Позволь забрать тебя отсюда

Черный седан с заглушенным двигателем стоял в тени спящих деревьев. Свет, идущий от одинокого фонарного столба у дороги, едва касался автомобиля. В салоне сидели два человека. На их лица падала густая тень. Улица вокруг них давно опустела. Вряд ли хоть кто-то испытывал желание выйти на морозную стужу январского позднего вечера. Час за часом, как и каждый вечер до того, они стояли на одном и том же месте, подле многоэтажного дома, и, по обыкновению, вели себя невозмутимо и практически не переговаривались.

Внезапно дверь одного из подъездов дома открылась, чем тут же привлекла внимание сидящих в автомобиле людей.

– И куда она? – спросил пассажир на переднем сидении немного раздраженно.

Тот, что держался за рулем, почти дремавший и, казалось, безмятежный, проследил за тонкой полоской теплого света, льющегося по ступеням лестницы. В его глазах заискрил слабый, безутешный огонек. Тот самый огонек – знамение. Свидетельство о чувствах, что питали еще не увядшее сердце. Раздражение, нетерпение, тревога, граничащая со странного рода приступами симпатии и даже чувства острой потребности одарить заботой объект наблюдения. Быть может, нечто подобное испытывают родители, неустанно следующие за своими неугомонными детьми. Мужчина опустил взгляд к рулю и устало вздохнул.

Девочка спрыгнула с лестницы, торопливо свернула с тротуара на заснеженную дорогу и почти бегом двинулась в сторону соседнего дома. Опустив голову вперед и натянув капюшон почти до носа, она даже не смотрела куда идет, видимо ориентируясь по памяти. Путь ее лежал к небольшому магазинчику, расположенному на первом этаже соседней многоэтажки.

Пришлось заводить автомобиль. Сидящий по правую руку от водителя молодой человек недовольно хмыкнул и подпрыгнул на месте, резким движением выправив примятую сидением дутую зимнюю куртку.

– Что за потребность шляться по ночам? – выпалил он с едва скрываемой злобой, а затем задумчиво пробубнил. – Пса ей подарить что ли…

Его собеседник продолжил молчать. Тактика такова – не обращай внимания на этого парня, и он заткнется сам.

Седан выехал на дорогу и медленно подполз к углу соседнего дома. В тот момент девочка уже взбиралась по металлической лестнице. Что-то в движении ее ног показалось мужчине за рулем странным. Вся она словно испытывала дискомфорт или даже боль. Взгляд зацепился за скованность ее шага, за слабость и неуверенность поступи. Она казалась нездоровой.

– Сколько ей? Тринадцать? – вновь подал голос пассажир.

– Четырнадцать.

Две пары глаз проследили за исчезающим в дверях магазина подростком.

– Вот черт… – парень в куртке заметно оживился.

Из того же самого магазина вышла небольшая компания молодых людей. Их голоса, звук их смеха, шорох одежд и шарканье обуви по задубевшей резине на пороге и ступенях… Все это было омерзительно. Водитель седана проникся тошнотворным чувством. Одна лишь только мысль, что могли сделать эти люди, лишала власти над собой.

Сжав челюсти, мужчина поднял голову и провел взглядом по лицам этих людей.

– Я пойду? – вызвался пассажир.

Ответ поступил позже.

– Пойдем вместе.

– Да ладно тебе. Я справлюсь!

– Нет.

– Хочешь увидеть ее поближе? – также с ухмылкой продолжал пассажир.

Молчание.

Компания нетрезвых гуляк впереди разорвалась бурным хохотом и расположилась у подножия лестницы. Двое повалились на перила, один сел на корточки у нижних ступеней, еще двое спустились на тротуар и закурили.

– Ладно. Заодно купим что-нибудь поесть, – печально согласился пассажир автомобиля и положил руку на дверь.

После этих слов они оба вышли на улицу и быстрым шагом двинулись в сторону входа в магазин.

Те, что расположились у лестницы, заняли почти все пространство. Однако их нетрезвые, воспаленные, возможно безмозглые головы сочли необходимым разойтись в стороны и пропустить двух молча идущих вперед людей. После того как дверь магазина закрылась за спинами мужчин, компания у лестницы продолжила обсуждать что-то, что было для них первостепенно важно и интересно.

– Я домой.

– Стой! Чего ты вдруг?

– Прекрати.

– Не хочешь повеселиться?

– Меня воротит от этого пойла.

– И что?

– Повиси с нами еще.

– Глядишь, и тебе что перепадет!

– Парни, кончайте! Я не хочу в это ввязываться.

– А ты и не лезь. Просто будешь стоять с нами.

– Прекрати ныть. Мне нужно выпустить куда-то свою энергию. Либо она, либо ты.

– Больной!

– Заткнись и стой спокойно. Если хочешь блевать, иди туда…

Двое вошедших в здание людей отчетливо слышали каждое произнесенное слово. Их шаги ускорились. Тот, что носил яркую куртку, поднял руку и по пути захватил с полки пачку салфеток, не замедляя шага. Второй, в черном пальто с поднятым вверх воротником, поднял голову и проследил за пустынными проходами между стеллажей. Не найдя ни единой души, он повернулся к выходу.

– Пакет нужен?

За кассой стояла молодая женщина. Она провела покупку и неестественно улыбнулась девочке перед собой.

– Нет, – быстро ответила та.

– Идем, – скомандовал мужчина в пальто своему спутнику.

– Черт! Мне нужен шампунь, – эти слова не звучали как шутка, как и не походили на нечто серьезное. Этот парень говорит постоянно, и, возможно, только ему одному смешно от своих реплик. Так или иначе, идущий рядом с ним человек не воспринимал его слова как что-то хоть сколько-нибудь стоящее и достойное внимания. Шутник обиды не держал.

Девушка услышала шаги приближающихся людей и быстрым движением убрала свою покупку с кассы, спрятав ее во внутренний карман куртки. Даже не посмотрев на лица незнакомцев, она отвернулась к двери и нетерпеливо выдернула чек из рук женщины.

– Спасибо, – бросила она кассиру и поспешила к выходу.

– Добрый вечер! – широко улыбаясь, протянул парень в куртке и уложил пачку салфеток на конвейерную ленту.

– Добрый, – немного смутившись, ответила женщина.

Девочка не обернулась.

А ведь этого взгляда стоявший в стороне мужчина, возможно, очень ждал. Он боялся и желал его, будто в эту самую секунду стоял на краю обрыва, глядел в невидимую за толщей тьмы пропасть и ждал, когда тело его поддастся импульсу и сделает шаг вперед. Он проследил за удаляющейся девушкой. Он хотел запомнить каждый ее шаг, каждый взмах руки и каждое ее движение.

Позволив возникнуть небольшому расстоянию между собой и девочкой, он двинулся вслед. Парень в куртке, вложив смятую купюру в руку кассиру, за считаные секунды нагнал своего спутника и принялся хрустеть костяшками пальцев.

Дверь впереди них открылась, выпуская девушку на улицу. В ту же секунду послышались крики и смех компании пьяниц с лестницы.

– Жирный – мой, – произнес парень, поигрывая мышцами.

– Никого не трогай, – возразил ему мужчина в пальто.

– Конечно. Первым не полезу.

– Нет. Никого не трогай.

– Черт!

Едва дверь за девушкой закрылась, мужчина вновь толкнул ее от себя и вышел следом.

Девочка терялась. Помешкав у порога пару секунд, дабы оценить критичность своего положения, она все же приняла решение идти вперед. Сидящий на корточках паренек смотрел прямо на нее. Лицом его по-хозяйски завладела маска азартного безумца. Он не сразу обратил внимание на идущих следом за подростком людей. Едва взгляд пропойцы зацепился за смотрящим на него в упор мужчиной в черном пальто, лукавая самодовольная ухмылка ретировалась с его лица, сменившись слабой кривоватой дугой губ.

– Ребят… – невесело буркнул один из стоящих на ступенях гуляк.

Еще совсем недавно жизнерадостные парни, вдруг умолкли, нахмурили лбы и переглянулись, вмиг протрезвев. Планы на сегодняшний вечер круто изменились.

Подросток и двое идущих за ней мужчин, с разницей в два шага, прошли вниз по лестнице и сошли на заснеженный тротуар. Прижимая к груди то, что купила минутой назад, девочка спешила домой. Гонимая страхом, она даже не решалась обернуться, умоляя собственные ноги нести ее вперед как можно быстрее.