Я открыла глаза. Прямо надо мной сквозь яркую зелёную листву просвечивала нежная голубизна неба. Я попыталась повернуть голову, отчего затылок пронзила такая резкая боль, что на мгновение я потеряла зрение. Рука автоматически потянулась к больному месту. Ничего… Но всё же, кажется, я довольно сильно ушиблась. Немного придя в себя, я встала и осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы не причинять себе боли, оглянулась вокруг, пытаясь понять, куда я попала.

Небольшая речка струилась между каменистыми берегами. Чуть вдали виднелись покрытые зеленью луга, среди которых изредка попадались маленькие островки лиственного леса. На лугу яркими разноцветными пятнами были разбросаны самые разнообразные цветы.

Я стояла около трёх старых деревьев с причудливыми резными листьями. Все ещё кружилась голова. Чтобы не упасть, я присела, прислонившись спиной к стволу. Около корня рос молодой отросток. Сама не знаю зачем, я машинально сорвала один из листков. Меня заинтересовала его структура. Внутри тёмно-зелёного полотна листа, державшегося на плотном остове, словно маленькие жилки были протянуты светлые миниатюрные нити, как будто испаряющиеся у краёв, ограниченных волнистой кривой линией. Где-то я уже это видела. Но где? Я стала внимательно рассматривать побег. По стволу взад-вперёд сновали насекомые. Я снова поймала себя на мысли, что всё это мне знакомо, но… я никак не могла понять откуда. Ещё раз оглянувшись вокруг, я вдруг уяснила для себя, что не все понятия мне доступны. Я сразу узнала деревья и небо; абсолютно очевидно, что я должна узнавать все предметы, находящиеся вокруг меня, но часть их каким-то непостижимым для меня образом выпала из моей памяти.

Задумавшись, я поняла, что на самом деле абсолютно ничего не помнила: ни кто я, ни как я здесь очутилась, ни что это за мир…

– А здесь красиво! – грустно улыбнувшись, произнесла я вслух; затем поднялась на ноги и медленно пошла по берегу реки.

Со временем боль ушла. Мои уши наполняли жужжание насекомых и пение птиц. Разноцветные бабочки кружили над травой. Пчелы забирались в разнообразные яркие соцветия. Было тепло. Лёгкий ветерок чуть-чуть теребил мои волосы, создавая приятное ощущение прохлады и невообразимой лёгкости. Длинное серое платье несколько замедляло ход. Делать было нечего, и я медленно шла вперёд. Всё здесь для меня было в диковинку. Я осматривала новые места, и их красота притягивала меня.

Впереди показался небольшой лесок. Под ветвистыми деревьями было сумеречно. Пройдя чуть дальше, я увидела маленькую полянку, на которой в траве алели спелые ягоды. Что-то знакомое уловила я в них, но никак не могла вспомнить, что это. Я решила попробовать ягоду на вкус и почувствовала, что где-то уже испытывала это ощущение. Сев на землю, я стала обрывать найденное угощение в сорванный поблизости большой лист, махровый с одной стороны и абсолютно гладкий с другой.

Поначалу, увлёкшись сбором ягод, я не заметила, как к поляне начали стягиваться какие-то дикие звери. Затем как-то внезапно, словно поддавшись интуиции, я почувствовала их приближение; всем своим нутром я ощутила их голод. Мне не понадобилось даже поднимать голову, чтобы точно знать величину стаи. Всего двадцать три. Оторвав взгляд от набранных ягод, я внимательно оглядела животных. Они не сводили с меня голодных глаз, готовые по первому приказу вожака кинуться на долгожданную добычу. “Волки”, – промелькнула мысль. Но кроме названия вида, в моей памяти не возникало никаких ассоциаций. Сосредоточившись, я ещё раз обвела взглядом поляну и нашла вожака. Посмотрев ему прямо в глаза, я инстинктивно почувствовала то, что чувствует он. Вожак был зол, потому что он недавно поранил лапу об один из твёрдых предметов, которые разбрасывают такие же двулапые, как та, которая сидит сейчас перед ним на поляне. Он был голоден и ненавидел всё вокруг за то, что не смог съесть еду, положенную возле того места, где был ранен двулапым существом. Он не любил двулапых, и одна из этих особей стояла сейчас перед ним. Великолепная закуска! Он накормит всю стаю свежим, только что пойманным мясом…

Сама не понимая, каким образом, я вошла в его мысли легко и стремительно. Я посмотрела на себя его глазами. Боже мой! Какой жалкой я показалась себе. Бедное оборванное создание! Неужели я всегда была такой? Вожак был удивлён, очень удивлён тем, что двулапая не испугалась его. Волк потряс головой, как будто ощутив моё присутствие. “Тихо, спокойно, – беззвучно прошептала я ему, притворяясь чем-то вроде внутреннего голоса. – Всё хорошо”. Вожак опять удивлённо затряс головой, пытаясь отогнать от себя новое наваждение. По всей вероятности, у волков не было внутреннего голоса, и вожаку моё вторжение в его мысли не слишком понравилось. Но у него не было сил сопротивляться, и с каждой секундой я обретала над его разумом всё большую и большую власть. Наконец, он расслабился, полностью подчинившись моей воле. Почувствовав его инертность, я продолжила увещевать волка: “Ты сыт, тебе лень нападать, ты хочешь спать. Надо увести стаю, чтобы они не видели твою апатию. Двулапая слишком мала для них. Возможно, когда-нибудь она сможет пригодиться. Наверное, она вспомнит, что ты отпустил её. Двулапые часто ловят волков. Она сможет помочь кому-нибудь из стаи”. Я сама стала вожаком стаи, вместе со всем корпусом повернула лохматую голову, обведя стаю потухшими глазами и, взвыв от безысходности, приказала им уходить. Они были не очень довольны, но побоялись ослушаться сильнейшего. Волки развернулись и поплелись прочь от того места, где нашли такую лёгкую и теперь бесполезную для них добычу.

Я тряхнула головой, приходя в себя и отгоняя от себя ощущения, навеянные этим небольшим приключением. Значит, где-то есть такие же, как я, я не одинока. Но ради чего они ранят волков? Я была почти уверена, что тот твёрдый предмет, о котором думал вожак, – своеобразная ловушка. Зачем калечить зверей, когда их так легко можно подчинить?

Волки… Что это за звери? И почему они решили перекусить мною? Я была уверена, что когда-то знала о волках довольно много, но сейчас абсолютно ничего не приходило мне в голову. Что же случилось со мной такого, что я не могу понять сути не только происходящего, но даже себя самою? Аккуратно завернув собранные ягоды в большой лист, я вышла из леса.

Идти мне было некуда. Выйдя на берег реки, я начала наблюдать, как медленно плывёт по течению ствол когда-то бывшего живым дерева. Прямо по ходу его движения виднелась небольшая отмель. Прошло совсем немного времени, и бревно, наткнувшись на отмель, резко остановилось.

«Бревно», – моя беспомощность начала меня смешить. Понятия выплывали из глубин памяти как по волшебству, и, как не странно, в тот самый момент, когда я этого не ожидала. Словно кто-то внутри меня подсказывал мне названия вещей, когда это становилось необходимым.

Через некоторое время бревно вновь привлекло моё внимание. Оно снова пришло в движение, на этот раз очень тихо перемещаясь перпендикулярно движению реки. Присев на берегу, я смотрела, как течение подталкивало свободный конец бревна, медленно добиваясь своей цели. Видимо, существуют некоторые силы, обойти которые невозможно, установив даже довольно серьёзное препятствие. Прошло довольно много времени, и, в конце концов, река победила – бревно продолжило свой путь вдоль её течения.

Я решила пойти вдоль берега реки, некоторое время наблюдая движение бревна. Но вскоре оно осталось позади, застряв на очередной отмели. Устремившись вперёд, я уже ни о чём не думала и не пыталась больше ничего понять. Я проходила луга, шла через леса, натыкалась на новые и новые полянки. Некоторые из них были уже кем-то обобраны, но на других оставалось ещё немного ягод. Мне было безразлично, куда я иду. Я должна была найти таких же, как я. Сколько времени я шла? Этого я тоже не знала. Я просто шла и шла, пока усталость не подкосила мне ноги. Тогда я легла на траву и заснула.