– Проводи ее до дома. Я скоро вернусь, – произнес парень в пальто и развернулся.

– А сам сказал никого не трогать. Нечестно, – пробубнил другой, вслед удаляющемуся другу. Поправив куртку, человек продолжил плестись за девочкой, как ему было велено, на ходу продолжая бубнить себе под нос.

– Я молодец! – довольный собой ерничал парень на пассажирском сидении. – Чтобы ты без меня делал?!

Он протягивал одну за другой салфетки водителю, пока тот потирал запачканные костяшки пальцев.

– Эм… – молодой человек вдруг сменил тон. Он напрягся и поднял голову. – Ты слышишь?

За ними следили. Совершенно точно, кто-то, держась на расстоянии, неустанно наблюдал. Парни замерли, прислушиваясь. Шорох снега, гул далекой автострады, скомканное звучание сотен голосов рядом…

Внезапно пассажир седана громко рассмеялся. Открывшаяся ему картина впереди вызвала в нем бурю эмоций.

– Она шутит? – выругавшись, произнес он.

Водитель завел руку под руль и повернул ключ.

На въезде в жилой квартал стоял бронеавтомобиль. Одна из его дверей была открыта, а чуть поодаль от нее стоял вооруженный человек в черной экипировке. Он уставился на сидящих в седане людей и, подняв руку, жестом приказал выйти.

После открылась еще одна дверь броневика, и на дорогу выскочила сторожевая псина, лающая и щелкающая зубастой пастью по пустоте вокруг себя. На другом конце цепи, тугой линией тянущейся внутрь автомобиля, медленно показалась сухая кисть тончайшей женской руки. Та, что вышла на свет, была хорошо знакома этим людям. Им даже не пришлось всматриваться в ее лицо.

– А я тебе говорил, прекрати отвечать ей на звонки! Водишься со всякими… Смотри, что из этого выходит! – продолжал свою комедию парень по правую руку от водителя.

Седовласая девушка, вышедшая из автомобиля, приветливо помахала рукой и чиркнула в сумраке холодной нарочито вежливой улыбкой.

Спустя пару секунд людей в форме было уже двое. Они подняли автоматы и прицелились.

Глава 1. «Безжизненная»

«Перед ним было блестящее небо, внизу озеро, кругом горизонт светлый и бесконечный, которому конца-краю нет. Он долго смотрел и терзался. Ему вспомнилось теперь, как простирал он руки свои в эту светлую, бесконечную синеву и плакал.

Мучило его то, что всему этому он совсем чужой».

(Достоевский Ф.М. «Идиот»)

В самом начале ноября погода ухудшилась. Ветер усилился, стал холоднее, протяжнее, порывы его стали более резкими, яростными. Небо заволокли тяжелые густые облака. Чудилось, что над головой, во весь купол неба, натянут плотный серый пакет, не позволяющий хоть мельком взглянуть на давно забытую синеву. Утром и вечером, в часы пик, тысячи людей неслись по городу кто куда. Каждый в этой толпе стремился спрятаться от холода. Лишь днем, ближе к полудню, грязно-серый город пустовал. Ночью, после наступления сумерек, на его улицы по обыкновению выглядывали отоспавшиеся за день молодые люди, яркие барышни и измученные трудовыми буднями бедолаги.

Ночью город похотливо стонал. Днем же хрипел и сипел, будто простуженный.

Сегодня я дома весь день. Меня нет там, в толпе, на холоде, на ветру… Мечта. Есть время заняться собой. Наконец убрать стол с учебниками, искупать Никки, послушать музыку, пока никого нет, дочитать заброшенный мной еще неделю назад роман, если удастся, принять долгую ванну и подремать под горами мыльной пены.

Послеполуденный звонок был призван испортить все это благолепие. Я отложила в сторону щетку, которой чесала спину добермана и с опасением осмотрелась в поисках телефона. Однако мне даже не нужно было смотреть на экран. Вариантов кто мог звонить не много – один.

– Что делаешь? – вместо обычного «привет», выпалила Натали.

– Ничего. Хочу прибрать комнату.

– О, хорошо, что я позвонила тебе! − радостно воскликнула она. – Я спасу тебя! Пошли в кино?

– Сегодня? – не скрывая опасения, полюбопытствовала я.

– Нет! Бронирую место в твоем графике уборки на следующий четверг! – какой же противный у нее голос сегодня. Если я сброшу, будет ли это означать, что я плохой друг? – Конечно сегодня!

– А что идет сейчас?

– Вилл! Не гневи богов! – заорала Ната.

– Аа! Хватит вопить, пожалуйста, – взвыла я, убирая телефон от уха. – Когда мне быть готовой и куда мы идем?

На улице ни души. Обед. Есть ощущение, что только мне нужно куда-то сегодня тащиться. Из окон многоэтажек того и гляди высунутся любопытные носы нахохлившихся жителей, с немым вопросом: «Куда идет эта безумная в такой мороз?» Земля под ногами затвердела и покрылась трещинами. Все вокруг серое и твердое, как камень. Отражает состояние души. Быть может грустить осенью не только можно, но и нужно? Тогда не вижу ничего предосудительного в своем состоянии. Осень ведь. Я не одна такая, кто грустит в это время года.

Среди бетона, угрюмых домов, пыльных дорог, серой земли и темных редеющих деревьев мелькнуло что-то яркое и живое. Живое, словно пламя. Это ветер подхватил волосы Натали, торчащие из-под шапки, и взметнул их в разные стороны. Рыжая топталась на месте, то вышагивая пару полушагов туда обратно, то припрыгивая на месте. Я ускорила шаг скорее для демонстрации того, что тороплюсь на встречу, нежели для того, чтобы в действительности приблизить неминуемый момент приветствия.

Даже если я и есть плохой друг, отлично. С этим определились.

– Неужели! – бросила громко подруга, двигаясь навстречу.

– Привет! – улыбнулась я. – Я вовремя вообще-то.

– И что? Могла бы раньше прийти.

Я изобразила на лице что-то вроде «Ты серьезно?!»

Подруга не стала со мной церемониться. Она вцепилась в мой локоть и потащила в сторону от дороги, что-то неустанно мне доказывая.

Торговый центр кипел жизнью. Теперь ясно где все те, кому холодно на улице и кому скучно дома. Бредущие туда-сюда люди были везде. Кто торопясь, явно по делам, кто от нечего делать таращил в витрины, кто, как и я, шел с недовольным хмурым лицом, едва волоча ноги за другим, более активным спутником.

– Хорошо, что мы забронировали билеты, – выдохнула Ната, расстегивая куртку.

– И чего мы в кино потащились…

– Ты хотела повиснуть дома? Еще немного и ты покроешься плесенью.

Натали была моей школьной подругой. Самой близкой подругой в моей жизни. Радость это или же проклятие, я пока не решила. Она младше меня на пару месяцев, ниже ростом, худощавая, но спортивная… «Злой эльф» – так ее называла не только я. Стоило ли говорить как это ее бесило? На ее щеках и вздернутом носу рассыпались веснушки. Небольшие, глубоко посаженные голубые глаза горели озорством. Она весела и легка на подъем. Везде, где мы были, Натали приходилась к месту. Она была душой компании, имела при себе кучи новых идей, предлагала неожиданные решения и пробовала самые необычные варианты времяпровождения. В школе она занималась игрой на скрипке, после решила уйти в танцы. Ее любимым занятием было слушать музыку и двигаться. Танцы, активный спорт, пешие прогулки… Игру на инструменте девушка забросила. Причин мы не выяснили. Ей просто в какой-то момент наскучило.

После сеанса мы вышли немного сонными. Я уж подавно, а вот состояние Наты меня приятно удивило. Она зевала, и я уже обрадовалась, что очень скоро мы пойдем домой. Однако мое счастье настиг полнейший крах.

– Вилл, мне нужно купить к зиме теплую одежду. С этой учебой я никак не находила время, – перестав зевать сообщила мне Ната. Я выругалась, но ее это не смутило. – Твой совет мне необходим, пожаааалуйста, Вилл.

«Ведь знала же, что лучше оставаться дома…»

Мы стояли в примерочной то ли второго, то ли третьего магазина. Вернее, Ната стояла, а я сидела на мягком пуфике, оценивающим взглядом осматривая трикотажный свитер тыквенного цвета на подруге. Сбежать от надоедливых мыслей мне удалось ненадолго. В какой-то момент в памяти снова стали возникать еще совсем недавно забытые фантомы. Я как заведенная начала вновь и вновь возрождать в голове затасканные вечным переосмыслением картинки, цвета, предметы… Реальность отошла на второй план, будто это и есть норма, будто так и должно происходить. Даже забылась играющая отовсюду приглушенная ритмичная музыка. «Это» стало куда важнее и реальнее для моего сознания и, несомненно, меня это настораживало.