Я едва ли не по пояс свесился вниз.

Да, месье Ренар, загребая правой, а левой держа кого-то на плаву, рывками сворачивал к полуразрушенной пристани. Я подхватил его вещи и бегом бросился по мосту, спускаясь к песчаному берегу. За мной бросились все зеваки, прохожие, полисмен, юркие еноты с газетами в лапках.

Кто-то орал, что надо вызвать врача, ему отвечали, что уже вызвали, но чёрт знает где его носит! Какой-то тощий мужчина, раскинув руки, пытался всех остановить, аргументируя, что он журналист и ему принадлежит право первого интервью. Его тупо затоптали.

Вниз на берег мы выбежали уже дружной спаянной толпой, и сразу четверо храбрецов (трое людей и один волк из «близких к природе») отчаянно залезли аж по колено в воду, помогая моему учителю выбраться. С него ручьём текла вода, он был весь в грязи и тине, но честно прижимал к груди бездыханное тело молодой женщины с рыжим хвостом. Лисица? Пресвятой электрод Аквинский, ещё одна «близкая к природе»…

— Сюда, на песок!

— На песке холодно, кладите её на мой плащ, сэр! Да! С вас пять пенсов…

— Леди и джентльмены, попрошу разойтись, это полицейское расследование. Здесь было совершено сразу два преступления — попытка утопить кого-то и злодейское нарушение запрета на прыжки с моста.

— В задницу к еноту такие законы!

— Почему-таки сразу к еноту? Оно уже есть расизм!

— Врач! — наконец выкрикнул чей-то женский голос. — Пропустите врача! Он поможет!

Я пробился к уставшему Лису. Он аккуратно положил на чей-то плащ тело совсем ещё юной лисички в простом недорогом белом платье, без головного убора, в жёлтых сапожках и, едва дыша от усталости, уселся рядом. Потом его резко вытошнило от грязной воды из Темзы. Тем временем убелённый сединами толстеющий мужчина за пятьдесят, в коротком пальто, поправил котелок на затылке и уверенно сказал:

— Э-э, переворачивайте утопленницу. Будем, э-э, вдувать ей дым.

Про этот весьма прогрессивный способ приведения человека в чувство после длительного пребывания в воде или под водой знал весь образованный Лондон.

Я напомню исключительно для небританцев. Несколько лет назад семейная пара, муж с женой, прогуливалась, читая вслух Шелли, по берегу реки. Жена, оступившись, случайно упала в воду и захлебнулась, так что, когда храбрый муж вытащил её на берег, несчастная уже не дышала.

Тогда он не придумал ничего лучше, как раскурить трубку и вставить ей в… ну, если по-латыни, то в анус, прямо между ягодичными мышцами! От шока и дыма жена мгновенно пришла в себя и вернулась к жизни. Что она потом высказала мужу, остаётся их же семейной тайной…

Но столь уникальный опыт тем не менее был тщательно исследован британскими медиками и признан настолько действенным, что по всем пляжам и пристаням расставили специальные стенды с оборудованием для экстренного вдувания табачного дыма в задний проход утопленника!

Я не шучу. Прочтите сами, это не секретная информация.

— Так, двое сюда, держите её за ноги. Ещё один мужчина, садитесь ей на спину, берите её под нижнюю челюсть и крепче тяните на себя, она может орать и кусаться. Леди, отвернитесь. Джентльмены, сохраняйте серьёзное выражение лица. Мехи готовы? Табак раскурен? Ну что ж, тогда…

— Я убью тебя, старый извращенец, — прокашлявшись, изрёк месье Ренар, хотя на вид был безопаснее больного котёнка. — Майкл… ты здесь?

— Да, сэр.

— Исполни мою, возможно последнюю, волю.

— Что вы такое говорите, сэр…

— Как только этот козёл протянет руку к девушке, влепи ему между ног сто пятьдесят вольт!

— У меня в кармане батарея на двести двадцать, — счастливо всхлипнул я. — Можно испытать?

— Валяй.

— Джентльмены, вы неправильно меня поняли, — тут же дал задний ход побледневший врач-реаниматолог. — Вдувание табачного дыма в задний проход — это проверенная лондонская метода! Она всем помогает. По крайней мере, трупу уж точно не навредит, а безутешным родственникам хоть какое-то развлечение. Поэтому уж простите, но я обязан!

— Мальчик мой, действуй…

Я не колебался ни секунды. Экспериментальную дубинку с увеличенным электрозарядом Лис просил брать на каждую прогулку. За всё это время мне только раз довелось воспользоваться ей на улице, а этого недостаточно. Так сказать, нужно было снова и снова проходить полевые испытания на пересечённой местности в экстремальных условиях. Тем более что у меня на неё заказ!

Бойня в порту не в счёт, там под мой прицельный выстрел попала лишь восковая кукла. Случайная стрельба в музее на египетской выставке тоже, наверное, могла бы вписаться в тему, хотя с тех пор я значительно увеличил мощность электрозаряда.

Поэтому, как только чрезмерно ретивый либо слишком самонадеянный врач повернулся ко мне спиной и потянулся к нижним юбкам утопленницы, я без малейших душевных мук нажал на спусковой крючок. Тонкая стальная игла на длинной, до трёх метров, проволоке воткнулась доброму доктору как раз в ту часть тела, которую он и был намерен осчастливить вдуванием табачного дыма.

Вопль взлетел до самых сумеречных ноябрьских небес!

— Чё-о-орт вас по-бе-ри-и-и-и! Как же больно-то, бл… — И врач в обнимку с мехами для вдувания дыма рухнул там же, где стоял. Задом к небу, носом в песок, пятками к Тауэрскому мосту.

Я потянул за проволоку, вытащил иголку, скатал всё, вновь приводя оружие в боевое положение, и только тогда обернулся назад.

Мистер Лис, стоя на коленях, ладонями поступательно нажимал на живот утопшей, пока из её рта не извергнулись целые потоки грязной воды вперемешку с малоприятными рвотными массами. Но моего учителя, похоже, это ни капли не смущало. Он удерживал голову молодой лисички на боку, так, чтобы она не захлебнулась, и старательно жал ей на раздутое пузо.

Если бы бедняжка была в положении, наверное, он уже принял бы внеплановые роды. Вряд ли существовало хоть что-то, чего не смог бы сделать мой упёртый наставник, если бы оное зачем-то втемяшилось ему в голову. Нет, всё-таки это что-то уж точно имело место быть. Только я о нём не знал. Вот так.

Несколько подрастерявшийся от столь резкой смены ситуации молодой констебль не придумал ничего лучшего, как неуверенно направиться ко мне с наручниками, но в этот момент девушка-лиса захрипела, высунула набок розовый язычок и распахнула янтарные глаза.

— Жива-а-а, — умилённо пронеслось над береговой линией Тауэрского моста.

— Леди, имею честь представиться, меня зовут Ренар, — несколько осипшим от холода голосом сказал мой учитель. — Позвольте передать вас с рук на руки представителю лондонской полиции. Уверен, Скотленд-Ярд выяснит всё о тех негодяях, что сбросили вас в воду.

Лисица что-то попыталась прошептать в ответ, но столь неразборчиво, что это больше походило на рыбье бульканье пузырьками. Месье Ренар встал, откланялся и, не оборачиваясь, пошёл прочь. Я, естественно, бросился за ним.

Несчастная жертва злодейского покушения осталась наедине с законопослушным констеблем и парой десятков сочувствующих горожан. То есть девушка в любом случае уже не пропадёт, верно ведь? Тем более что добрый доктор пока так и не пришёл в себя…

Я шёл за Лисом, преданно неся его трость, плащ и модный цилиндр. Когда мы наконец добрались до дома, месье Ренар, не глядя на меня, прямо в прихожей разделся догола и потребовал от дворецкого выбросить или сжечь всю одежду, в которой он плавал в Темзе. А ему самому сию же минуту подать горячую ванну и кофе по-бретонски.

Не то чтобы он был чем-то раздражён, скорее даже рассеян. Но тот факт, что мой рыжий наставник спас утопающую девушку из «близких к природе», которую по неизвестным нам причинам кто-то там взял и выбросил из проезжающего кеба, явно должен был заинтересовать его пытливый ум. По крайней мере, мне казалось, это именно так на данный момент…

Как только Шарль пустил воду в ванну и стал собирать разбросанную одежду, я как бы незаметно и деликатно кашлянул:

— Была такая история, жуть…

— Мне неинтересно.