Какая же заумь, вообще не понимаю, о чём это он!

– Кадет нье' Залев, вы уверены, что в такой позе сможете медитировать? – ехидно спросил ректор. Мы все открыли глаза и посмотрели на Гата: он, не смотря на фигуру, стоял… в мостике.

– Да, – с натугой проговорил он.

Я прикрыл глаза. Хотелось провалиться сквозь все палубы школы прямиком в чёрную дыру.

Да что не так с моим звеном? Почему всё время такие скачки в рейтинге?!

А ведь мы могли держаться на первых местах. Хотя… Такие позиции нам чаще всего обеспечивали девчонки. Нье' Фиард и Кейнара оказались хороши в ботанике, письменной речи, истории и химии, им хорошо давался элейский. Идиотский, кошмарный язык. Ушастые, оказалось, не только ноги в танцах заворачивают, у них и речь такая же – язык в узелок сворачивается. Каждый раз, когда благодаря этой рыжей отрыжке флюбунта наше звено поднималось в рейтинге, она поворачивалась ко мне и выгибала правую бровь. Уххх, как же хотелось оттаскать её в такие моменты за рыжую косу!

Я снова прикрыл глаза. Ректор рассказывал про медитативную технику – такую я уже давно выучил на занятиях, которые проводились на станции отца. Мы сидели в тишине, пытаясь сосредоточиться и почувствовать, куда нас тянет. Меня тянуло… к моей Лире, перед мысленным взором стояли её глаза, я вспоминал её стоны в моменты, когда мы ласкали друг друга… Мои мысли прервал ректор:

– Кто из вас уже открывал червоточину?

Я оглянулся.

Надо же, никто! А нет, вон Гат поднял руку, наверное, и мне надо, один же раз получилось…

– Прекрасно, – улыбнулся господин нье' Тарку. – Кадет нье' Товен, продемонстрируйте своё умение.

О нет! Нет! Если у меня не получится, я не смогу видеть эту язвительную усмешку нье' Фиард! Сосредоточься, Вэрд!

Я попытался вспомнить, что ощущал, когда взял в руки кусок дерева и открыл переход на Ференис. До мигрени старался вспомнить шершавую кору дерева, его запах, но ничего не происходило.

Ректор остановил мои мучения, назвав следующего, кто попытается открыть переход:

– Кадет нье' Залев.

Я открыл глаза и быстро глянул в сторону нье' Фиард. Она сидела, прикрыв глаза, и, кажется, пыталась медитировать. С облегчением выдохнул – при всех мой позор она явно обсуждать не собиралась. Хоть что-то хорошее.

Мы молча ждали, когда ректор остановит попытки Гата открыть переход, и тут случилось невероятное.

– Внимание, кадет нье' Залев открыл червоточину к маяку пятнадцать тысяч сто пятнадцать. Внимание, кадет нье' Залев открыл червоточину к маяку пятнадцать тысяч сто пятнадцать. Внимание, кадет нье' Залев открыл червоточину к маяку пятнадцать тысяч сто пятнадцать, – прозвучал в зале медитаций голос искина.

– Любопытно, Огатик, почему именно на этот маяк? – спросил ректор.

Весь класс оглянулся на пунцового Гата, тот опустился с мостика на спину, перевернулся, сел и, весь бордовый от смущения, ответил:

– Самое безопасное место во Вселенной – маяк бабуленьки.

Кого?! Бабуленьки? Он это серьёзно?!

В зале раздался дикий хохот. Не знаю, как сам смог удержаться, но захотелось поддержать Гата. Он молодец! Оглянулся на своих – они все улыбались, радуясь за нье' Залева, Кейрата, смотря на него, сложила из пальцев рук сердечко. Но Гат всё равно пристыженно сжался. Насмешки остановил ректор. Он не улыбался, наоборот – казался рассерженным.

Великая точка начала, опять моё звено «выделилось», опять наш рейтинг упадёт ниже абсолютного нуля!

– Добавляю к рейтингу звена номер четыре пять баллов. – Класс резко замолчал. – За то, что среди них есть кадет, который умеет открывать червоточины. Только кадеты нье' Товен и нье' Залев не постеснялись попробовать при всех свои силы, и у Огатика получилось. Неважно, какая мотивация была у ребят. Остальные-то струсили. – Слова ректора неприятно жалили. – Добавляю ещё пять баллов четвёртому звену за то, что поддержали своих. Вот такими должны быть смотрители, такими должны быть все навигаторы!

Великая точка начала, а ведь он прав! Какой же я придурок!

Полтора месяца я потратил на то, чтобы выжить нье' Фиард из команды, а ведь мы могли потратить это время на совместное развитие. У Матиэ всё очень плохо складывалось с математикой (не знаю, как он сдал вступительный экзамен). Господин Этлас ежедневно полоскал наше звено из-за него, но зато Матиэ очень неплохо освоился на танцах, уроки по которым для меня оказались сущим кошмаром. Огатик и нье' Фиард… В общем, у этих двоих имелись большие проблемы с физической подготовкой, но при этом первый преуспевал в точных науках, а вторая – в гуманитарных дисциплинах и, конечно же, в танцах. Кейнара нье' Халего была середнячком во всём, разве что её письменная речь и навык стихосложения страдали. Господин нье' Беорн не раз смеялся над её стихотворными формами:

«Кода б умела я любить,

Тогда б умела я трубить.

Трубить, любя тебя,

Свой нрав перетерпя».

Даже мне это казалось ужасным, преподаватель же после такой поэзии от нье' Халего констатировал:

– Кейрата, я понимаю, что некоторые виги не имеют склонности к гуманитарным наукам, но вы – первый случай в моей педагогической практике, когда обучаемый совершенно лишён поэтического дара. Вы даже справочник рифм используете по методу тыка.

В таких случаях все в классе, кроме кадетов нашего звена, смеялись. Мы угрюмо смотрели, как Кейрата смахивает слёзы и как наш рейтинг снова ползёт вниз. Признаваться самому себе в своих проблемах было сложно, хотя на них указывали отметки по конкретным предметам: биология – три с минусом, элейский – три с минусом, танцы – четыре с огромным (по словам преподавателя) минусом, химия и биология – три с минусом.

И вот только когда господин нье' Тарку ткнул нас носами, я понял, что надо делать. После урока у господина ректора я отправил своему звену сообщение на коммуникаторы.

Вэрдиан: Встречаемся в моём отсеке в семь вечера.

Тут же получил ответы от нье' Фиард и нье' Залева.

Льета: У меня в это время факультатив по биологии.

Огатик: У меня факультатив по робототехнике.

Пропустить факультативные занятия я просить не стал, именно за счёт факультатива нье' Фиард и её гуманитарных навыков наше звено стабильно держалось предпоследним. Занятия заканчивались в семь тридцать вечера. Все факультативы длились именно до этого времени.

Вэрдиан: Встречаемся у меня после факультативов нье' Фиард и нье' Залева.

Никто не ответил, но я решил, что они согласились.

Вечером я ходил по отсеку и репетировал речь о том, что нам следует действовать слаженно, как команда. А что касалось рыжей – тут я скрипнул зубами, подумав, что потерплю как-нибудь пять лет. Выпустимся из школы – никогда больше её не увижу.

Дверь отсека открылась, и вошли ребята. Кейнара и Матиэ расположились в креслах рядом с иллюминатором, Огатик – на стуле у письменного стола, я сел на край кровати. Последней пришла нье' Фиард. Оглядев комнату, она скрестила руки на груди и спиной опёрлась на дверь.

Прекрасно, идиот!

Я дал себе мысленный подзатыльник. Пригласил всех налаживать контакт, а сам не обеспечил минимальный комфорт! Предложить ей сесть на кровать не смог: моя кровать – это моя кровать, в ней я проводил время, засыпая с мыслью о Лире и просыпаясь с памятью о снах, где мы с Лирой снова вместе. Посторонним нет места на моей кровати.

– Сегодня господин ректор навёл меня на мысль. – Я запнулся. – Хотя нет, он определённо ясно дал мне понять, что у нас может всё получиться, если мы будем вместе. Мы должны научиться помогать друг другу, – закончил я и посмотрел на ребят.