниях, как будто стена, которую я никак не могла преодолеть.

Я стала расширяться, увеличивая свой астрал всё больше и больше. Стена, сейчас я её обогну, раздавлю своим неимоверным объёмом. Я выросла до размеров стены и… Это была не стена. Это куб. Куб, закрытый со всех сторон. Сколько бы я не увеличивалась, я никогда не войду внутрь. Надо искать другой подход. Я медленно кружила вокруг куба, не зная, что предпринять. Как войти внутрь? Нет… Сейчас это бесполезно. Когда я проснусь, надо всё хорошенько обдумать. А сейчас я могу просто скользить по сновидению, проходить сквозь стены, заглядывать в чужие дома. Стоп! Проходить сквозь стены…

Я попыталась пройти сквозь стену куба, ещё раз, ещё и ещё. Нет! Тут какая-то другая стена. Я не могу пройти сквозь неё. Снова запрет… Должен быть вход, хоть один, но должен! Но пока я его не вижу.

Слишком сильно бьётся сердце. Пульс… Слишком быстро. Надо успокоиться. У меня целая вечность. Надо отдаться сну.

Я ослабила контроль и полетела куда-то вниз. Я чувствовала невероятную лёгкость невесомости. Куб. Он внизу. Он очень прочный. Я могу разбиться. Я рассмеялась. Ну нет! Огромные горы мягкой, пушистой ваты накрыли куб, и я медленно опустилась в них, не чувствуя ни боли, ни страха, ни отчаяния. По мере погружения вата исчезала и, в конце концов, я снова оказалась около куба.

– Зачем ты преследуешь меня? Я хочу отдохнуть.

Куб улыбнулся:

– Ты должна разгадать загадку.

– Почему ты не впустишь меня?

– Я не могу. Только ты сама можешь войти.

– Почему?

Куб почесал подбородок:

– Глупый вопрос.

– Всё же ответь.

– Нельзя. На мне запрет. Отвечай сама!

Я подлетела поближе. Куб как куб. Нет ни рта, ни глаз, ни рук, ни даже подбородка… Что за бред? Господи, да я же сплю! Я расслабилась и полетела дальше, уже ни о чём не думая. Мозг мой отдыхал. Я знала, что куб здесь рядом: либо подо мной, либо сбоку, либо надо мной. Я лечу вдоль его стенок. Но мне надо отдохнуть, отключить контроль сна, иначе с утра я буду “как выжатый лимон”. Стоп! Откуда я это знаю? Ни о чём не думать… Ни о чём не думать… Ни о чём…

…Я плавно перемещалась по непонятному для меня коридору, в котором я очутилась помимо своей воли. Куба не было, но меня это не очень тревожило. Тревожило то, что я не знала, где я нахожусь. Я должна была это знать, я чувствовала, что должна…

Коридор был весь белый, ослепительно белый. Местами его поддерживали высокие колонны. Мне нужно было найти выход. Мне вдруг показалось, что я могу застрять здесь навсегда. Я металась из стороны в сторону, внимательно осматривая стены, но не было ни единой щели, через которую я бы могла просочиться, чтобы выбраться из этого бесконечного туннеля.

Свет становился все ярче и ярче. Свет жёг мне глаза. Я понимала, что не должна чувствовать боль, что я сплю. Надо проснуться. Я напрягла волю и попыталась покинуть необозримые просторы сна. Безрезультатно! Сейчас я не могла проснуться по собственному желанию. Самым странным было то, что я чувствовала, что ни один человек в этом мире не способен разбудить меня в этот момент.

И внезапно до меня дошло понимание той мысли, которую я старательно отгоняла от себя в неуклюжих попытках вырваться из плена. Я поняла, что этот коридор уже не сон. Из состояния сна всегда можно выйти по своей или чужой воле. Сейчас же для меня это было невозможно! Так где же я? Неизвестность всё больше и больше пугала меня. Мой пульс учащался. Я начала паниковать. Попытавшись пробить стену, я больно ушиблась и обожгла руку. Я подлетела к другой стене и осторожно потрогала её рукой. Стена была огненной. Что это? Я развернулась, желая уйти из этого места по той дороге, по которой пришла, но проход был закрыт. Я металась из стороны в сторону. Все было бесполезно. Наконец, я остановилась и снова начала думать. Кто-то или что-то не оставляло мне выхода. Я должна была двигаться вперёд. И чем быстрее я окажусь в назначенном месте, тем быстрее кончится этот кошмар. Я решилась и полетела вперёд. Стены и колонны становились всё горячее, всем своим телом я чувствовала жар, исходящий от них. Свет становился всё более ослепительным, но я не закрывала глаза, хотя иногда мне казалось, что я ослепну от этой невероятной белизны. Но должен же быть конец этому нескончаемому туннелю!