Он ответил, она записала. Только сейчас Прайс заметил, что она держит на колене что-то вроде блокнота.

Прямо за ней находился большой иллюминатор. Полосы разорванных облаков проносились мимо так быстро, что Прайс вздрогнул. Потом на его чувства начали воздействовать и другие раздражители: свист ветра, скачки скорости. Он сел.

Человек рядом с пилотом резко повернулся, его рука потянулась к оружию на поясе. Женщина что-то сказала ему на незнакомом языке, потом снова обратилась к Прайсу:

— Мы не хотим снова оглушать тебя. Если не вынудишь нас.

— Нет, — пообещал Прайс и наклонился вперёд, зачарованно глядя на рычаги управления аэроданом, наблюдая за действиями пилота.

— Тебе интересно? Как пилоту?

— Да.

Управление казалось на удивление простым. Оно контролировало силу воздушного потока, силу и направление воздушных взрывов.

— Он намного маневреннее реактивного самолёта и мощнее любого вертолёта. Я…

И закрыл рот, осознав, что допустил грубую ошибку. Но женщина, как показалось, этого не заметила. Он поспешно спросил её, меняя тему:

— Как тебя зовут?

— Линна, — ответила женщина. — Я с Врэйна Четыре. Это планета у звезды в скоплении Геркулеса, ты о ней никогда не слышал. У меня так же есть несколько других опознавательных слов, отчество, вроде вашего второго имени, и набор кодовых номеров, так же когда-то используемых в твоём мире.

— Для девушки из… э-э… Врэйна Четыре, ты много о нас знаешь.

— Это моя работа. Я специалист по земным культурам. Секция 7-Y, социальный техник. Где твой дом?

Она была дружелюбна, даже чересчур, так что Прайс оставался на стороже. Разум понемногу стряхивал заторможенность от шока.

— В Неваде.

Она что-то записала в блокнот.

— Я не была так далеко на западе. На что похожа Невада?

Он рассказал, постаравшись не упоминать о городах. Аэродан нёсся вперёд, и Прайс жадно следил, как им управляет пилот. Казалось просто. Красиво и функционально просто. В какой-то момент его пальцы начали нетерпеливо дёргаться.

— Ты много летал?

— Отец учил, — осторожно ответил Прайс. Пришельцы, возможно, не умнее и не проницательнее землян, но они умеют расследовать и проверять обстоятельства. — Расскажи, как там, на Врэйне Четыре?

— Мы едим и спим, занимаемся любовью и умираем, — ответила Линна. — Так же, как и вы. Ночью небо очень красивое. Звёзды близко, они светят, не так, как у вас, холодные и далёкие. — Она замолчала, потом спросила: — Где твой отец научился летать?

— Научил его отец. Семейная традиция.

— И самолёт принадлежит твоей семье с тех пор, как Эи уничтожила атомные народы Земли в 1979 году?

— С тех пор, как Вурна уничтожили их — да.

Она не стала спорить.

— Сколько лет тогда было самолёту?

Простенький, но хитрый вопрос, заданный тихим голосом. К чему это она клонит? Прайсу показалось, что он попал в ловушку, но не мог до конца разглядеть её очертания. Прежде, чем ему пришлось дать ответ, который вполне мог оказаться неправильным, он увидел нечто, что дало прекрасный повод проигнорировать вопрос.

Он увидел звездолёт.

Он никогда в жизни не видел звездолёта, но знал, что вот эта штуковина не может быть ничем другим. Прайс рассудил, что они, наверняка, уже вернулись за реку и находятся в пределах Запретного пояса. Корабль возвышался, как башня из белого металла, огромный, тонкий, изящный, воплощение дремлющей мощи, аж дыхание перехватывает от благоговения и удивления. Поблизости не было деревьев, а земля под кораблём оплавлена и настолько затвердевшая, что превратилась в вещество более прочное, чем железо или бетон.

— Это одна из причин, — сказала Линна, — по которой мы не хотим, чтобы люди заходили в Пояс. Есть опасность погибнуть при взлёте или посадке корабля.

Мимо промелькнул ещё один аэродан, и Прайс как можно дольше провожал быстро уменьшающуюся фигуру, великолепную, но странно одинокую посреди пустоты.

— Я думал, у вас есть порт рядом. В смысле, я имею в виду Цитадель.

Линна покачала головой.

— Рассредоточение безопаснее, поэтому Пояс такой широкий. У нас несколько кораблей.

Человек рядом с пилотом что-то сказал и Линна дотронулась до плеча Прайса, показывая вперёд.

— Через минуту ты увидишь Цитадель.

Первое, что он увидел — ту самую металлическую гору, мерцающую в небе, которую видел с самолёта. Она вырастала с фантастической скоростью, обретая форму, приобретая высоту и материальность. Прайс был готов к чему-то грандиозному, но всё же, глаза удивлённо расширились, как расширились бы у любого соплеменника.

Цитадель возвышалась над бесплодной равниной, очищенной от всего живого. Круглая, огромная башня с плоской вершиной, ошеломляющая своей абсолютной громадностью. Она вообще не подходила Земле. Эта чудовищная, рукотворная гора принадлежала другому миру.

Вокруг неё, насколько видел Прайс, были расположены пусковые ракетные установки, выглядевшие более смертоносными, чем любая из межконтинентальных баллистических ракет, о которой мечтали в его дни. На вершине Цитадели, на обширной металлической равнине, служившей крышей, находились установки, похожие на радары и ещё что-то, о чём можно только догадываться. Что-то вроде радиотелескопа, наверное, со сложными сетками. По периметру крыши, зловеще глядя на Пояс, расположились огневые точки, заставившие Прайса вспомнить предупреждение Аррина: «Мы превратим Пояс в выжженную пустошь, где не сможет выжить даже жук…»

— Видишь, насколько вы беспомощны, — тихо сказала Линна, вторя его собственным мыслям. — Люди с ножами и слабыми ружьями — они только погубили бы себя.

Вернулся гнев и Прайс угрюмо сказал:

— Линия Зигфрида тоже считалась неприступной.

Но он знал, что она права и с замиранием сердца смотрел вниз, пока аэродан заходил на посадку. Как могут земляне надеяться когда-нибудь свергнуть эту могучую силу?

Он сошёл на железную платформу, двигался неуверенно и немного медленно. Рядом, один за одним, садились другие аэроданы. Прайс огляделся в поисках Сойера, Берра и Твиста, но не увидел их. С обоих сторон встали охранники Вурна, а Линна сказала:

— Думаю, твои друзья уже внизу вместе с Аррином. Пойдём.

Приглашение было чистой риторикой. У него не было выбора. Охранники повели его к кругу около восьми футов в поперечнике, выкрашенному в ярко-красный цвет для ориентирования пилотов.

— Насколько большой босс у вас Аррин? — поинтересовался Прайс.

— Верховный главнокомандующий базы. Видишь, как ты важен для нас? Ты и твой самолёт.

Они стояли в красном круге, тот плавно опускался по блестящей металлической шахте. Спустился недалеко. Они вышли в коридор, ярко освещённый длинными узкими лампами, утопленными в низком потолке. По обе стороны множество дверей, туда сюда сновали Вурна в униформе разных цветов.

Кабинет верховного главнокомандующего оказался таким же строгим и функциональным, как и всё, что Прайс тут видел. Узкие окна со стальными ставнями выходили на залитый солнцем Пояс. Одна стена представляла собой собрание экранов, циферблатов, устройств связи, на другой — ряды трубок с разноцветными разъёмами. Аррин и Сойер стояли друг перед другом, лицом к лицу. Берр и Твист позади вождя. Несколько охранников. Когда в кабинет вошёл Прайс в сопровождении Линн, Сойер сказал:

— Я уже сказал, что не отдам ни человека, ни самолёт. Что касается совета, ваш наёмный предатель сам сможет рассказать о нём всё. Можешь убить меня, ничего не поменяется.

Аррин нетерпеливо сказал:

— Я не хочу твоей смерти, я хочу твоего сотрудничества. — Тут он посмотрел на Прайса и глаза его сузились. — Это тот самый человек?

Линна ответила ему на языке Вурна. На мгновение на лице Аррина отразилось удивление. Он начал задавать уточняющие вопросы.

— Мы думали, они тебя убили, — тем временем сказал Прайсу Сойер.

Тот покачал головой. Его беспокоило, что Линна говорила командующему. Снова возникло ощущение ловушки, которую он не видел.