— «Близкие к природе» менее подвержены таким вещам. Кстати, если что, чек, выписанный этим индусским бандитом, позволит мне купить собственного семейного врача. Идём же, не отставай!

Примерно через полчаса, когда уже вот-вот должен был заниматься рассвет, мы наконец-то добрались до дома. Старый дворецкий впустил нас, не дожидаясь стука в дверь, так, словно и не ложился спать. То есть, собственно, как всегда.

— Марш к себе в комнату, и чтоб до одиннадцати утра я тебя не видел. Спать!

По горящему взору моего учителя было ясно, что сам-то он спать и близко не собирается, но, думаю, вы (как и я) уже тоже вполне себе усвоили, что спорить с ним бессмысленно.

Я умылся у себя наверху и вдруг резко осознал, что хочу спать даже больше, чем есть. В комнату без стука вошёл старый француз, поставил стакан подогретого молока и один сухой крекер, после чего ушёл, всё так же не сказав ни «здравствуйте», ни «до свидания».

Я почти обиделся, а потом быстро захрустел крекером, едва ли не залпом выпил молоко и, спокойно раздевшись, нырнул под одеяло. Вот тут-то меня и настиг сон…

Мне снилось, что я дома у бабули, она непривычно ласкова со мной, не дымит мне в лицо, даже предлагает чай. А потом вдруг нежно так говорит:

— Эдмунд Алистер Кроули, настала пора познакомить тебя с твоим новым дедушкой.

Дверь распахивается, и в сиянии солнечного света входит владелец табачной лавки Дрю Бэрримор. В одной руке у него букет цветов, а в другой — гипсовый бюстик Майкла Ломонософфа.

— Бабушка, но он же… он енот?!

— Ах ты, нетолерантный подлец, дрянной расист, грязный нацист, мерзкий сексист и подлый мальчишка! — Бабуля замахивается на меня тем же самым бюстом, а потом… я просыпаюсь.

Часы на полке показывали одиннадцать, ровно час до полудня, пора вставать. Когда минут через пятнадцать я, вымытый и переодевшийся в новый костюм, каким-то чудом появившийся у меня в комнате, спустился вниз, месье Ренар уже сидел в кресле за накрытым столом.

Собственно, весь его завтрак состоял из ополовиненной бутылки коньяка, недоеденного сыра и целой горы скорлупок от фисташек.

— Вы просидели здесь всю ночь?

— Майкл, — чуть растянутей, чем обычно, сказал он, — не понял, где твои манеры?

— Доброе утро, сэр!

— Доброе утро, мой мальчик, — удовлетворённо кивнул Лис. — Присаживайся, надеюсь, у Шарля найдётся лёгкая закуска на кухне. Или не найдётся. Есть, кстати, вредно. Вкусно, но вредно, представляешь?

— Сэр, по-моему, вы измотаны, и вам явно не стоит больше пить.

— Яйца не учат курицу готовить омлет.

— Но, сэр… — Меня прервало появление дворецкого, который поставил передо мной тарелку с брускеттой по-итальянски, чайник чёрного чая, сливки и на десерт зелёное яблоко.

— Месье, — выпрямился он, — там у входа мистер Капур из Маджипура. Просит принять.

— Право, я не в тонусе, — откровенно зевнул мой наставник, но милостиво махнул рукой. — Пусть заходит. И подайте виски, ему тоже надо выпить.

Поймав его блуждающий взгляд, я понял, что у меня менее двух минут на завтрак, а потом надо будет всё записывать. Когда к нам мягкой пружинистой походкой вошёл гость, я успел умять примерно половину, после чего сразу схватился за блокнот.

Полосатый индийский гость, переодетый, отмытый и пахнущий всеми ароматами Востока, церемонно поклонился нам обоим.

— Там была обманка, пустышка в серебряной коробке, не так ли? — даже не ответив на его приветствие, пробурчал Лис. — И наверняка всё вокруг намазано каким-нибудь жиром?

— Но…

— Я никогда не поверю, чтобы большая кошка из Маджипура, прошедшая обучение на профессионального убийцу, так легко могла просто случайно навернуться с моста. Хи-хи… дико смешно, не правда ли?

— Свиной жир. — Мистера Капура аж передёрнуло от брезгливости. — Я редко ем мясо. Наша религия не позволяет отнимать жизнь у живого существа.

— Да ну?

— Ну… да, так… курицу иногда. Но птиц не жалко, они безмозглые.

— Так же как и вы, — довольно резко бросил Ренар, но тигр не обиделся.

— Я был слишком уверен в себе, сахибы.

— Извинения приняты, — так же легко сменил гнев на милость мой учитель. — Ваш камень у меня, мы действительно нашли «сюрприз» внизу, когда… ик!.. после разведения мостов п-падающий свет от фонарей позволил разглядеть чугунную шкатулк… шкатулочку на мелководье. За-би-рай-те!

Могучий бенгальский тигр не сразу поверил услышанному.

Он осторожно встал, принял из рук дворецкого пузатый бокал виски, опрокинул его в глотку одним махом, словно пил воду, и только после этого, осторожно вытянув лапы вперёд, подошёл к книжной полке и робко открыл лежавшую на ней чугунную шкатулку.

Я невольно вытянул шею. Раджив Капур обернулся к нам, в его глазах стояли слёзы, усы нервно вздрагивали, а на чёрной ладони лежал самый прекрасный алмаз на свете!

Собственно, тогда это был первый увиденный мной бриллиант такого уровня. Но даже потом, когда жизнь помотала меня по разным землям, где мне показывали холодные копи Якутии или алмазные шахты Южно-Африканской Республики, никогда ничто не производило такого впечатления, как знаменитый алмаз Шести Раджей.

Он был размером со спичечную коробку, великолепной огранки и чистоты, его сияние завораживало, он словно купался в лучах своего собственного света, и желание владеть им было совершенно неодолимым. Подозреваю, что именно с него впоследствии был списан Аркенстон, или «Сердце Горы», в бессмертном романе Джона Рональда Руэла Толкиена.

— Всего один вопрос, Ренье, — хрипло выдохнул тигр, сжимая ладонь в кулак. — Почему вы не оставили сокровище себе?

— Идиотский вопрос, — откровенно зевнул рыжий Лис. — Я джентльмен! Шарль, принесите… ик!.. эти, пистолеты, мне угодно стреляться за всю мою… поруганную честь…

Капур неуверенно покосился на меня.

Я встал:

— Вас проводить, сэр?

— Э-э, пожалуй, да. Сегодня четверг, столько дел, сами понимаете, ни туда ни сюда не успеваю. Сахиб?

Месье Ренар поднял на него один глаз, что-то выискивая вторым на дне бокала с коньяком.

— Примите мои уверения в моём совершеннейшем почтении. И если вам будет надо хоть кого-нибудь убить, дайте знать. Я в неоплатном долгу.

Он ещё раз изобразил поклон на индийский манер. Мой учитель ответил каким-то малопонятным легкомысленным и едва ли не вульгарным жестом уличных босяков Марселя.

Когда могучий тигр ушёл, я успел задать всего два вопроса:

— Так вы всё знали?!

— Глупости и неумности, — философски фыркнул Лис. — Я просто… просто плыл по течению, иногда это приводит к… к ним, к рабочим результатам.

— А кто же тогда украл камень и затеял всю эту игру?

— Они! Но… тсс… — Месье Ренар прикрыл глаза и неопределённо повёл лапой. — Там, на… на этом, на столике, утренняя почта.

Я бросился вперёд, с первого взгляда выбрав обычную телеграмму. Текст гласил:

Подписи, как всегда, не было. Её заменило подобие буквы N из трёх шпаг остриём вниз.

Наполеон? Капитан Немо? Никто?!

Я очень хотел спросить, но мой учитель Лис уже спал…

Мне оставалось лишь на цыпочках выйти в коридор, где меня уже ждал старый дворецкий с двумя боевыми шестами.

— Тренировка.

Ну, дальше, как мне кажется, вам уже неинтересно.

По крайней мере, ничего нового…

Разговор об этом запутанном и малопонятном деле мне удалось завершить лишь через два дня. Мой учитель пребывал в расслабленном состоянии духа, категорически ничего не желая делать.

А поскольку я как раз закончил обработку всех своих записей по затейливому блужданию таинственного алмаза Шести Раджей, то Лис не мог отказать мне в прорисовке деталей.