Потом она мне объяснила, что эта девчонка умственно отсталая и шляется со всякими бездельниками по барам и бильярдным. Она очень милая и добродушная, но с головой у нее не все в порядке.

Я сам сделал пару ударов, и девушка предложила мне перейти к ней и к парням. Сказала, ее зовут Танья. Я был бы не против сыграть с ними по-дружески, но увидел, что столик у них пустой. Значит, они искали, кто купит им пива. Я плюнул и пошел домой.

Дома я час-другой посмотрел телевизор, но мне было ужасно одиноко и тоскливо. Я все вспоминал, как та девушка обняла меня, а барменша сказала, что у нее не все дома. Фантазия у меня разыгралась.

Я сел в двухдверную «Нова-74», которую мне одолжили, и поехал обратно в B&I, размышляя: Кажется, я ей по-настоящему понравился! Дурочка она или нет, но такое бывает нечасто. Приехал в бар я уже на взводе.

Когда я заходил, она выходила. Я пошел за ней на парковку. Я подумал: Если смогу усадить ее к себе в машину, то постараюсь затащить домой и заняться с ней сексом. Если будет сопротивляться, то даже силой. Четыре или пять лет назад я пытался силой взять девчонку у себя в грузовике, но она убежала. После этого я больше не пробовал. Но теперь захотел опять. Вся моя жизнь пошла под откос, и я был в полном дерьме. Что мне было терять?

Я подошел к девушке и сказал:

– Привет. Как поживаешь? Помнишь меня? Я сегодня днем был в баре – и ты меня обняла.

Она улыбнулась и ответила:

– Ну да, я тебя помню. Что ты хочешь?

Я сказал:

– Я собирался пойти куда-нибудь поесть. Может, поужинаем вместе, а потом еще поиграем в пул?

Кажется, она именно это и хотела услышать.

– Конечно, здорово, – ответила она.

Я проводил ее к своей машине, и она села внутрь. Я открыл кошелек, чтобы показать, что у меня нет с собой денег, но сказал, что есть двадцатка дома, в тумбочке.

– Отсюда всего шесть кварталов. Может, заедешь со мной на пару минут?

Она кивнула.

Я припарковался на подъездной дорожке возле старенького «Форда Пинто» Пегги. Сказал ей:

– Хочешь, давай зайдем вместе. Я загляну в ванную, надо бы побриться.

– Ладно, давай, – согласилась она. – Я оставлю плеер и сумку в машине.

Я и правда думал свозить ее поужинать, в основном потому, что надеялся: если я ее угощу, она точно уступит. Но мне надо было осуществить свою фантазию. Я все еще думал про то, что сделал с кошкой.

Я подвел Танью к входной двери. Она спросила, кто хозяин «Пинто», и я сказал, что мой сосед – он сейчас уехал на своем грузовике на восток, но вернется через несколько недель. Я запер за нами двери и пошел в спальню обдумать следующий шаг. В голове у меня все кружилось. Я думал о том, чтобы оставить ее себе как секс-рабыню. Хотел полного обладания – никакого ухаживания и уговоров. Думал подержать ее несколько недель, а потом избавиться. Я читал, что Тед Банди долго держал у себя своих женщин, прежде чем убить. Они знали, что их ждет.

Девушка увидела Иисуса Христа на стене и сказала:

– Хорошая картинка. А почему у тебя матрас на полу?

Я ответил:

– Я здесь сплю и смотрю телик. Мне так удобнее.

Я был поражен тем, как она доверилась полному незнакомцу. Может, еще и потому, что была немного пьяна. Я понял, что она в моей власти.

Я подошел к ней сзади и поцеловал в шею. Она бросилась к выходу. Я схватил ее и сказал:

– Значит, секса не будет?

Она не ответила, и я повалил ее на матрас и поцеловал. Занавески были задернуты, а окна и двери закрыты. Она оказалась в ловушке.

Она вывернулась и снова побежала к двери. Меня удивило, какая она сильная. Я потащил ее назад на матрас. Я чувствовал, как она дрожит у меня в руках. Но когда я уже подумал, что она совсем перепугалась, она поцеловала меня и попросила поторопиться.

– Поцелуй меня еще, – ответил я, – по-настоящему.

Тогда она поняла, что я здесь распоряжаюсь, и уступила. Я стащил с нее джинсы и стал гладить внизу. Снял с нее футболку, сдвинул лифчик повыше и пощупал грудь.

Мы еще поцеловались, и она впустила меня внутрь. Я кончил за пару движений. Мне не хотелось прекращать; я остался внутри и подождал, а потом начал снова, медленно и неторопливо.

В конце концов она устала ждать меня. Она же не знала, что я уже кончил. Она фыркнула, начала ворчать.

– Я ничего не чувствую. Давай ты скорей кончишь, и мы поедем ужинать. Хватит поцелуев. Я не люблю тебя, парень. Поехали! Я проголодалась.

Это было для меня как красная тряпка. Я вспомнил другие ночи с другими женщинами. Трах-бах, большое спасибо, Кит. Все женщины используют мужчин. Добиваются своего с помощью секса. Никакой романтики. Они дают тебе, но не потому, что любят тебя.

Я снова кончил и потом, пока мой член еще был у нее внутри, посмотрел на нее и подумал: Теперь, когда я получил свое, она ждет оплаты по полной. Ну нет, я не потрачу на нее ни цента! Не буду я больше потакать этим эгоистичным потаскухам. Я поглядел ей в лицо и, могу поклясться, увидел свою бывшую жену.

Я решил вырубить ее одним ударом. Очнется – а она связана и не может пошевелиться. Тогда я буду заниматься с ней сексом сколько захочу. Развлекусь на полную, а потом буду решать, что делать с ней дальше. Об убийстве я тогда еще не думал.

Я изо всех сил ударил ее кулаком в висок. Она так и смотрела на меня. Я ударил еще раз, но сознания она не потеряла. Я ничего не понимал. Когда я был боксером, то вырубал парней одним панчем в перчатках двенадцать унций.

Я бил ее опять и опять, но она не вырубалась. Я подумал: Почему в сериалах по телику показывают по-другому? Чем сильней я ее бил, тем больше мне хотелось ударить снова. Это было как с кошкой, только лучше. За свои тридцать четыре года я не ударил ни одной женщины, а эту ударил аж двенадцать раз – справа, слева, джебы, апперкоты, хуки. Я бил ее до тех пор, пока не перестал узнавать ее лицо, но и на этом не остановился. Это было потрясающе. Мне казалось, я отвечаю всем женщинам в моей жизни, всем привидениям в моем доме, всем моим неприятностям. Призраки могут убираться – больше никаких шорохов по ночам, от которых я просыпался. Теперь они знают, на что я способен.

Я перестал бить и посмотрел вниз. Ее лицо превратилось в сплошное месиво – сломанный нос, сломанная челюсть, выбитые зубы торчат из губы. Но она была в сознании! Цеплялась за простыни и стонала: «Мамочка! Мамочка! Пусть он прекратит! Скажи, чтобы прекратил, мамочка!» Ее глаза были залиты кровью. Она хотела вцепиться в меня, но поймала только воздух.

В этот момент мне стало немного стыдно за то, что я сделал. Я понимал, что она умрет, если ничего не предпринять. Что я хочу: оставить ее в таком состоянии на несколько дней? Или лучше прекратить ее мучения? Я не мог отвезти ее в госпиталь, потому что точно угодил бы в тюрьму.

Надо было избавить ее от страданий.

Я душил ее с такой силой, что костяшки у меня побелели, но каждый раз, когда я разжимал пальцы, она хватала воздух ртом. Так продолжалось четыре или пять минут. Почему она не умирает? Это выматывало. Мне казалось, я теряю контроль. Я хотел сделать одну, самую простую вещь и не мог – история всей моей жизни.

Я сжал ее шею изо всех сил. Она описала пол и перестала шевелиться. Я прошел на кухню, налил себе кружку кофе и присел, чтобы подумать, что делать дальше: парень, который ни разу не поднимал руку на женщину, и вот пожалуйста – сижу над мертвым телом.

Допив свой кофе, я одел ее. На стенах и на полу была кровь. Я и не представлял, сколько крови может вытечь из тела миниатюрной девушки. Свет упал на металлические пуговицы ее джинсов, и я подумал, что на них могли остаться отпечатки пальцев. Ножом для стейка я отрезал ширинку и выбросил ее в камин.

Я выстирал и высушил свою одежду, а потом снова ее надел. Я хотел быть уверен, что она больше не очнется, поэтому сходил в гараж за нейлоновой веревкой и крепко стянул ее вокруг шеи Таньи. Один из призраков подкрался ко мне, и я крикнул: «Теперь у вас будет компания, ублюдки!» Я посидел возле Таньи еще немного, отчасти наслаждаясь своей властью над ней, отчасти надеясь вернуть ее к жизни. Но очень скоро я понял, что мне надо избавиться от тела и обеспечить себе алиби – либо я рискую попасть в большие неприятности. Я не был преступником, но я смотрел «Перри Мейсона»[1] каждое утро и знал, как важно иметь хорошее алиби. Я сказал Танье «до свидания» и поехал в бар B&I, чтобы начать подготовительную работу.