— А другие родственники?

— Никто ребенком не интересовался, твой папа рос в детском доме. Мы с ним познакомились в университете. Он всегда стыдился своих родителей и того, что вырос сиротой, потому был категорически против, чтобы я рассказывала тебе об этом. Но сейчас я считаю, что ты должна знать правду.

— Теперь понятно, почему я никогда не видела родственников со стороны папы, и мы ни разу не были на могилках дедушки и бабушки, которых, как оказывается и вовсе никогда не существовало, — Влада улыбнулась, все еще пораженная. Она старалась сохранять спокойствие, но ей было тяжело при мысли, что любимый папа рос сиротой при живых родителях и ее дедушка с бабушкой были не из благополучных семей. — Никогда бы не подумала, что в нашей семье может быть такое. Какой кошмар, бедный папа…

— Прости, что я не говорила.

— Папе было стыдно за это, хотя он ни в чем не был виноват. Конечно, он не хотел меня расстраивать. Чтобы он сказал? Мои родители были пьяницами и наркоманами? Они случайно зачали меня, а потом бросили в детском доме? Вот такие твои дедушка и бабушка! Мне так жаль его, в душе все переворачивается.

Люба ничего не ответила, лишь молча кивнула, смахнув слезы с лица. Влада прекрасно понимала и чувства матери и чувства покойного отца. Ей стало стыдно, что она пропустила уже две пятницы подряд, когда не посещала могилу отца. Девушка встала из-за стола и подошла к матери, крепко обняв ее и поцеловав в макушку.

— Вы у меня самые лучшие родители в мире, и я рада, что вы есть в моей жизни. Спасибо вам за все. Я так люблю тебя, мама, — Влада прослезилась, еще крепче прижав к себе мать.

Женщина тепло улыбнулась, обняв дочь в ответ, желая, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось. Больше всего на свете ей хотелось поскорее выздороветь, забыть обо всем кошмаре, который с ними случился и позаботиться о своей любимой дочери.

Она не хотела и не думала, что когда-либо ей придется рассказать о семье покойного мужа, но понимала, что накопила от дочери слишком много тайн, которые могли навсегда испортить отношения между ними. И конечно, Любовь прекрасно осознавала, что в своей ситуации ее мог ждать абсолютно неожиданный конец, а потому, в этом случае ей хотелось уйти со спокойной совестью.

Александра Сергеевна приехала к дочери на выходные, без звонка, нервная и явно встревоженная. Это было на нее совсем не похоже и Люба всерьез начала беспокоиться за мать, однако женщина поспешила ее успокоить и сказала, что просто хочет поговорить. Когда Влада приехала домой после работы, ее накормили обедом и приступили к чаепитию, девушка заинтересованно переводила взгляд с матери на бабушку, не понимая, что происходит. Александра Сергеевна тяжело вздохнула и неуверенно начала:

— Люба, ты ведь помнишь Феликса Вадимовича?

— Кто это? — удивленно спросила женщина.

— Это друг твоего отца. Они учились вместе в университете. Он еще приезжал к нам пару раз, когда ты была маленькой.

— А, — протянула женщина, припоминая. — Точно! Он еще мне много игрушек и сладостей привозил из-за границы. На лицо я конечно его вряд ли узнаю, но имя вспомнила.

— Феликс Вадимович — это мой непосредственный начальник и один из главных спонсоров нашего дома культуры, — поспешно добавила Владлена, с интересом снова переводя взгляд с матери на бабушку. — Я узнала о том, что бабушка знакома с ним, когда у нас на работе состоялся концерт. Это кажется, было неожиданностью для всех нас.

— Да, не зря ведь говорят, что мир тесен, — улыбнулась Любовь Владимировна. — И?

— И как выяснилось чуть позже и совершенно случайно, бабушка снова начала общаться с Феликсом Вадимовичем.

— Мы просто иногда созванивались, Влада. Что еще за «начала общаться»? Я ничего не начинала, он первый позвонил. Это так, к сведению.

— Хорошо, — улыбнулась девушка, видя, как женщина отвела глаза говоря, что это именно мужчина проявил заинтересованность в общении. — Ну а дальше то что?

— Да ничего такого, Влада! Мы просто иногда созваниваемся, пару раз пообедали вместе. Конечно, ведь у нас было много общих знакомых и воспоминаний из прошлого. Дело в том, что Феликс предложил мне полететь вместе с ним в Прагу, чтобы встретиться с друзьями. Они решили устроить что-то вроде дня одноклассников.

— В Прагу? — удивленно спросила Влада. — Ого! Бабушка, у тебя есть там друзья?

— Ну, конечно. Я ведь проходила там практику во время учебы. Потом, меня приглашали заграницу, да и в юности я часто моталась с родителями по Европе. Знакомых у меня много.

— И когда вы поедете? — спросила Люба.

— Куда поедем? Я собиралась отказаться, — Александра отпила глоток горячего кофе, а потом нахмурилась. — О какой Праге вообще может идти речь? Мои мысли сейчас здесь, с вами. Разве в такое время можно…

— Что ты такое говоришь, мама? — перебила Люба и взяла женщину за руку. — Я больна, ну и что? Я ведь лечусь и потихоньку иду на поправку, Влада сейчас со мной, я дома. Не нужно переживать, от этого мне легче точно не станет. Поезжай, почему нет? Увидишься со старыми знакомыми, сменишь обстановку. Ты столько лет уже никуда не ездила. По-моему, пора прекратить твой траур.

— Доченька, я уже и сама скоро к папе уйду, мне не к чему закрывать свой траур. Да и не хочу. Я уже свое прожила.

— Не говори так, бабушка, — с тревогой в голосе сказала Влада. — Мы с мамой тебя очень сильно любим и будем только рады, если ты будешь счастлива. Правда мама?

— Ну, конечно, солнышко, — улыбнулась женщина, поддержав дочь.

— Что у тебя за мысли такие? Если тебе хочется общаться с Феликсом Вадимовичем, то почему нет? Ты очень красивая и здоровая женщина. Никто не посмеет осудить тебя за это, и ты имеешь полное право на свою личную жизнь.

Влада несколько секунд смотрела в глаза бабушки, которая явно пыталась прочитать в глазах внучки и дочери осуждение. Ей было некомфортно и стыдно говорить о подобном, она чувствовала себя глупой старухой, в голове которой витали страшные мысли. Она действительно боялась осуждения со стороны общества и близких, считая, что подобными действиями может оскорбить честь и память покойного мужа, да и вообще, подобными решениями она могла предать саму себя.

Когда-то давно, Феликс пытался ухаживать за Александрой, пока она, будучи тогда молодой девушкой, не познакомилась с его лучшим другом и своим будущим мужем — Владимиром. Теперь же, по прошествии стольких лет ей было непривычно снова общаться с ним, а мужчина в свою очередь, дозволенную черту не переходил, но и не пытался скрыть того факта, что до сих пор испытывал что-то по отношению к женщине.

— Я даже не знаю, Влада… мне это кажется неправильным.

— Вы полетите в Прагу, чтобы встретиться с однокурсниками. Что здесь такого? Он же не в путешествие для двоих тебя пригласил? Не на свидание? Кроме вас там еще будут люди. Почему нет? Что здесь постыдного?

Александра ничего не ответила, чувствуя, как у нее пылают щеки от неловкости этой ситуации.

— Поезжай. Пожалуйста, мама, — попросила Люба. — Я буду очень рада. Тебе нужно немного отдохнуть и развеяться от всего, что навалилось на нас. Мне тоже будет чем заняться. У меня накопилось много работы, с коллегами скоро поедем на пикник, да и у Влады идут полным ходом отношения с Эрастом. Нам скучно точно не будет.

— Давай, прямо сегодня позвони ему и скажи, что ты полетишь с ним! — улыбнулась Влада. — Надо поехать в магазин и купить тебе новые наряды, как-никак заграницу полетишь!

Девушка похлопала в ладоши, словно ребенок, на что Люба только засмеялась еще раз, попросив маму не стыдиться и не обращать внимания на мнение других. Александра Сергеевна с благодарностью взглянула на дочь, чувствуя, как трепещется в предвкушении и волнении ее сердце. Она понимала, что, если все же согласится на предложение мужчины и полетит с ним в Прагу, что-то в ее жизни изменится. Однако, ее сердце желало коснуться прошлого хотя бы еще разок, прежде чем она могла бы уйти на покой, и теперь Александра уверенно решила рискнуть.