Тьен внимательно разглядывает мужа Виктории. Так уж вышло, что они почти не знакомы. Аяз редко бывает в Галлии. А если и бывает - останавливается в доме Макса. Вообще-то это их общий дом, но последние годы живёт здесь старший.

Аяз сильно постарел с момента их последней встречи. Степняки выглядят молодо до какой-то поры, а этот ещё и франт, красиво одевается, модно стрижется. К тому же в целителе есть какое-то обаяние и внутреннее спокойствие. На него всегда заглядывались женщины.

Сегодня он уже не казался уверенным в себе. Глаза припухли, лицо осунулось. Его можно понять - у него дети пропали.

Где-то в доме забряцал сигнал связи. Оберлинг не сразу и вспомнил, что в кабинете у брата установлен камень для передачи голоса. Канцлер Браенг обеспечил всех ключевых сотрудников таким устройством. Жаль только, что пользоваться им могли лишь маги.

Тьен быстро прошёл в кабинет, вынул сияющий алым светом камень из гнезда и сжал в ладонях.

- Дом Оберлингов на связи.

В тот же миг камень буквально взорвался звонким голосом леди Милославы.

- Дети нашлись, Макс. Они в порядке. У Герхарда. Слышишь, Макс? В полном порядке, живы, здоровы. У нас буран, мы их не видели, но из деревни прислали гонца.

- Мама, это прекрасно. Как отец? Как твоё сердце? Я немедленно сообщу Аязу.

- Мы в порядке, Тьен.

- Ааа... как ты узнала?

- Неважно, сын. Люблю тебя. Скажи Аязу, что все будет хорошо.

Тьен положил камень, чертыхнувшись. Отличный маскарад! Мать их даже по голосу различает!

Вышел в гостиную, поглядел на бессильно растекшегося в кресле степняка и, улыбаясь, сообщил:

- Яхо и Белла в безопасности.

Никогда он не видел, чтобы человек из состояния полной расслабленности подскакивал, словно взведенная пружина. Преображение целителя было мгновенным. Он весь подобрался и уставился на Оберлинга почти с ненавистью.

- Эй, эй, потише, - вскинул ладони Тьен. - Они в Предгорьях. У Герхарда. Ты знаешь Герхарда?

- Да.

- Буран закончится, и их заберут в замок Нефф.

- Я должен быть там.

- Ешь. Спи. Я узнаю, когда в Предгорья будет поезд.

Но Аяз не мог ни есть, ни спать. Он поехал вместе с Оберлингом на вокзал, где купил билет, потом поехал домой, а потом полночи сидел в темноте гостиной и забылся сном только под утро.

***

Мелиссе стало ещё страшнее. Она оставалась в доме рядом с мужчиной, как две капли воды похожим на ее мужа. Несмотря на то, что она была уже взрослой девочкой - как-никак, ей тридцать два года - она ощущала себя растерянным ребёнком. К тому же беременность сделала её не совсем адекватной. Тьен ей нравился ещё в те времена, когда она была в невестах. Он ее смешил, развлекал, не давал скучать. Макс был куда более серьёзен. Собственно, поэтому она и выбрала старшего брата. Он надёжнее. Его ждёт неплохая карьера. Он явно будет ей верен.

Всё случилось так, как она и планировала. Макс стал неплохим мужем, хоть порой слишком занудным. Но он был к ней внимателен, баловал её, заботился. С ним было спокойно.

А теперь в ее жизни снова появился Тьен, который, словно свежий ветер, разгонял туман вокруг Мелиссы. Она вдруг начала вспоминать все вечера, которые проводила в одиночестве, когда ее супруг был в отъезде или на работе. Все ссоры из-за "бесчувственности" Максимилиана. Все моменты, когда он не слушал её мнения, поступая по-своему.

Тьен был не похож на брата. Он был лёгкий. Он находил время, чтобы узнать, как прошёл ее день.

Тьен, оставаясь с ней по вечерам, смешил её и читал вслух газеты, выдумывая всякие небылицы. Вопреки её опасениям, он совсем не пытался к ней приставать, только смотрел иногда так странно и пристально, как Макс давно уже на нее не смотрел. И ещё приносил ей цветы, которые Макс и вовсе не дарил лет пять или шесть.

Мелисса вдруг обнаружила, что хочет быть хорошенькой - чтобы он восхищался ей. Она прекрасно видела, что беременность ей к лицу. Она вся сияла: и кожа, и глаза, и волосы никогда не выглядели настолько полными жизни. Увеличившаяся грудь распирала декольте. Появились ямочки на щечках. Конечно, круглый живот выглядел внушительно, но она прятала его под шалями и платьями в стиле ампир. Самое главное, Мелли самой себе ужасно нравилась, и оттого излучала непоколебимую уверенность в собственной красоте, а когда женщина собой довольна, ни один мужчина мимо не пройдёт.

Сегодня она спустилась к ужину в легком домашнем платье с квадратным вырезом и лентой под грудью. Тьен уже ждал её в гостиной, где был накрыт столик на двоих.

- Как прошёл твой день, красавица? - легко улыбнулся он Мелиссе. - Много ли сердец разбила?

- Увы, жертвой моей красоты пала только ваза, - с притворной кротостью вздохнула женщина. - А ты... Макс? Как дела на службе?

- Знаешь, служба как служба. Воровство, грабежи, убийства... - он чуть поморщился. - Ни к чему твою светлую головку такой дрянью забивать.

Мелисса уже открыла рот, чтобы возразить, что она не такая дура, как кажется на первый взгляд, но не успела.

- Солнышко, в твоём положении нужно слышать только всякие приятности, - поднял на нее бесподобные голубые глаза Тьен. - И вообще больше гулять. Ты не хочешь сходить в театр? Помнится, когда-то ты его любила.

- Очень хочу! - едва не захлопала в ладоши Мелисса. - Правда, можно?

- А почему нет?

- Ну... срок большой. Что люди скажут?

- Рыбонька, а кому какое дело? Мы будем в ложе. Там твое очаровательное пузико никто не увидит.

К вечеру следующего дня буря улеглась и сильно похолодало. Об обмороженной руке Яхо напоминал только синяк вокруг металлической пластины. Тем не менее, Изабелла сделала какую-то мазь для него - из еловых иголок, каких-то трав и воска.

- Ничего, - ворчала она, накладывая мазь ему на руку. - Хорошая мазь, потом другим пригодится.

Яхо довольно жмурился, даже не думая возражать. Ему нравились ее прикосновения. Он даже почти решился сказать ей, что у него зверски саднит горло, но всё боялся её утруждать, зная, что нормально восстановиться она не сможет.

Все-таки она права, женщине-целителю гораздо сложнее, чем мужчине. Но если бы она была его женой... он бы с огромным удовольствием восполнял ее резерв. Эта мысль все прочнее утверждалась в его голове. Раньше он вообще женщин не замечал, а теперь Белла завладела всеми его мыслями. Раньше, засыпая, он представлял всякие конструкции, а теперь - её нежные губы и не только. И самое страшное, он даже не хотел себе запрещать думать о ней. Наоборот, мечты становились все более неприличными, и поутру ему было стыдно за них. Но вечером он снова закрывал глаза...

Делегация из замка Нефф прибыла через неделю. Максимилиан Оберлинг, хозяин замка, был слишком стар, чтобы примчаться лично, и прислал сани и упряжку крупных псов. Да, зимой это было самое быстрое средство передвижения. Правил ими Руд, который, пока Яхо и Белла одевались, с восхищением рассказывал отцу, как славно он добрался до замка: ветер его подгонял в спину, а в опасных местах удерживал от падений. А буря началась в тот самый миг, когда за ним захлопнулись ворота.

Яхо запомнил поездку в санях на всю жизнь: приходилось держаться изо всех сил, чтобы не вылететь на снежных горках, да прижимать к себе хохочущую Беллу, укутанную в кучу одежек. Его тоже заставили надеть меховой тулуп, и еще руку правую обмазали барсучьим жиром и обмотали шалью на всякий случай. Ветра не было совсем, снег вокруг искрился на солнце, мороз щипал щеки, но Яхору было тепло, ведь Белла крепко обнимала его за талию.

А у замка их уже встречали Аяз и этот бесов Стерлинг, чтоб его разорвало.

- Роберт? - удивлённо вскинула брови Белла, выпорхнув из саней прямо в руки галлийца. - А ты здесь что делаешь?

- Я волновался за тебя, птичка. Чуть с ума не сошел! Искал тебя повсюду!

Яхо ревниво заметил, что они общаются как-то очень свободно. Ему это не понравилось.