И тут ее как током ударило.

Крысы!

Как она могла забыть — они же неделю без нее не проживут! Вот это номер…

Настя представила себе, как она возвращается домой — вся такая загорелая и отдохнувшая, — а дома в клетке ее встречают два крысиных скелета!

— Что случилось? — забеспокоилась Лена.

Упавшим голосом Настя сказала:

— Я про крысок забыла. Куда их девать? Ума не приложу.

— Приноси мне, — предложила Лена. — Поживут неделю. Только скажи, чем кормить, и все.

Вот и решилась проблема. Настя с Леной зашли за клеткой, укутали ее на всякий случай, чтобы зверики не замерзли, в старую Настину куртку, и отнесли к Лене. Настя боялась, что родителям подружки крысы не понравятся, но все обошлось: Ленкина мама даже взяла Дуську на руки погладить.

Как здорово, что на свете есть друзья…

— Надо самой про них не забывать! — корила она себя и повернула с полдороги к Лешке, а то он будет ее искать, звонить, а ему между делом скажут: «Не знаешь, что ли, отдыхать уехала!» Вот это будет фокус!

Но Лешки дома не оказалось. Он уехал к своему дяде сидеть с племянниками, пока тот с женой будет на каком-то юбилее. Дело, конечно, интересное. Настя попросила передать, что она завтра рано утром уезжает на неделю и что, как только вернется, сразу позвонит.

— Через неделю? — покачала головой Лешкина мама. — Даже не знаю…

— А что? — насторожилась Настя.

— Мы, наверное, через неделю уже уедем.

Господи, и они тоже! Интересно, куда это Лешка махнет? Если как Денис, на две остановки метро подальше, то ничего…

— Отец в Германию перебирается на два года, а мы с ним, — продолжила женщина.

— В Германию? — ошеломленно переспросила Настя. — А Леша ничего не говорил…

— Еще неясно было, вот и не говорили никому. А сегодня наконец документы оформили, со дня на день самолет.

Настя все еще не верила. Они на неделю едут, и то у них суматоха, вещи по всей квартире разложены, а тут — ничего. Тетя Паша переезжала — вообще весь дом вверх дном стоял. А Лешка — на два года! — и как будто ничего не происходит? Не может такого быть!

Но тут все и выяснилось:

— Нам там квартиру дают, с мебелью, — поделилась мама Леши. — Что нужно, на месте купим, так что и собирать ничего не стали. А потом, все равно сюда вернемся.

— Через два года? — тихо спросила Настя.

— Да, — весело кивнула женщина. — Через два года. А Леше я передам, что ты заходила. Он тебе напишет.

— Лучше по Интернету, он мой адрес знает, — попросила Настя и пошла домой.

Летел с неба первый осторожный снежок, ложился на черную землю и таял. Ему не суждено долежать до зимы — такова участь первого снега. Зато он — первый.

Настя свернула на бульвар. Домой идти не хотелось — там сразу придется что-то делать, собирать вещи, разговаривать о важных, но таких неинтересных деталях. И суета сборов не даст подумать о том, что волновало ее сейчас больше всего на свете, о том, что случилось в последние недели.

И главное — Лешка!

Моментально вспомнилось все: и как он в начале года писал за нее реферат — сам, без просьб! И как помогал ей в тот день, когда она чуть ногу не сломала, и что он никогда — никогда! — не был с ней грубым. Он всегда был рядом, и Настя думала, что так и должно быть.

Она просто не представляла, что может быть иначе.

Но теперь…

Два года — это просто вечность! И всю эту бесконечную вереницу дней Лешка будет где-то там, далеко-далеко в Германии.

Зачем взрослые решают все за них? Может, Лешка вовсе и не хочет никуда ехать. Это его отцу надо ехать. А Лешке не надо. И она не хочет, чтобы он уезжал.

На глаза навернулись слезы. Уезжает так надолго самый верный, самый надежный друг! Ленка, конечно, хороший человек, но у нее есть Денис. А она — одна…

Андрей — это не всерьез. Да, с ним всегда было весело, и Настя ни разу не испытывала ни скуки, ни тоски. Но когда они расставались, она о нем почти не вспоминала — до следующей встречи. Да и Андрей, как только у него появилась Валя, сразу про Настю забыл.

Нет, она на него уже не обижается. Просто они — слишком разные. Наверное, у него с Валей все будет хорошо, а Дусю пусть оставят ей. И останется она с крысками совершенно одна…

Настя села на скамейку и зябко засунула руки в рукава.

Одна.

Какое холодное слово.

А Костя…

А что Костя? Она погналась за случайным знакомством, даже не зная, кто посылает ей письма, и чуть не потеряла всех своих друзей!

Вообще-то Интернет — классная штука: можно говорить даже с теми, кто от тебя за тысячи километров, и новые друзья — это так здорово! Вот только нельзя из-за новых друзей бросать старых.

А что она делала все эти дни? Обманывала, хитрила, изворачивалась. Самого верного, самого лучшего друга чуть не потеряла. И все из-за того, что ее привлекли красивые слова о море, о снеге.

Впрочем, не надо себя оправдывать. Никто ее не манил. Просто она придумала себе сказку с прекрасным незнакомцем, необыкновенной, и такой взрослой жизнью.

В эту сказку не вписывался Лешка, и она с легкостью про него забыла. Теперь ее мучило раскаяние, но что проку в раскаянии? И пусть даже одноклассник на нее не сердится, но она, она все равно чувствовала себя виноватой.

Снег тихо падал. А на скамейку потихоньку ложилось белое покрывало.

Почти зима.

Завтра она полетит в Египет, а потом, когда вернется, наверное, уже будут сугробы.

А в Интернете снега не бывает.

И Лешки не будет рядом. Два года. Значит, до конца школы? Получается так.

Одна.

Совсем одна…

Настя долго сидела неподвижно и вспоминала, вспоминала… И то, как Лешка признался ей, что пишет детективы. Именно ей! И то, что никогда не расспрашивал о том, что она делает и куда идет. А как он обрадовался, что Денис получает квартиру! Теперь Настя понимала — он уже знал, что уезжает, и ломал голову, куда девать Дану. Но почему, почему он ей ничего не сказал?!

А она спрашивала?

Она хоть раз поинтересовалась, что он делает, когда уходит? Она же ни разу не спросила, что он любит, чего хочет. Ну ходит рядом и ходит. Нормальный парень.

На глаза навернулись слезы.

Мы всегда понимаем, ЧТО потеряли, когда это теряем. И теперь ничего, ничего нельзя изменить.

И даже проститься с ним она не успевает…

На миг возникла шальная мысль — бросить все и остаться в Москве. Пусть родители летят без нее отдыхать, пусть, зато она еще раз повидается с Лешкой.

Но что это изменит?

Быть может, Лешка и не хотел ничего ей говорить именно потому, что не любит прощаться? Может, он думал, что улетит, и все закончится само собой, «Как с белых яблонь дым…»

Настя подняла голову: снежинки падали ей на лицо, охлаждая разгоряченный лоб; они кружились в воздухе, складываясь в бесконечный узор и переливаясь в свете фонаря, им было все равно — есть тут Настя или ее нет.

Так и будет.

Никому нет дела до нее…

Больше всего ей хотелось сейчас лечь на этот снег и замерзнуть, чтобы больше не чувствовать ничего.

И ведь она сама во всем виновата…

Настя совсем окоченела, когда наконец встала со скамейки и нехотя пошла домой.

Дома мама сообщила, что ей звонил какой-то молодой человек. Настя решила, что это Андрей, но перезванивать не стала. Зачем? Все это ни к чему. Эта страничка уже перевернута.

— Больше никто не звонил? — на всякий случай спросила она.

— Тебе — нет, — спокойно сообщила мама. — А вот мне — звонили…

Настя насторожилась — с каких это пор мама рассказывает ей о своих звонках? А та, выдержав паузу, сообщила:

— Звонили из издательства!

Настя плюхнулась на диван:

— И что? — осипшим голосом спросила она.

— Все отлично, не волнуйся. Детектив понравился, только там надо доработать кое-что. Книгу поставят в план и, может быть, в следующем году издадут. Так что звони своему Леше, обрадуй!

— Он уехал сегодня, — расстроилась Настя.

— Тогда скажешь, когда приедем.