Я донес упаковку из двенадцати банок до моей машины, мы сели на переднее сиденье и продолжили болтать о проблемах. Потом она попросила отъехать с ней за город, в одно симпатичное место, где уединялись парочки. Она дала мне подержать ребенка, спустила джинсы и пописала прямо возле открытой дверцы машины. Мне не верилось, что женщина может так сделать. Когда она встала, я протянул ей ребенка и сделал то же самое. Она подала мне идею.

Наш разговор естественным образом переключился на секс. Она утверждала, что отсасывает лучше всех в округе Шаста. Она была сексуальная, привлекательная, ростом где-то метр шестьдесят пять, весом шестьдесят килограммов или около того, с приятной фигурой. Пока она говорила, я расстегнул штаны и вытащил его. Я играл с ним в темноте в надежде, что она наклонится ко мне.

Она положила ребенка на заднее сиденье и наклонилась к моим коленям. Я схватил ее за волосы и толкнул лицом вниз – я уже сильно распалился.

Я готов был кончить, когда с заднего сиденья раздался плач и она отстранилась. Женщина сказала:

– Сама не знаю, что я здесь делаю. Я замужем, и мне все это не нужно. Отвези меня домой.

Вот прямо так!

Я нагнул ее обратно к моему члену, изо всех сил. Когда у мужчины стояк, он теряет голову. Стоило ее губам дотронуться до него, как я кончил ей в лицо.

Она начала кричать на меня, поэтому я схватил ее в полицейский захват. Я хотел сломать ей шею, но не хватало рычага. Нужно сильно давить, чтобы сломать шею человеку.

Я попытался трижды, пока ребенок на заднем сиденье опять не заплакал, и тогда она закричала:

– Не тронь моего малыша!

Я осознал, что, если убью Джин, мне придется убить и ребенка тоже. Я никогда не смог бы убить дитя, и я сразу пришел в чувство. Я вышел из машины, сделал несколько глубоких вдохов и досчитал до двадцати. Все мысли об убийстве сразу пропали.

Джин схватила своего ребенка и бегом бросилась в сторону города. Когда она пробежала с сотню метров, я подъехал к ней и сказал:

– Садись назад в машину. Я отвезу тебя, куда скажешь. Слишком холодно идти пешком. Это плохо для ребенка.

Когда она села, я сказал:

– Извини. Сам не знаю, что на меня нашло.

Я высадил ее в том же месте, где подобрал. Это была моя большая ошибка. Мне следовало ее убить.

Продолжая двигаться на юг, я свернул на площадку для отдыха, чтобы поразмыслить о том, что я только что сделал. Я отпустил жертву, которая могла засадить меня в тюрьму. Она знала мое имя. Но если она пойдет к копам, у них будет ее слово против моего. Я решил, что мне не о чем волноваться. Если бы я бросил ее на холоде, все бы выглядело по-другому. Но я доставил их с ребенком обратно, так что моя история звучит убедительно. Если бы я собирался ее убить, с какой стати стал бы подвозить потом?

Я выбросил остатки пива и поехал на стоянку дальнобойщиков в Корнинге. Когда я подъезжал, то заметил копа, таращившегося на мою машину. Бицепсы у него были как у бодибилдера.

Я припарковался и попросил у девушки за стойкой ключи от душевой. Я уже шел обратно к машине, когда копы окружили меня, наставив пистолеты, и велели лечь лицом вниз.

– В чем дело? – спросил я.

На меня надели наручники и зачитали права. Они сказали, что меня разыскивают в Шасте за нападение.

Меня подняли с земли и спросили, как все было. Я рассказал про «Джек Дэниелс» и про то, как Джин попросила меня купить пиво, а потом пописала у меня на глазах и похвалялась своим отсосом. Я сказал:

– Не понимаю, в чем проблема. Я зажал ей шею рукой, но я не пытался причинить ей боль. Все равно в машине слишком тесно. Я ничего не мог ей сделать.

Я все валил на нее. Я сказал, что она разозлилась, когда я кончил ей в рот. Сказал, что она вырывалась из моей хватки, сильно дернула шею и разозлилась еще больше. Рассказал про плакавшего ребенка и как она попросила отвезти ее обратно домой. Я сказал, что подбросил ее до города и что я ни в чем не виноват – просто не стоило связываться с полупьяной замужней женщиной.

Полицейские спросили:

– Почему же она заявляет, что вы напали на нее?

Я сказал:

– Может, ей надо как-то объяснить, почему она так поздно вернулась с ребенком. Может, она думала, что муж ее пожалеет. Не требуйте от меня объяснять женские причуды.

Два наших рассказа в целом совпадали и расходились только в том моменте, когда я пытался сломать ей шею. Но моя история выглядела более убедительной, чем ее. Я сказал:

– Если я собирался напасть на эту женщину, зачем я назвал свое имя и рассказал, кем работаю и куда еду? Мне только хотелось немного отдохнуть, а потом ехать дальше. Она сама позвала меня прокатиться. Разве я нашел бы ту площадку сам?

Они сняли с меня наручники, и я почувствовал, что они склоняются на мою сторону.

– Эй, – сказал я, – если бы у вас был шанс заняться случайным сексом, разве вы бы им не воспользовались?

Один из полицейских сказал:

– Ладно, мы тебе верим, но тебе надо в Шасту, побеседовать с детективом.

Они сфотографировали меня, сняли отпечатки пальцев и велели ехать в полицию Шасты. Потом отвезли меня назад до моей машины и оставили там.

Я добрался до Шасты и явился прямиком в департамент шерифа. Меня прижали к стене, как бандита, заковали в наручники и стали допрашивать. Я снова рассказал свою историю и предложил подкрепить ее доказательствами.

Мы сели в джип, и они отвезли меня к торговому центру, где я познакомился с Джин. Я показал следы моих шин на гравии, показал пустую бутылку из-под виски возле заборчика, где она сидела. Сказал, что у меня сохранился чек на пиво, и кассир подтвердил, что я его покупал. Я сказал полицейским, что еду работать на стройку в Сакраменто. Я не преступник и не сексуальный маньяк.

По возвращении в офис шерифа с меня сняли наручники и велели поддерживать связь на случай, если от меня еще что-то понадобится. На прощание один из полицейских мне напомнил:

– Будь поосторожней и смотри, с кем связываешься.

Отъезжая, я вел спор сам с собой. У меня всегда было две стороны – хороший парень и демон. Демон вылезает наружу, когда я пьян. Я сам его боюсь. Он нарушает закон просто из принципа. Это он пытался убить Джин.

Еще я понял, что надо было позволить демону убить ее, чтобы она меня не выдала. Но НЕТ! Когда хороший парень увидел, как она идет по дороге с ребенком, сердце у него растаяло и он подвез ее до города. Дурак! В тот момент это было просто приставание, даже не сексуальное нападение, как она сказала полицейским. На этом все должно было закончиться. Я плохо представлял себе предательскую суть женской натуры.

Я проработал на стройке в Сакраменто пару месяцев, но паранойя не утихала. Каждый день я ожидал, что меня арестуют за нападение. Я продолжал надеяться, что в Шасте с меня снимут обвинения. Может, у шлюхи Джин есть правонарушения. Может, она уже проделывала такие штуки с другими парнями.

Чтобы сэкономить, я спал в машине и принимал душ на работе. Я много пил. Тосковал о том, что потерял, – мою жену Роуз, моих детей, Пегги, работу, грузовики, которые разбил, вообще свою жизнь. Я стал закрытым и депрессивным.

Я начал проводить много времени в баре «Синч» в Сакраменто. Иногда играл с местными в бильярд, даже вступил в команду, но мое сердце было далеко. Познакомился с девушкой в автоматической прачечной и встречался с ней несколько раз, пока не узнал, что она просто хотела воспользоваться моей машиной. Такие паразитки слетаются на меня как мухи.

Мне было трудно скрывать свои чувства. Я сидел в баре и таращился на кувшин с водой. Симпатичная пожилая пара несколько недель наблюдала за мной, и в конце концов женщина сказала:

– Кто-то очень обидел вас в прошлом.

– Почему вы так говорите? – спросил я.