подложенную под меня – первым опытом.
Ничего кроме любопытства не было,
с последующей на долгие годы брезгливостью,
а сегодня счёл бы величайшим благом,
если б вообще не было той мерзости в моей жизни.
– Ладно, извини, продолжай далее.
Наташа Н
Моя вторая и, по-видимому, настоящая любовь.
Она не была красивой, скорее была некрасивой
со средне человеческой точки зрения. Но!
Поразительная естественность, заразительный смех,
искрящие глаза, интонация речи, живость, остроумие, —
всем этим она была награждена максимально щедро.
Я делал попытки ухаживания, она не пресекала их,
но держала меня на приятельском расстоянии.
Эта дистанция сохранялась достаточно долго, но
наконец она уступила, и мы начали встречаться.
Оказалось, я был первым, кому она открылась.
Мне было хорошо с ней и сладко, но…
похоже, только мне. Примерно через год
она неожиданно заявила, что влюбилась!
Вот когда я познал длительную изнуряющую муку,
отчаяние; униженно просил, предлагал жениться…
Первый и единственный раз предлагал!
Неловко и муторно вспоминать о той моей слабости,
о слезах и метаниях. Постепенно таки смирился,
однако от последа той боли не избавился полностью.
Ещё через год мы встретились на югах и…
отношения возродились на длительное время.
И снова расстались надолго по обоюдным причинам;
и заново встречи возобновились до… её беременности.
Хотя ранее я уже бывал морально бит этой проблемой,
но в тот раз совсем растерялся… Наташа успокоила,
мол, мне ничего от тебя не надо, это мой ребёнок,
сама управлюсь. Да-а, испытал тогда облегчение,
трусливое и жалкое постыдное облегчение.
И хотя любви между нами уже не было, всё равно
я носил и ношу этот камень на душе, не смотря на то,
что сын совсем не похож на меня. Значительно позже
я как мог посильно компенсировал своё неучастие.
* * *
– Спасибо за откровение,
я даже кое-что по-новому воспринял
и лучше стал понимать тебя.
Но, знаю, эти воспоминания помогут и тебе…
Давай-ка по третьей, и чуть передохнём.
Ты выдохни, прикрой глаза, расслабься,
отвались на спинку кресла и смотри картинки…
Удивительно, я как бы со стороны вдруг стал
свидетелем какого-то действа в небольшом зале
неведомого Дома культуры, заполненного
под завязку женщинами разной комплектации,
ухоженности и разного умственного вызревания.
Однако наличествовали и точечные мужички,
опрометчиво прихваченные своими половинами
на съёмки лекции-беседы «Раздумья о женщине».
Вход на встречу был «ну совершенно бесплатный»,
как и скромный фуршет по её окончании.
Но: при бесспорном и обязательном условии —
не пикироваться, не скандалить с докладчиком,
не смотря на возможное и вполне понятное
жгучее неприятие существа беседы!
Ба-а, а на гостьях-то цепочки с кулонами, серьги,
броши да мониста, колечки с перстенёчками, —
и всё сверкает-переливается, неистово бликует.
На щёчках – румяна, на веках – стрелки винтажные
да тени многоцветные, губки напомажены густо.
Будто бы на бал прибыли, а не на солидное действо.
Прибраны, аки ёлки новогодние!
Кто-то в очень коротких платьицах, – дух занимает,
а кто-то так утянут в легинсы, – глаз не отвести!
И немало загадочных творений природы в ботфортах.
Вот отчего их любят дюймовочки весом под центнер?
А на избранных – обруч с бантом, – звездой на ёлке.
Какое-то время идёт мирное обсуждение проблемы.
Докладчик задаёт вопрос:
– А как вы, сударыни, относитесь
к Аристотелю? Конфуцию? Ключевскому?
Знакомы ли вам эти славные имена?
Дамы из зала хором:
– Д-а-а, мы знаем-знаем!
Мы хорошо относимся к ним, уважаем и ценим их.
Мы благодарны им за великую мудрость их.
– А как вы относитесь к их наследию?
– Мы хорошо относимся к их наследию!
– А как вы, любезные, относитесь к дошедшей до нас
в поговорках и пословицах мудрости народной,
этаким преданьям «старины глубокой»?
– Мы любим и поговорки и пословицы. Они бесценны!
– А что бы вы ответили злодею изрёкшему:
«У обычной женщины ума столько, сколько у курицы,
а у необыкновенной – сколько у двух»?
– Что он сексист! Закомплексованный неудачник, —
дружный женский хор, под редкие и робкие смешки
точечных мужичков.
– Но ведь это сказал Конфуций. И он же:
«Строить правильно отношения труднее всего
с женщинами и с низкими людьми. Приблизишь их —
они станут развязными, удалишь от себя —
возненавидят». И несть числа примеров этому…
– Это ошибка! О-пе-ча-атка! Провокация!
И великие мужи могли быть шовинистами!
Да и так уж они велики, раз несли такую чушь?!
Дождавшись угасания волнений,
докладчик озвучивает любопытные суждения
древних мыслителей по теме…
– «Природа мужчины более завершена, поэтому
все качества в нем совершеннее. Женщины
менее духовны, чем мужчины, менее простодушны,
но более мстительны, злонамеренны и несдержанны.
Женщина легче подвергается слезам, ревности,
более склонна к брани и дракам,
к потере присутствия духа, в ней меньше стыда,
она больше обманывает…» – так говорил Аристотель.
И…
– «Идея слабости женской натуры проходит
чрез всю интеллектуальную историю средневековья.
И отразилась, в частности, в признанном в ту эпоху
этимологическом объяснении сущности вещей,
данном Исидором Севильским: латинское слово vir
(«мужчина») происходит от слова vis («сила»),
имеет связь со словом virtus («добродетель»).
Название женщины – mulier происходит от mollis,
что значит «мягкая, изнеженная, слабая» —
но также и «порочная, чувственная».
Согласны мы с этими тезисами или нет, но мы
не можем не учитывать мнения таких авторитетов, —
заключает умник под ощутимый ропот неприятия
и продолжительный гомон аудитории…
* * *
Продолжая «парить» над залом, ведущий выдаёт:
– Один мой добрый знакомый – уже пожилой
и одинокий, но порядочный человек,
собравшись с духом, обратился к приятельнице,
которой он, видимо, давненько и тайно благоволил, —
не согласится ли она заняться с ним фелтингом…
А, кстати, как бы вы, присутствующие в зале,
отнеслись к подобному предложению?
– Старый козёл! (Редкие возмущённые выкрики).
Пошляк! (Чаще). А в основном – осуждающий гул…
– Так вот: дама, к коей обратился мой знакомый
слегка напряглась, но решила уточнить, а что же это?
– А это, – загадочно начал он, потирая ладошки, —
очень увлекательный, интересный вид рукоделия…
на что вмиг получил звонкую оплеуху.
Его пассия резво вскочила и спешно удалилась,
всем видом выражая возмущение.
На самом же деле: «фелтинг или валяние —
рукоделие, в процессе которого из шерсти
создаётся рисунок на ткани или панно,
объёмные игрушки, декоративные элементы.
Современные мастерицы изготавливают даже
в этой технике замечательную одежду и обувь»…
* * *
Здесь я очнулся под пристальным взглядом
моего визави и начал приходить в себя:
– Ну, ты и мастер! Что-нибудь ещё отчудишь?
– Разве тебе не было интересно?
Не напрягайся, поехали дальше.
– Что же ты хочешь услышать ещё?
