Раскрыв бумагу, девушка замерла в удивлении. У нее в руках лежал красивый перстень, сделанный из серебра, с большим камнем серпентином. Во внутренней стороне кольца Влада заметила надписи на непонятном ей языке и даже символы казались непохожими ни на один человеческий язык. Влада еще некоторое время разглядывала кольцо, а потом встала и достав из своего шкафа шкатулку с драгоценностями, положила перстень и два серебряных кольца туда.

Девушка взяла в руки телефон и хотела позвонить маме, но не решилась. Ей было сложно слышать слабый и равнодушный голос мамы, которая уже смирилась со своей судьбой и заставляла сдаться и Владу. Но девушка не могла даже думать о подобном. Она лихорадочно соображала, что могла бы сделать, чтобы помочь маме, но мысль о том, что она сделала все лишь для того, чтобы больше усугубить ее состояние, сводило Владлену с ума. Она понимала, что это только ее вина. За то, что поверила в сказку. За то, что не послушала Адама. За то, что доверилась незнакомцу. За то, что посмела поверить в свое счастье. За то, что влюбилась.

Где-то там, глубоко внутри своей души, она чувствовала и знала, что если позволит себе быть счастливой, то с ней обязательно случится что-нибудь плохое. Ей не суждено было испытать радость и любовь в этой жизни. Когда она полюбила Олега, потеряла отца. Затем ушел и сам Олег. Бросил ее, ничего не объяснив и просто исчез из ее жизни. Теперь, когда она встретила Эраста, умирала ее мама. А сам Эраст исчез также, как и Олег.

Владлена, подумав об этом, рассмеялась, а потом заплакала, понимая, какая она дура и какую ошибку совершила. Ей было стыдно за себя и свою тупость. Нужно было сразу послушать Адама, ведь он был ее другом с самого детства, она могла ему доверять. Он знал Эраста лучше, чем она. Он предупреждал ее и не раз, но Влада не послушала и теперь платила самую высокую плату за свою глупость.

Владлена вытерла слезы и подошла к окну, разглядывая ночную жизнь. Тишина комнаты давила, мешала дышать, а мысли, крутившиеся в голове, сводили ее с ума. Не выдержав, девушка взяла мобильник и позвонила Адаму.

— Алло? — сонным голосом ответил Адам.

— Я разбудила тебя, прости.

— Нет, я не спал. Задремал на диване, хорошо, что позвонила. Ты как?

— Плохо, — тихо прошептала она и снова заплакала, не справляясь со своими эмоциями.

— Влада, не плачь, пожалуйста. Мне плохо, когда я слышу, как ты плачешь. Успокойся, я очень тебя прошу. Давай я приеду к тебе хочешь? Или давай я лучше заберу тебя, мы можем погулять на свежем воздухе. А если хочешь, ты можешь переночевать у меня дома или я отвезу тебя к бабушке, а?

— Я не хочу оставаться дома одна, мне здесь плохо. И мне не с кем больше поговорить, кроме тебя. Адам, я такая дура, прости меня пожалуйста.

— Влада, — расстроенно ответил Адам, явно растерявшись, а потом добавил. — Тебе не за что извиняться передо мной, поверь. Я сейчас приеду, ты только не плачь, прошу. Я скоро буду.

***

Влада через силу поела свой ужин, когда Адам принес горячий шоколад, кофе и свежую выпечку. Они сидели в тихом, уютном кафе. На улице было холодно и пасмурно, но дождей пока не было. Листья осыпались с каждым днем все сильнее, подходил конец Октября.

— Доела? Умница, — Адам сел за столик и поставил поднос. — Мне кажется, или ты похудела за этот месяц.

— Не знаю, — ответила Влада и притянула к себе горячую кружку. — Что теперь делать? Я даже не знаю.

— Почему твоя мама отказалась ехать в Питер?

— Она говорит, что раз ее состояние так усугубилось, то теперь ей ничего уже не поможет. Сказала, что хочет побыть дома, рядом со мной, пока у нее есть время. Как будто она сдалась. Знаешь, пару дней назад она сказала бабушке, чтобы та потихоньку начала готовиться к похоронам, без спешки. Представляешь? Я всю ночь проплакала, но ничего сказать ей не смогла, не хочу ее еще сильнее расстраивать. Не понимаю только, почему и зачем Эраст мог так поступить? Хорошо, он тебя не любит. Ведь он мог просто отказать тебе и не давать лекарство? Для чего ему понадобилось травить твоего друга? Это ведь убийство. Думаешь, он действительно на такое способен?

— Более того, я тебе скажу, что это его парни причастны к убийству того парня, которого нашли у нас в поселке. Разбои, наркотики, проституция. Все подпольно, все через своих людей. У них целый бизнес заграницей. А это так, цветочки… — Адам взял девушку за руку и она заметила, как глаза парня налились кровью, а в них плескалась ненависть и ярость. — Я виноват, Влада. Я поверил ему и действительно думал, что, если это поможет, может быть он и не такое дерьмо. Все-таки наши родители дружили, имеется общий бизнес. Никогда бы не подумал. Но он обязательно вернется, это я точно знаю. И тогда он мне ответит за все. Я за все с него спрошу.

— Пожалуйста, прошу тебя не связывайся с ним. Пусть оставит нас в покое и забудем о нем, — обеспокоенно попросила подруга, чувствуя еще большую тревогу при мысли о том, что Эраст мог сделать им еще.

— И оставить здоровье твоей мамы ему безнаказанным? Это ведь по его милости все это произошло! Он должен ответить. Он и все его поганое поселение. Мы должны уничтожить их, выгнать с этой земли. Пусть уезжают туда, откуда прилетели. Или уйдут глубоко в леса и горы и там творят свои чудовищные вещи. Ублюдки, ненавижу их. Даже дышать с ними одним воздухом уже для меня мучение.

Владлена ничего не ответила. Все больше вопросов крутилось в ее голове, но ни одного ответа она получить не могла. Возможно, Эраст и его семья были сектантами? Они поклонялись какому-то своему божеству и совершали всякие ужасные вещи? Убийство парня, собрания в лесу, браслеты и кулоны со странной символикой, эликсиры, идолы змей…огромные змеи в лесу. И эти странные укусы… Эраст любил ее кусать, ему нравилась боль девушки. Неужели он был извращенцем? Сектантом? Убийцей?

Девушка опустила голову и зарылась руками в волосы, тяжело дыша. Она уже не знала, во что и чему может верить. Ей все казалось страшным сном, и она желала либо проснуться, либо заснуть и больше никогда не просыпаться.

***

Следующим утром Влада была у мамы в больнице. Любовь Владимировна крепко держала дочь за руку, внимательно разглядывая лицо девушки. Она глубоко и тяжело дышала, будто ей не хватало воздуха. Глаза женщины светились счастьем и радостью и Влада не могла понять ее эмоций. Она сжимала в руках прохладную руку матери, стараясь не плакать.

— Не плачь, не надо расстраиваться. Я хочу поговорить с тобой, поэтому мне нужно, чтобы ты внимательно меня выслушала. Когда меня не станет, твоя жизнь не закончится. Я не хочу, чтобы ты сдавалась и падала духом. Это не даст мне покоя и сделает меня очень несчастной. Обещай мне, что ты будешь жить дальше. Не ради кого-либо. Только ради себя.

— Мама, почему мы сейчас говорим об этом? Ты обязательно поправишься.

— Разумеется, я поправлюсь. Лишь на время. Но рано или поздно я умру, мы обе это понимаем. И пока у нас есть это время, я хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы мы поговорили обо всем. Мне важно знать, что ты понимаешь, о чем я пытаюсь тебе сказать. Ты должна пообещать мне, что будешь беречь себя и заботиться о себе. Ты не будешь больше плакать в своей комнате, отворачиваться от этого мира и снова носить этот траур на своих плечах.

Влада тихо заплакала, вытирая слезы с лица. Любовь Владимировна плотно сжала губы, чтобы не поддаться эмоциям дочери. Она хотела, чтобы Влада выплакалась здесь и сейчас, рядом с ней, пока она еще могла ее утешить и успокоить.

— Все будет хорошо. Ты сможешь это пережить. Ты ведь у меня такая сильная.

— Нет, мама…я не смогу. Как я буду без тебя? Я так сильно люблю тебя, кто у меня есть кроме тебя? Я не смогу без тебя дышать, мама…

Влада встала со стула, а потом села на корточки у кровати, положив голову на край и крепче обхватив руку матери.

— Пожалуйста, не умирай, мамочка… я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, не бросай меня.

— Доченька моя… — женщина не выдержала, расплакавшись и сев на кровати, потянулась к дочери, обнимая ее и крепко прижимая к себе. — Прости меня, я ничего не могу сделать, чтобы все исправить. Мне жаль, я подвела тебя.