– Конечно, – удивился он.

– Тогда пойдем, Горен, со мной. Он тебя ждет.

Он? Горен с любопытством последовал за пожилой женщиной, которая вела его по запутанным коридорам. Наконец она открыла дверь в узкий коридор и по множеству лестниц поднялась на вершину горы.

Когда они добрались до большого вырубленного в скале зала с одним-единственным окном, из которого на каменный пол падала узкая полоска света, в Горене проснулись какие-то воспоминания.

– Здесь я уже когда-то был, – прошептал он.

Он посмотрел на стоящую под окном кровать и побледнел. Почувствовал не успевший выветриться запах магического дыма и увидел сверкающие на стенах, похожие на смолу капли.

– Действительно, – ответила Марела. – Вчера мы проводили заклинание именно здесь. Встретимся позже, мальчик мой.

Он повернулся и хотел ее окликнуть, но она уже закрыла за собой дверь.

Горен нерешительно топтался на месте, но вдруг услышал, как кто-то тяжело дышит. В темноте он разглядел две тонкие перекрещивающиеся серые струйки дыма.

Глаза Горена становились все больше и больше, пока он смотрел, как огромная, покрытая чешуей и колючками красно-золотая голова дракона медленно вползает в комнату. Его желтые сверкающие глаза размером напоминали колеса. У Горена отвисла челюсть. Голова этого существа была равна половине тела дракона из стаи Раита!

– Ур… – прошептал он, и горло его словно сжала невидимая рука.

– Да, ты меня узнал, – проговорил дракон своим необыкновенным голосом, глухим и мягким одновременно. – Ты делил свою жизнь с Малакеем и почти умер от его проклятия. Но теперь опасность миновала, Горен Говорящий с ветром.

Горен схватился за грудь. Ему показалось, что сердце куда-то закатилось и теперь находится не там, где было раньше.

– Не совсем, – тихо сказал он. – Он все еще во мне, так ведь? Как злая тень, которая в любой момент снова может освободиться.

– Мы хорошо поработали, малыш. Ты должен нам доверять.

– Но к этому я никогда не привыкну.

– Мне очень жаль, – сказал его пращур. – Если бы существовала возможность воспользоваться властью Малакея, шейканы, наверное, сумели бы предотвратить самое страшное, что нам угрожает. Мир катится к своему закату. Горе, если Конвокационные войны будут продолжаться вплоть до Великого Дня. Мне это не нравится. Но я не могу отдать вам силу Малакея, не пробудив еще раз его душу.

– Звучит очень мрачно, – пробормотал Горен.

– Так оно и есть, – согласился Ур. – Ты ведь и сам там побывал. И видел двух представителей Альянса. Познакомился с результатами их деятельности.

– И ты ничего не можешь предпринять?

– Они сильнее меня, – признался дракон. – Я уже не молод, Горен. Уже четыре сотни лет я не покидал этой горы. И даже не знаю, могут ли эти крылья меня носить. Отсюда мне проще охранять Шейкур и народ, связанный со мной кровью. Но ты можешь кое-что сделать.

– Я? – поразился Горен.

– Ты не хочешь узнать, что с твоим отцом?

– Дедушка сказал, что он отправился с армией Хокана Ашира.

– Да, – подтвердил дракон. – После большой битвы у него не было возможности преследовать тебя. Раиту Черному удалось прорваться. Он нанес Хокану Аширу весьма чувствительное поражение. Некромант зализывает раны, а Раит продвигается в сторону Клинка Аонира.

Эти слова заставили Горена насторожиться. Ему показалось, что с ними связаны смутные, темные воспоминания о каком-то событии. Но о каком? Оно давно уже прошло…

– Там пустыня, – сказал он. – Предполагаю, он направляется в Кайтх-Халур, к крепости Хокана Ашира?

Дракон слегка покачал головой:

– Нет, Горен. У него другая, гораздо более опасная цель. Знаешь, кто такие Фиал Дарг?

Горен вздрогнул: дневной свет перестал вдруг проникать в зал, а застревал где-то за окном. Он услышал шепот на языке, от которого по спине у него побежал пот. И что гораздо хуже: однажды он это чувствовал и слышал, и видел уже эту сверкающую тьму. С тех пор прошли миллионы лет, тогда он был еще совсем зеленым юнцом и задал своему мастеру как будто безобидный вопрос.

– Конечно. – Он невольно перешел на шепот, и голос у него сорвался. – Это Те, о ком не говорят. Принцы Тьмы, самое мощное творение Цараха, которые чуть не столкнули в пропасть Эо. Они, связанные, лежат там под скалой…

– Раит хочет их пробудить, – прошептал Ур. – И Хокан Ашир тоже стремится туда, чтобы или задержать Раита, или заключить с Фиал Дарг договор, если это безумное намерение осуществится. Его сопровождает твой отец.

Горен почувствовал, как в нем поднимается ужас. Эта история становилась все серьезнее, слишком серьезной для него. Если это произойдет, мир приблизится к пропасти, это он знал из Хроник. Первый раз Фиал Дарг проиграли, второй раз чуть не выиграли, но вмешались Стражи. А теперь Стражи удалились, возможно, навсегда. Значит, на третий раз… невозможно даже представить…

– Почему ты рассказываешь об этом именно мне? – поинтересовался он. – Чтобы задержать Раита, нужен маг Альянса!

– Как минимум один, – согласился Ур. – Как бы безнадежно ни выглядело это дело, мы не должны сидеть сложа руки, Горен. Если кто-то и может что-то сделать, то шейканы, потому что в них течет кровь дракона и они способны видеть дальше других.

– За… заклятие действует уже шесть сотен лет! Отменить его невозможно, – пробормотал Горен. – А Те, о ком… я имею в виду Фиал Дарг, они вряд ли подчинятся какому бы то ни было магу Альянса, скорее уж сделают его своим слугой, а что будет тогда… – Он стал белым как полотно. – Наверное, имело смысл вернуть к жизни Малакея, пусть бы я умер…

– Малакей стал бы преследовать те же цели, что Раит и Хокан, или просто подождал бы, кто выйдет победителем, а потом вмешался с пользой для себя. Результат был бы тот же самый, пока его душа не очищена.

– Но какое отношение это имеет ко мне? – повторил Горен. – Я не маг, у меня есть только один талант, я понимаю пение ветра… – Он закачался, у него закружилась голова, когда он вдруг вспомнил кое-что еще. Первую песню ветра.

Он схватился за голову:

– Нет.

– Ветер это знал… значит, это на самом деле было видение…

Он застонал.

– Ты носишь ее в себе, Горен, – тихо объяснил дракон, – тайну Materia Prima. В тебе наследство Малакея. Оно может проснуться, как когда-то проснулась его душа. И тогда… тогда, вероятно, ты получишь возможность изменять вещи… формировать их по-новому…

Горен, словно защищаясь, поднял руки вверх.

– Я и слышать об этом не хочу! – закричал он, впадая в панику. – Нет, я не такой, я не хочу быть таким! Я не маг! Все, чего я требую, это месть! Отпусти меня, не впутывай меня в эти игры, я не имею к ним никакого отношения! Я никогда этого… нет, не могу!

Горен подбежал к окну, чтобы убедиться, что там, снаружи, вне стен пыльного зала с древним драконом и его древними пророчествами, все еще существует хорошо знакомый нормальный мир.

И он увидел: там его ждал сияющий день, не имевший ничего общего с проливными дождями, огнем и убийствами недавнего прошлого. Его новая жизнь.

И он имеет на нее право!

«Добро пожаловать, – прошептал ветер и ласково погладил его по голове, слегка растрепав волосы. – Я скучал по тебе».

Горен не ответил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь сознательно использовать этот свой дар. Он научился бояться магии.

– Я не хочу быть другим! – закричал он.

– Ты тот, кто ты есть, – мягко возразил дракон. – Возможно, ты и не хочешь магии. Но она хочет тебя.