Дверь в мою комнату открылась. Войдя, Розали сразу включила свет. Позади нее стояла Мэри.

– Что случилось, Вилл? Почему ты кричала? – вопрошала мама.

Я не слышала ее. Не понимала. В моей руке трясся телефон, который она выхватила, едва я слезла с кровати.

– Вилл. Ты можешь сказать, что произошло? Кто звонил?

Пожар в здании больницы.

Это случилось вновь. Будь то проклятье или простая случайность, я ненавидела это.

– Натали? – выдохнула мама, найдя в контактах последний входящий.

За секунду я подлетела к своему рюкзаку. Пока я доставала джинсы и свитер, мама что-то говорила Мэри.

– Она сказала, что в здании пожар, – дрогнувшим голосом выпалила я, собирая волосы в хвост. – Дай мне телефон.

Ни минуты на размышления. Я забрала телефон из рук Розали и выбежала из комнаты.

К моему удивлению, Мэри оказалась в холле быстрее меня. Тогда это не заботило ни меня, ни родителей. Время изменило привычные нам границы. Накинув куртку, я бросилась за дверь следом за девушкой. Ее супруг стремительно шел за мной. Стоило ли говорить, что происходящее мало походило на реальность? Это будто сон. Страшный сон, полный паники и тревоги. Сон, который любезно настиг меня даже здесь.

– Что произошло? – голос Сэма звучал словно из радио. Механический, ледяной, лишенный эмоций.

– Звонила Ната. Она сказала, что в больнице пожар.

Черная Мазда продолжила мирно стоять у фасада дома. Прежде чем сесть в машину Мэри, я бросила торопливый взгляд к окнам кухни. В полумраке отчетливо виднелся мужской силуэт, провожающий нас взглядом.

За считанные секунды с момента звонка мы сорвались с мест и ринулись в дорогу. Сэм сел впереди, мы с Розали сзади. Мэри взялась за руль. Автомобиль быстро набрал скорость и практически летел по ночной трассе. Я вцепилась в ручку двери, думая лишь об одном.

«Только бы с Натой ничего не случилось».

Как не пыталась, я не могла представить себе, что могло произойти. Неужели это снова повторяется? Как могла причина, почему мы оказались в больнице, стать причиной, почему теперь ее нужно покинуть? Кто рядом с Натали сейчас? Была ли ее мама в эту ночь там? В памяти со скрипом возрождался план здания. Я пыталась найти путь эвакуации. На каждом этаже было как минимум две пожарные лестницы. Наверняка сотрудники эвакуируют всех, как только сработают сигналы. Причина, по которой звонила Ната – паника.

Я хотела верить в то, что это лишь паника. Никак не последняя возможность найти помощи.

В какой-то момент я обратила внимание на некоторые изменения в Мэри. Черничная синева покинула радужку ее глаз. Сейчас они были мрачные, темные, словно в трансе. Зрачки расширились настолько, что вытеснили естественный цвет глаз. Лицо не выражало никаких эмоций. Девушка, кажется, спала. То, как она вела машину, меня поражало. Скорость больше ста сорока километров на скользкой заснеженной дороге опасна, но ее это не волновало.

– Позвони ей, – сказал Сэм.

Розали повторила мне его указание.

Смысла в этом не было. Ната не отвечала. Мэри резко вывернула руль и перестроилась вправо. Впереди возник крутой поворот. Машину занесло и едва не выбросило на обочину. Мне пришлось вцепиться в сиденье впереди. Девушка перехватила руль и вжала педаль газа в пол. Эту дорогу я не помнила. Мы двигались по промышленной зоне, в забытой всеми части города. Всюду заброшенные бетонные конструкции, контейнеры и груды строительного материала. Здесь общественный транспорт не ходит. Неудивительно, что дорога кажется мне совершенно незнакомой.

– Нет пожарных машин, – шептала я, обращаясь скорее к себе, чем к остальным людям в салоне. – Почему их нет…

Мэри поймала мой взгляд в зеркале. Видок у нее так себе… Белая, с полузакрытыми темными глазами, нетронутая ни одной эмоцией, она вернула внимание к дороге почти тут же, как только я посмела себе нахмуриться, изучая ее.

Ни дыма, ни света пламени в темном ночном небе. Меня словно пронзило разрядом тока. Стало понятно, почему на пути не было ни одной пожарной машины.

Уже знакомое здание больницы, как ни в чем не бывало, стояло на пустыре посреди леса. В окнах горел тусклый зеленоватый свет. На входе курила пара молодых людей в халатах. За входными дверьми виднелись медсестры и санитары, не спеша бредущие по своим делам. Свет в окне моей бывшей палаты не горел, как и в палате Натали.

«Это безумие?»

– Вилл? – настороженно позвала мама.

Я таращилась прямо перед собой.

«Нет, это шутка».

– Она сказала, что в больнице пожар…

– Вилл, что-то не так, – дрожащий голос матери, сидевшей рядом, сбил меня с толку. Она звучала более напуганной, чем я казалась самой себе.

Я подняла глаза на Сэма и Мэри. Они молчали.

– Сэм, что случилось? – проговорила Розали более трезво.

Молчание.

Нет. Что-то произошло. Ната бы не стала просто так мне звонить…

– Вилл! Стой!

Захлопнув дверь, я двинулась к входу в больницу. Мама шла следом, что-то крича мне вдогонку.

– Девушка, вы к кому? – мужчины на входе сделали шаг на встречу, явно с целью перегородить мне путь.

– Мне нужно попасть в 173 палату. Там моя подруга.

– Ночью вход в больницу запрещен. Приходите завтра.

«Хрен тебе!»

– Стой!

– Не трогайте ее! – кричала мама.

– Сэм!

Блондин оттолкнул одного из мужчин и сжал меня в свои удушающие медвежьи объятия. Я попыталась сопротивляться, но руки и ребра пронзила сильная боль, из-за которой я тотчас же прекратила всяческие попытки вырваться. Он оторвал меня от земли и потащил к машине, как если бы я была не более чем пластиковой игрушкой. Санитары еще долго ругались и грозились вызвать полицию, но ближе к машине подходить не стали. Мама объяснила ситуацию, видимо, соврав на счет моего состояния, затем торопливо последовала за нами.

– Розали, это ловушка, – прозвучал голос Мэри где-то рядом.

– Быстрее, Роуз! В машину!

Словно непослушного маленького ребенка Сэм закинул меня на сидения машины и хлопнул дверью.

– Быстрее!

– Они здесь? – вопрошала Розали, с ужасом оглядываясь по сторонам.

Она села на сидение рядом и схватила меня за руку.

– Дай ее телефон! – нечеловеческим голосом приказал Сэм и мама повиновалась. Мой телефон вмиг оказался у мужчины.

– Что происходит?! – заорала я.

Как только автомобиль тронулся, меня вжало в спинку сидения. Развернув на сто восемьдесят градусов машину, Мэри направилась вглубь леса, к выезду.

– Вилл, это ловушка. Мы зря сюда приехали. Нельзя было этого делать.

– О чем ты, мам? Какая ловушка? Натали нужна помощь!

– Это ловушка.

– Я не понимаю. Что произошло?

В это мгновение мир вокруг и его люди казались мне злом. Все были врагами. Я смотрела на маму и не понимала кто она. Не понимала, что ею движет.

В зеркале впереди мелькнули две искры. От ужаса у меня сжало в тиски все внутренности. Я не смогла ни закричать, ни набрать в легкие воздуха. Эти глаза я уже видела. Это не линзы и не обман зрения. И уж точно не отражение пламени.

Сидящая за рулем и не думала останавливаться. Автомобиль послушно несся по заснеженной пустой дороге и ревел так, что у меня закладывало уши.

– Мам… – выдавила я, пытаясь побороть приступ тошноты.

– Не бойся. Все хорошо, – шептала она, сжимая мою руку.

– Они едут за нами, – произнес Сэм. Я сделала усилие и не стала поднимать на него глаза. – Нужно пересадить ее.

– Когда? – немного спокойнее спросила мама.

– Сейчас, – ответила Мэри.

Резким толчком меня откинуло на колени матери. Я вгляделась в беспроглядную тьму за окном и увидела, как лес у дороги остановился.

– Быстрее!

Дверь под моими ногами неожиданно открылась и во тьму салона, будто щупальца, проникла чья-то рука. Она схватила меня за запястье и вытянула наружу.

– Боже мой… – проронила мама и ее встревоженный голос ошеломил меня.

Хонда стояла еще секунду. После она шумно заревела, вновь сорвалась с места и унеслась прочь, оставив темнеющие борозды на асфальте.