– Блин-оладушек! – воскликнул Виктор. – Вы видели это?
– Я же говорила, – улыбнулась Василиса и обняла скетчбук, – я давно мечтала посмотреть сон, в котором строки буквально оживают…
Виктор встряхнул головой:
– Слушайте, это, конечно, все весело, но нам надо понять, что делать дальше. В конце концов, мы здесь заперты, а снаружи банда маньяков с кинжалами. Я такое не очень котирую.
– Что? Банда маньяков? – заинтересовалась Василиса. – А можно поподробнее? Проснусь – точно что-нибудь эдакое нарисую!
* * *
Они устроились в худо-бедно чистом углу, прямо на полу, но так, чтобы входная дверь оставалась в поле зрения. Виктор начал рассказ сначала: как он проснулся в этой комнате, когда она еще пустовала, как встретился с Андреем, рассказал о картинах, и, наконец, добрался до смерти капитана стражи. Фразу «и тут меня осенило!» он повторил раз десять, по поводу и без. Видимо, ему казалось, что у этих слов такой же цвет, как у его сборника судоку.
Василиса слушала с большим интересом, не перебивала, но в конце как-то скривилась:
– Нет, так не пойдет. Мне не нравится твоя история, – сказала она.
Девушка по-прежнему вела себя так, словно спала. А когда она произнесла слово «история» огни на факелах замерцали.
– Какая еще история?
– Ну, про маньяков. Это ведь ее от вас ждали. И когда ты ее рассказал, события приобрели новый оборот.
– А… – Виктор почесал голову. – Логично.
– Это законы драматургии, ничего более. Так вот, поскольку это мой сон, все будет по-другому. Никаких маньяков. Это глупо. Я понимаю, популярно и все такое, да и сериалы эти… мне с подругами их приходится смотреть, видимо из-за этого и приснилось. Но! У этой истории должна быть красота, таинственность, сила искусства!..
– Что, блин?! – возмутился Виктор.
– Ну-ну, не злись, – игриво приказала Василиса. – Слушайте, что думаю я.
Художник. История Василисы
Корнелиус жил в маленькой комнатушке в самом бедном районе города. Денег на нормальное жилье у него не хватало – да и откуда бы, гениальный художник ведь всегда беден. Однако он и не нуждался в большем пространстве. Одолеваемый душевным недугом, он выстроил для себя внутренний мир – целый замок. Его талант живописца слился с реальностью. В том замке нет комнат, лишь тайные уголки гениальной души. Поэтому все, что здесь написано, оживает, а все ожившее становится написанным.
Так ожили все его альтернативные личности, они же – любимые персонажи. Целая семья: женщина, которой кажется, что ее ведут на казнь; ее муж, жестокий, но деловой человек; его брат – еще более безумный, чем сам Корнелиус. И маленькая дочь.
С каждым днем разум Корнелиус угасал, а замок становился больше. Уходить в себя, бродить по бесконечным коридорам, усеянным картинами, стало для художника и всех его альтер-эго единственным и самым любимым занятием.
Однажды в комнатушку Корнелиуса по каким-то юридическим вопросам пришел архивариус. Но внутри было пусто.
Корнелиус ушел навсегда.
Он поселился в замке.
С последним словом Василисы факелы в комнате одним за другим стали гаснуть. Андрей, который слушал Василису завороженно, и Виктор, который был настроен скептически, напряглись. Василиса рассмеялась.
А мертвый капитан королевской стражи встал.
* * *
Он навис над комнатой. Над изменившейся комнатой. В мгновение ока орудия пыток стали мольбертами и незаконченными полотнами. В руке «капитана» теперь был не револьвер, а дряхлая, потрепанная кисть, в другой – палитра для красок.
Художник – видимо, теперь его звали Корнелиус – обмакнул кисть в кровь на своем животе и рассмеялся.
– Что за хрень?.. – в ужасе прошептал Виктор.
«Так вот, что значит: закончите и расскажите историю! Здесь все меняется на основе твоей интерпретации увиденного!» – подумал Андрей.
Тем временем Виктор схватил валявшуюся рядом доску и, стукнув себя по голове, и упал без сознания.
К такому развитию событий кропотливая работа над мозгом и логикой его не готовила. Андрей успел подхватить школьника, и медленно опустил его на пол. А Василиса этого даже не заметила, ей уже хотелось проснуться: сон затянулся. Хватит. Полученных эмоций ей хватит на год вперед. И еще вопрос, то ли это вдохновение, которого она так жаждала?
– Не люблю страшные сны! – заявила она, напрочь игнорируя происходящее. – Но я давно научилась их не бояться. Нужно просто подойти к монстру, и спросить, как у него дела. Работает безотказно!
И девушка подошла к художнику. Тот рисовал на полу чудовищные образы собственной кровью, и действительно походил на монстра – текущая изо рта слюна, безумные, ярко-красные от усталости глаза, вырванные клоки волос. Андрей попытался остановить Василису, но все, что у него вышло – вытянуть руку и прохрипеть: «Стой!»
– Здравствуйте, мистер монстр! – весело обратилась Василиса и помахала. – Как вас зовут? Как ваши дела? Что вы рисуете?
Художник не отреагировал. Что-то бормоча, он орудовал кистью с невероятной скоростью.
– Не хотите общаться? Я – Василиса! Думаю, вы отличный художник.
Андрей не знал, что делать, поэтому просто наблюдал.
В подход Василисы он не верил. Как-то раз он тоже решил подружиться с монстром, но тот съел его, Андрей проснулся, а потом монстр съел его еще раз, и он проснулся по-настоящему. Но сейчас его настораживал не сам художник, а зловещий рисунок, который появлялся на полу. Внезапно он как будто прозрел. Догадка, связанная с историей Василисы, бросила его в холодный пот.
– Василиса! – крикнул он. – Беги оттуда! Быстро!
– Что? Пора просыпаться?
– БЕГИ!
Вдруг из кровавых орнаментов на полу восстало чудовище. На этот раз действительно ЧУДОВИЩЕ. Гигантская рычащая тварь с головой крысы, слюнявая и отвратительная. Обитатель самых потаенных детских страхов, их коренной житель. Тот, что живет вместе с нами, ожидая момента, когда мы потеряем бдительность. Оно медленно поднималось, с жутким хрустом формируя свое тело.
Время остановилось. Будто специально, чтобы Андрей рассмотрел гигантские лапы с желтыми когтями, грязную, слипшуюся от крови шерсть; чтобы почувствовал вонь, от которой, казалось, можно было ослепнуть.
Глаза Василисы расширились, только теперь она открыла их по-настоящему. Пелена спала; к ней пришло осознание, что это не сон. С такими незнакомцами лучше не разговаривать, нужно бежать от них куда подальше.
– Я п-пойду… – проговорила девушка.
Она сделала шаг назад.
И чудище набросилось на нее.
Набросилось. И откусило ей голову.
* * *
Художник рассмеялся. Андрей закричал. В нем словно разорвалась бомба, пронзая внутренности осколками страха, отчаяния и паники. Из картин посыпались твари разных размеров и форм: крысоподобные, змеевидные, насекомообразные. Они потянулись к Андрею: ползли, крались, летели – стремясь уничтожить его, разорвать в клочья.
Первая реакция – сесть, закрыть голову руками, позвать на помощь. Но ее ждать неоткуда. Перед Андреем стоял образ Василисы, красивой девушки, из чьей шеи хлестала фонтаном кровь.
– Искусство безжалостно! – воскликнул художник и, не обращая внимание на своих созданий, бросился к пустому полотну – писать новую картину.
Сделав несколько рывков, уклонившись от слюнявых оскалов, Андрей подбежал к двери. Его спину оцарапали когти. Он завопил от боли, не глядя швырнул в тварей стоявший рядом стул, и вырвался в коридор.
Но и там было не лучше. С двух сторон на него надвигались монстры; некоторые вываливались из рам, другие свисали с потолка. По окнам ползли пауки. Стоял невыносимый гул, перед глазами появлялись буквы неизвестного Андрею языка. Он подумал, что умирает, и это последнее, что он видит и слышит. Рычание и шипение, топот лап и скрежет чешуи – все приближалось, а затем в голове прозвучал голос…