– Эй, соня, может быть, ты наконец проснешься?

Кто-то плеснул в лицо Горену пригоршню воды, он закричал и проснулся. Рука его взлетела вверх, сильные пальцы вцепились противнику в шею. Тот издал крик удивления и замер.

– Хватит, никто не собирается тебя убивать, ты среди друзей.

– Из-звините, – смущенно выдавил из себя Горен, ослабил хватку и, садясь, протер глаза. – Я не хотел, просто я…

– Конечно, ты воин, это мы уже успели выяснить, – со смехом сказал тот, кого он только что чуть не задушил.

Горен посмотрел в лицо молодого человека явно благородного происхождения, с яркими чертами, синими глазами и светлыми волосами до плеч.

– Твой голос, – прошептал он, – я его знаю…

– Конечно! – Молодой человек протянул Горену руку. – Позвольте представиться, Хаг Сокол из клана Леонидаров Нортандерских. Лежал в соседней камере. А еще вместе с Бульдром Краснобородым тащил сюда из Долины Слез твое пылающее от жара тело.

Горен схватил его за руку и удивленно вытаращился на кряжистого гнома с огненно-рыжей гривой волос. Его усы и кончики импозантной бороды справа и слева от раздвоенного подбородка были заплетены в длинные косы.

– Твой голос я слышал, когда ты меня поднимал.

– Не узнать меня трудно! – Бульдр захохотал громовым голосом и стукнул Горена по плечу. – Может быть, как раз мой нежный голос удержал тебя по эту сторону бытия, потому что мы уже не соглашались поставить за твою жизнь даже дырявую миску, так тебе было плохо. Тебе повезло, что Вейлин Лунный Глаз разбирается во врачевании.

К Горену подошел некто, завернутый в темный плащ с капюшоном, и сердце его забилось сильнее. Когда тот откинул капюшон, Горен посмотрел в светло-серые, почти серебряные глаза эльфийки. Ее длинные гладкие волосы цветом напоминали виноградную листву осенью, перед тем как она начинает опадать. Кожа ее была бледной, как луна, кончики ушей очаровательно загнуты внутрь. Такого красивого и чистого существа он еще ни разу в жизни не встречал. Но когда она прикоснулась к его руке, он понял, что сегодня ночью питье ему давала не она. Горену показалось вдруг, что по его телу бежит тысяча муравьев, и краски вернулись на его лицо.

– Значит, это тебе я обязан жизнью? – прошептал он.

Эльфийка улыбнулась:

– Сначала я обязана своей жизнью тебе. – Голос ее был нежен, как колокольчик.

– Он пришел в себя? Почему мне никто ничего не сказал?

Длинный худой молодой человек с яркими веснушками, зелеными блестящими глазами и рыжими лохматыми волосами отодвинул в сторону Вейлин и Хага. Он опустился на землю рядом с Гореном (причем колени его громко затрещали) и засмеялся, показав белые зубы.

– Я Менор Худощавый, – представился он. Горен нисколько не удивился его прозвищу.

– Как и Хаг, я из Нортандера, но не из благородного клана. Я простой бродяга и бездельник.

– У нас таких называют ворами или приверженцами Цербо, – широко улыбнулся Бульдр.

– Это все в прошлом. – Менор поднял руку, словно давая клятву, и скорчил торжественную мину.

Горен пожал Менору руку, заботясь о сохранности своих пальцев.

– А где тот, второй, в капюшоне?

Может, это и было невежливо, но его снедало любопытство, кого же он видел сегодня ночью.

– О, конечно. – Вейлин Лунный Глаз подмигнула. – Ну, покажись хотя бы на минутку! Все в порядке!

От нетерпения Горен чуть не вскочил на ноги. Но тут в их маленький круг вступил последний из группы. Закутанный с головы до ног.

Эльфийка осторожно положила руку ему на плечо.

– Его мы называем Молчаливым. Говорить он умеет, я сама слышала, пусть всего однажды: раза два в год он произносит по паре слов. Но тебе не обязательно ждать ответов на свои вопросы.

– Ну и? – перебил их Менор Худощавый, выжидательно смотря на Горена. – С кем имеем честь?

Горен понимал, что ведет себя невежливо, до сих пор не представившись.

– Извините! – сказал он, робко улыбаясь. – Меня снедало любопытство, ведь я наконец-то пришел в себя. Меня зовут Горен. Горен Говорящий с ветром, из Хоенмарка.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, – сказал Хаг Сокол и еще раз пожал Горену руку.

– Не пора ли нам позаботиться о еде! – прервал их, поднимаясь, Бульдр Краснобородый. – Заправившись горячей пищей, мы сможем выслушать его историю. Так что давайте распределим работы. Нет, не ты, Горен, ты пока отдыхай. Пока еще мы за тобой поухаживаем, так будет лучше.

Все занялись делами. Горен остановил Менора:

– Разве нас не было больше?

– Да, – ответил молодой человек, – но все они разлетелись в разные стороны. А мы как-то сблизились, потому что сначала хотели поблагодарить тебя, к тому же после всех этих событий явно заслужили небольшой отдых, а отдыхать лучше вместе.

– А где мы?

Горен завертел головой: холмистые луга простирались до самого горизонта. Несколько огромных старых деревьев, несколько перелесков и несколько отдельно стоящих кустов. Сами они расположились в углублении, рядом журчал маленький ручей, текущий с востока на запад. Трава была в полном цвету, настоящий ковер желто-красного цвета с небольшими белыми и фиолетовыми вкраплениями. День выдался ясный и теплый. Скоро наступит лето.

– Мы в самом сердце лугов Хоенмарка, – ответил Менор Худощавый. – В стороне от всех известных дорог. В безопасности, если, конечно, в наши времена она еще существует. Расслабься, Горен.

Ближе к вечеру все собрались у костра. Бульдр и Хаг подстрелили двухвостого степняка, которого Вейлин со знанием дела выпотрошила, нафаршировала собственноручно собранными травами, насадила на вертел и медленно крутила над огнем. Молчаливый принес сладкие коренья и грибы, которые жарил в углях на краю костра. В маленьком чугунке кипел травяной настой, у них было три чашки для питья, которые приходилось передавать друг другу.

Горен успел вздремнуть, потому что сил ему все еще не хватало. А потом отыскал кое-какую одежду, так как его спутники, прежде чем удрать, разграбили закрома орков.

– Нельзя же бежать голыми, – прокомментировал Бульдр.

Им досталась экипировка орков: рубахи, брюки, пояса, сапоги. Большей частью слишком большие, но это казалось сущей ерундой. Горен действительно почувствовал себя гораздо лучше, когда снова стал «хоть слегка похож на человека». Под привязанными к заживающей спине тряпками лежал толстый слои лечебных трав. Рубаха прикрывала не только ужасные рубцы, которые вот-вот превратятся в шрамы, но и защищала чувствительную кожу.

Они прихватили с собой и кое-что из оружия: небольшие топоры, ножи и короткие мечи. Все это происходило, пока Горена терзали видения, а орк Вольфур Гримбольд убивал обкурившихся орков в их конуре.

– Вы предусмотрели буквально все, – удивился Горен. – Если бы я мог, то, наверное, просто бежал бы прочь, как можно дальше, причем с громкими воплями.

– Это все благодаря Вейлин, – заржал Хаг. – Она сразу взяла дело в свои руки и принялась командовать, что понадобится, а что нет. Не успел бы дракон и дух перевести, а мы уже отправились в путь.

– А еще меньше я бы подумал, что вы возьмете меня с собой.

– Не мог же я бросить тебя, дружище, если мы сидели в соседних камерах, – возразил Хаг. – Несмотря на наш договор, я знал, как ты выглядишь. И каждый день молился, чтобы увидеть, что ты выходишь из камеры. Особенно в последнее время, когда тебя здорово избили и ты был серьезно болен. Ты дал мне надежду, потому что ты сильный и так долго держался. Никто больше не смог бы столько выдержать. А потом ты еще и спас нас…

Горен молчал. Ему вдруг стало неуютно. Но Хаг ничего не заметил, потому что подоспело жаркое, и он жадно набросился на первую приличную еду после своих мучений. Остальные беглецы от него не отставали.

Когда все насытились, а Тиара Танцующая опустилась за горизонт в свою постель, они рассказали друг другу свои истории.