Свамиджи объясняет, что физический мир подчинен законам причин и следствий и находится в оковах. Прекрасная земля, великое солнце, нежная луна – все это было создано кем-то и есть ни что иное как следствие определенных причин. Они появляются, существуют какое-то время и исчезают. Направляемые законом причин и следствий, они рождаются и умирают в его цепях.

Вивекананда рассказывает об уме, объясняя его природу. Ум набрасывает на нас свою эфемерную, ирреальную сеть. Мы все – узники ума. Он плетет свою сеть из желаний, запутывая нас в ловушку смертного мира: ада, рая, зла и добра. Нам снится, что мир прекрасен как рай, и мы наслаждаемся им. Нам снится, что мы в аду и страдаем. Кто создал рай и ад? Наш собственный ум. Чувства счастья и страдания также являются порождением нашего ума.

Время, пространство и причина – лишь внешняя скорлупа Реальности. Я вне ее. Я тот, кто наблюдает игру своего ума и органов чувств. Вечный и неизменный, я являюсь свидетелем вселенной. Если бы я являлся частью игры (одним из актёров), кто бы тогда смотрел пьесу? Только Абсолют может являться свидетелем относительной истины. Только Вечное существо способно видеть и выносить мир феноменов. Существо это называют Атман.

Можно сказать, что это стихотворение Вивекананды – лирическое выражение философии Адвайты. Я – всё, и всё во мне. Я не могу ненавидеть других, потому что они – это тоже я. Себя можно только любить.

Жизнь – это сон. Проснитесь, освободитесь от оков. Стряхните с себя страх. То, чего вы боитесь – просто ваша тень. Как только вы поймете это, она не сможет больше причинить вам вреда. Осознайте раз и навсегда, что вы – Брахман.

Вновь и вновь поднимаясь и падая на волнах времени, я продолжаю плыть от одной мимолетной и эфемерной сцены к другой, колеблемый приливами и отливами жизненных течений.

О! Я болен от этой непрекращающейся тряски, эти сцены вокруг больше не приносят удовольствия, эти вечно бегущие волны, никогда не достигающие даже далекого миража берега!

Одну жизнь за другой я жду у ворот, которые, увы, не открываются. Темнеет в глазах от тщетных попыток поймать хоть единый луч солнца. С высоты своей маленькой жизни, стоя на узком мостике, я вижу борющиеся, кричащие, плачущие и смеющиеся толпы людей. Зачем все это? Никто не знает.

Перед вот теми вратами стоит грозная, наводящая ужас тень и говорит: «Дальше пути нет, это рубеж; не испытывай судьбу, неси ее, как можешь. Иди туда и будь с ними; испей их чашу и стань таким же безрассудным и сумасшедшим, как они. Тот, кто дерзает узнать истину, находит боль и горе. Остановись и оставайся с ними!»

Увы, я не умею отдыхать. Этот плавающий в эфире пузырь – Земля, ее ничем не заполненная форма, беспредметное имя, бессмысленная смерть и рождение для меня ничто. Как я мечтаю вырваться из пределов внешней шелухи: имени, формы! О, откройте врата! Для меня они должны открыться!

О, Мать! Открой врата из света для Твоего уставшего сына! Я так, так хочу вернуться домой! Мать, моя игра окончена. Ты послала меня во тьму, носить безобразную маску, играя роль. Потом исчезла надежда, пришел страх, и роль превратилась в обязанность. Носиться туда-сюда с волны на волну в этом бурном неспокойном море сильных страстей и глубоких страданий. Здесь есть горе; должна быть и радость.

Здесь жизнь как ожившая смерть, а смерть – увы, кто знает – возможно, отправная точка еще одного круга этого древнего колеса страдания и радости. Здесь в детстве лелеют яркие золотые мечты, чтобы слишком скоро найти их разлетевшимися в пыль. Здесь оглядываются назад на давно потерянную надежду, когда жизнь проржавела насквозь. Здесь слишком поздно приходит к человеку мудрость, слишком редко мы можем покинуть это колесо. Пока свежи и юны, мы вкладываем в него все свои силы, и так оно движется день за днем, год за годом. Это колесо – калейдоскоп иллюзий. Его двигатель – ложные надежды. Втулка – наши желания, а спицы – страдание и счастье.

Я плыву по течению, не зная куда. Освободи меня от этого пламени! Избавь меня, о милосердная Мать, от водоворота желаний! Не поворачивай ко мне своего ужасного лица, я не смогу этого вынести! Будь добра и милосердна ко мне, сноси терпеливо мои ошибки. Возьми меня, о Мать, к тем берегам, где не существует борьбы и ссор – за пределы страданий и слез, за пределы земного счастья.

Ты, чье величие не может сравниться ни с солнцем, ни с луной, ни с ярким мерцанием звезд, ни с вспышкой молнии. Их свет – лишь отражение Твоего сияния. Пусть никогда больше обманчивые мечты не закроют от меня Твоего лица! Моя игра окончена. О, Мать! Разбей мои цепи, освободи меня!

Когда спектакль подходит к концу, театр пустеет. Все уходят домой. Мы все здесь на земле играем роль. В самом разгаре спектакля мы наслаждаемся ощущениями, чувствуя, что играем хорошо. Звучит сигнал к окончанию спектакля – время незамедлительно покинуть сцену. Вивекананда называет такой спектакль «Майей». Мы здесь на временном пребывании, играем в пьесе под названием «Жизнь». Как только пьеса кончается, мы удаляемся со сцены в комнату «Смерти на коленях Матери» – чтобы вернуться домой. При первой встрече Нарен порадовал Шри Рамакришну исполнением песни возвращения домой moncholonijoniketana1. Шри Рамакришна, со своей стороны, заставил Вивекананду полюбить этот мир – дом вдали от дома. Жизнь Вивекананды разрывалась между двумя полюсами: любовь и отрешенность. Вот почему она была столь прекрасна. Но он чувствовал, что сердце изнывает по бескрайнему покою и блаженству. Стихотворение «Моя игра окончена», написанное 16 марта 1895 года в Нью-Йорке, является ярким подтверждением конфликта между двумя полюсами любви, существовавшими в жизни Вивекананды.

Жизнь, воспринимаемая многими людьми как игра на сцене, казалась Вивекананде фарсом. Зачем мы безрассудно спешим всю жизнь, почти с рождения? Для чего? Разве не для того, чтобы умереть? Не видно конца бешеному бегу. Веками, в кромешной тьме, я ожидаю проблеска света сквозь постоянно крутящуюся карусель жизни и смерти. Я почти потерял зрение, напрягая глаза, чтобы поймать отблеск света. Стоя на высоком мосту, я вижу внизу смеющихся и плачущих людей. Они не знают, зачем плачут или смеются. На самом деле, они и не могут этого знать. Перед дверью непроницаемая тьма. Тебе предназначено брести ощупью в темноте, испытывая муки, слишком сильные, чтобы им противостоять. Потеряться в мирской жизни, пьянеть от её вина. Попытаешься стать лучше – будешь подвергнут еще более сильным страданиям и мучениям. Будь как все, не разбивай себя вдребезги, пытаясь подняться выше.

Но что, если я не могу оставаться, как все? Кто вколол мне яд желания стать лучше? Подобно пузырю, я плаваю в неизмеримом вакууме внутри самого себя. Из чего состоит пузырь? Просто из воздуха. Он умирает сразу после рождения. Фактически не существующий, он все же получил имя: «пузырь». Не так ли живем мы все, питая надежду, имея имена и нереальные формы? Мы достаточно глупы, чтобы думать, что достигнем невидимого дальнего берега. Мы не достигнем. Зачем тогда мы рождены? Мы должны выйти на берег. Дверь должна открыться для меня. Потому что, дорогая Мать, я твой маленький сын, усталый и измученный. Я прошёл долгий путь, чтобы вернуться домой. Милая Мать, пожалуйста, открой дверь! Услышь мою горячую мольбу. Моя игра окончена.

Как бессердечна ты, Мать! Ты послала меня играть, и я играл. Моя роль была ничем иным как Твоей работой. Я был послушен, исполняя Твою задачу. Ты знаешь, через какую боль я прошёл. Ты бросила меня во тьму, пряча Своё прекрасное лицо за ужасной маской Кали. Все надежды мои растаяли. Вместо них пришёл страх. Игра стала причинять боль. Волны наслаждения и боли окатили и унесли меня. Жизненное море не даёт передышки. Его волны – волны желаний. Они не оставляют за собой ничего, кроме боли. Счастье безнадёжно далеко, это просто блуждающий огонёк.