– Под корнями таких больших старых деревьев часто гнездятся колпицы. Наверняка мне повезет с охотой.

Дарвин и Альтар старались не слишком выражать свой восторг: сегодня они наконец как следует отдохнут у костра. Хотя солнце давно уже высушило их одежду и согрело их тела, скоро наступит ночь, а она принесет с собой холод.

– Здесь мы прекрасно устроимся, – вздохнул магистр Альтар, шлепаясь прямо на землю и раскидывая руки и ноги. – После горячего ужина и беззаботной ночи завтра мы наверняка будем продвигаться вперед гораздо быстрее, вот так.

– Особенно ты, старая калоша, – заявил Дарвин Среброволосый. – Сегодня ты должен съесть как можно больше, на твоих костях осталась одна только старая кожа.

Но старый маг ничего уже не слышал: он уснул.

Горен вытащил одеяла, собрал немного мха для подстилки и дал Дарвину мешок с провизией.

– Огонь разведем, только когда я вернусь. Пока еще достаточно тепло. Не шумите. Я скоро вернусь.

Горен набрал в небольшом прудике воды и стал искать гнездо колпиц. Когда ему было тринадцать лет, мать часто отправляла его с охотниками изучать тайны леса. Сейчас это пригодилось.

«Да, она всегда обо всем думала», – в который раз повторил он и снова ощутил в груди резкий укол, но силой воли заставил его исчезнуть.

Он расставил силок и сел в засаде. И точно, вскоре у расщелины показался оживленно дергающийся нос. А затем появилось круглое тельце с сильными ногами и поднятым вверх хвостом в виде колечка. Колпица подняла свои огромные уши вверх, встала на задние лапы и стала оглядывать окрестности.

Горен затаил дыхание. Колпицы – существа крайне любопытные и не склонные отказываться от удовольствии. Горен заранее раскопал трюфель, от запаха которого даже у него разыгрался аппетит. Колпица тоже не устояла. Медленно подошла к трюфелю, понюхала и схватила длинными острыми зубками. И от жадности стала пускать слюни. А потом вся осмотрительность пропала, она набросилась на угощение.

Горен резко дернул петлю.

«Сегодня у нас будет начиненная трюфелем колпица», – пробормотал он, подтянул к себе активно сопротивляющегося зверька и лишил его жизни, быстро и безболезненно.

Довольный, почти веселый, он пустился в обратную дорогу. Время поджимало, потому что тени становились все длиннее.

Пройдя половину пути, он услышал шум.

Крик, полный боли.

Горен уронил колпицу, выхватил из ножен меч и бросился вперед. Совершенно неожиданно для нападающих он выскочил на место битвы и бросился на врагов, словно разбушевавшийся ураган. Это были тролль и несколько орков, первые два пали от его руки, пока у Горена оставалось преимущество внезапности. Меч у него был острый, рука крепкая, и самое главное, его гнали вперед ненависть и ярость.

Они вытащили из укрытия магистра Альтара и Дарвина Среброволосого. Видимо, острый нюх тролля учуял человеческий запах, и они, точно так же, как Горен у гнезда колпицы, устроили засаду и дождались благоприятного момента.

Горен зарычал, чтобы показать, что справиться с ним гораздо тяжелее, чем с двумя безоружными стариками. Вспоров брюхо первому орку и снеся голову второму, он повернулся к следующему, но тот уже ждал его нападения, подняв грубо сделанный тяжелый широкий меч. Остальные отошли от Альтара с Дарвином и набросились на Горена, который теперь оказался лицом к лицу с четырьмя противниками.

Невозможно себе представить, что эти неуклюжие, пригодные исключительно для войны орки когда-то являлись родственниками эльфов. Теперь они даже не были на них похожи, не считая разве что длинных острых ушей. Кожа их стала ядовито-зеленой, красные глазки метали злые молнии, а еще у них имелись широченные челюсти с мощными зубами. Тяжелые и приземистые, орки были великолепны в бою, становясь вдруг быстрыми и меткими.

Горен пытался уклоняться от их ударов и старался, чтобы они наносили увечья друг другу.

В дни осады Лирайна он научился сражаться по-настоящему и убивать быстро. Он не давал воли чувствам, сосредоточился исключительно на том, чтобы не выпускать из виду противников и просчитывать каждый их шаг.

У них был численный перевес, к тому же каждый из них по отдельности был тяжелее и сильнее его. Но у них полностью отсутствовал боевой стиль. Они просто бросались вперед и наносили удар. Так что Горен ушел в оборону, отпрыгивал от них, применяя ум и хитрость против тупой физической силы.

Краем глаза он заметил, что магистр Альтар взял за руку Дарвина Среброволосого, поднял ладонь и зашевелил губами. Наверное, пытается наложить на них обоих защитное заклятие, и наверняка ему бы это удалось в тихий спокойный день, не насыщенный сложными магическими формулами. Но сейчас голубоватое поле появилось ровно на секунду и тут же растаяло. Изможденный Альтар зашатался, Дарвин его подхватил. Альтар снова начал шевелить губами, начертил в воздухе знак, и снова появилось слабо сияющее поле.

Горен попытался отвлечь орков, чтобы дать своему мастеру время для волшебства.

Но оставался еще тролль. Глупое примитивное создание с серой кожей и тупыми глазками, зато ростом в полтора раза выше среднего человека и невероятно мощный. Когда поле исчезло во второй раз, он раздумывал недолго. Поднял огромную палицу с шипами и ударил.

– Нет! – закричал Горен. Отчаяние вселило в него неимоверные силы, он бросился на орков как берсерк и моментально уложил двоих, которые даже не сопротивлялись.

И тут он получил удар по голове. В глазах у него потемнело, он захрипел и упал на землю. Но так легко все равно не сдался. Пополз к старикам. Лежащий на спине Дарвин Среброволосый уже не шевелился. Магистр Альтар смотрел прямо в глаза Горену. Мальчик видел, что взгляд его учителя затуманен от боли. По левой щеке ручьем текла кровь.

– Мастер, – прошептал впавший в отчаяние Горен. Магистр Альтар с трудом улыбнулся.

– Храбрый мальчик, – выдавил он из себя. С краешка его рта стекала тонкая красная струйка. – Не забывай, кто ты на самом деле, и доверяй…

Договорить он не смог. Горен попытался выпрямиться, чтобы удержать приготовившегося ко второму удару тролля.

– Пожалуйста, – молил он, боль и страх затуманили его взор, с ужасом он смотрел, как палица опускается второй раз. И третий.

Тут и на Горена обрушился еще один удар; мир его стал совсем черным, он ткнулся лицом в землю.

– Давай, скотина!

Удар обрушился на спину Горена. Одежда его давно уже свисала клочьями, и треххвостая плетка с шариками на концах попала прямо на голую плоть, открывая слегка затянувшиеся раны и вырывая новые кровавые полосы.

Горен рухнул на колени, уронив с плеча камень. Он съежился под новым ударом и до крови закусил губы, чтобы сдержать готовый вырваться крик. Нельзя унижаться перед этими извергами. Он все еще оставался человеком, хотя внешне больше походил на кусок сырого мяса, и где-то в самой глубине души еще помнил, что он Горен Говорящий с ветром, сын Дераты, дочери властителя крепости Шейкур. Никогда он не подчинится этому сброду. Ни за что не сдастся.

Дни были похожи один на другой: таскай камни, верти мельничное колесо или служи учебной куклой. Они называли это «перевоспитанием», хотели превратить его в безвольную гору мускулов, единственной целью которой должно стать участие в сражениях, чтобы убивать и самому сдохнуть на поле боя. Армиям магов Альянса постоянно требовалось пополнение. Горен не знал, на кого из тринадцати магов работали орки. Возможно, они занимались поставками для всех подряд. К нему орки обращались только тогда, когда хотели обругать, растоптать, ударить или оплевать. Тролль исполнял роль сурового надсмотрщика и следил, чтобы все ходили с опущенными глазами.

Если Горен выживет после, как они говорили, Кровавой луны, на него наденут доспехи, и он получит право служить на стороне орков в самом низком звании, то есть в подкреплении, чтобы прикрывать чужие спины, то есть быть живым щитом.