– Я сказала! И если ты здесь работаешь, ты мне подчиняешься. Это ясно?

Кроу вздохнул и покачал головой. Интересно, если он скажет «нет», что она сделает? Уволит его? Смешно… Однако нового витка споров ему не хотелось, он действительно предпочел бы поскорее остаться наедине с собой, поэтому только натянуто улыбнулся.

– Вам бы пересмотреть название праздника, Марни. Тема некромантов и мертвецов в Содружестве давно непопулярна. В других учебных заведениях Ночь мертвецов заменили на Осенний бал или что-нибудь в таком роде.

– Не уходи от темы, Карл.

– Я тебя понял, я там буду.

«И клянусь Создателем, постараюсь обнаружить и наказать всех нарушителей, особенно тех, что с факультета сов, – мысленно добавил он. – Чтобы тебе больше неповадно было».

Если Милдред что-то такое и прочитала в его глазах, то виду не подала. Или просто не поняла. Во всяком случае, гостиную его она покинула с видом победителя, хоть и не достигла цели, ради которой пришла.

После ее ухода Кроу какое-то время смотрел на пляшущее в камине пламя, пока не осознал вдруг, что мысли его вновь крутятся вокруг Стефани Грей и ее просьбы о стажировке. Впрочем, больше все-таки вокруг самой девушки. Вспоминалась непослушная светлая прядь, складка на лбу, задумчивый взгляд. И вместе с тем вспоминалась та, другая. О которой Кроу давно старался не думать.

«Странно, они ведь совершенно непохожи», – мелькнула непрошеная мысль.

Он резко встал и стремительно подошел к книжному шкафу. Открыл створки, пробежал взглядом по корешкам книг. Вытащил одну, бегло пролистал страницы, поставил на место, взял другую. Искомое нашлось лишь в четвертой книге: портрет на пожелтевшей от времени плотной бумаге.

Большие карие глаза, пышные, слегка вьющиеся, почти черные волосы. Да, совершенно непохожи. Но почему он вдруг вспомнил эту, глядя на ту?

Нет, ему определенно не стоит брать Стефани Грей в ученицы. Не нужны ему ни эти воспоминания, ни дурацкие мысли.

Кроу захлопнул книгу, поставил на место и с портретом в руках приблизился к камину. Еще с минуту смотрел на лицо, которое время постепенно стирало из памяти, а потом решительно бросил карточку в огонь и отвернулся.

Несколько дней в душе Стефани боролись ангелы и демоны, особенно после того, как она узнала от ректора Милдред, что никто не может заставить профессора Кроу взять ее на стажировку.

– Мне очень жаль, Стеф, – вздохнула та, разводя руками. – Но стажировки – дело добровольное. Я не могу заставить преподавателя взять дополнительную нагрузку. Могу только обязать его принимать у тебя зачеты раз в месяц, но не уверена, что тебе это так уж надо. Сама понимаешь, он тебе ни один не поставит, всегда найдет к чему придраться. Так что лучше попробуй договориться с ним по-хорошему. Или найди другого наставника. В крайнем случае, я уверена, ты способна и сама все изучить.

– В теории – да, – кивнула Стефани. – Но без практики это бесполезно, а без надзора преподавателя вы не позволите мне практиковаться, так ведь?

Она вопросительно посмотрела на ректора, и та кивнула, неловко пожав плечами.

– Прости, Стеф, – повторила Милдред. Почему-то даже преподаватели всегда звали Стефани по имени. Почти все. – Но если ты найдешь стороннего наставника, я заставлю Кроу пускать вас в лабораторию.

Это стало слабым утешением, поскольку у Стефани просто не было средств, чтобы нанять себе преподавателя. Деньги человеческого мира на Тумалоне почти ничего не стоили, а потянуть одновременно основную учебу, стажировку и подработку она не сможет.

Оставался вариант: договориться полюбовно. В интерпретации Алисы – в прямом смысле слова. Однако Стефани считала этот вариант неприемлемым. И убеждала себя, что платье с тугим корсетом, открытыми плечами и юбкой, разрезанной почти до бедра, надела для Грана. А как иначе? Не для профессора же Кроу! Стефани не питала иллюзий по поводу своей внешности и полагала, что даже если распустит волосы, заменит очки на линзы и ярко подведет глаза, это не заставит взрослого мужчину потерять голову, влюбиться без памяти и бросить к ее ногам весь мир. Ну, или в ее случае – стажировку по зельеварению. Впрочем, даже если бы была писаной красавицей, Стефани не стала бы пытаться. Играть подобным образом с чувствами людей – недопустимо.

– Да какие чувства? – возмутился Арни, когда она изложила ему собственное восприятие ситуации.

Зачем Алиса поделилась с их общим другом ее проблемой и своим вариантом решения, Стефани не знала. Оставалось надеяться, что никто из них не ляпнет об этом Грану, ведь он патологически ревнив.

– Это же Кроу. У него нет чувств. Кроме чувства ущемленного самолюбия и ненависти ко всему окружающему.

Стефани так не считала, но предпочла промолчать, понимая, что нет смысла пытаться убедить друга в обратном. Да и не нужно это никому. Тем более, Арни тоже не считал идею Алисы хорошей, но совсем по другим причинам. Ему просто казалось небезопасным заигрывать с Кроу.

– Ничего себе! – одновременно восхищенно и несколько обескураженно выдохнула Алиса, когда Стефани вышла из ванной комнаты, где предпочитала переодеваться, в бальном платье и принялась за прическу. – Кто ты такая и что сделала с моей соседкой по комнате?

Стефани улыбнулась, довольная произведенным эффектом. Однако подруга тут же нашла к чему придраться:

– Выглядишь отпадно, конечно, но к такому платью стоило выбрать другие туфли.

– Чем плохи эти? – Стефани озадаченно посмотрела на классические лодочки на невысоком, устойчивом каблуке.

– Каблук нужен повыше. Сюда так и просятся высоченные шпильки!

– Ага, чтобы сломать ногу, еще не дойдя до бального зала? Нет уж, спасибо! Чтобы надеть сегодня высоченные шпильки, мне стоило начать практиковаться ходить на них еще полгода назад.

– Ладно, не страшно, – отмахнулась Алиса и хихикнула. – Все равно никто ниже декольте смотреть не станет. Так ты все-таки решила последовать моему совету?

Стефани не сразу сообразила, о каком совете идет речь, а когда до нее дошло, она возмущенно округлила глаза и отрезала:

– Конечно, нет! Но это не значит, что я должна идти на праздник в монашеском одеянии. У меня все-таки парень есть.

– Ой, только не говори, что вся эта красота для Грана!

Сама Алиса тоже была одета не так чтобы очень скромно, но Стефани не стала уточнять, ради кого подруга так нарядилась. И так было понятно: для Арнольда. Она вообще предпочла промолчать и заняться макияжем.

В итоге и Гран, и Арни были поражены до глубины души их внешним видом. К счастью, последний не стал задавать провокационных вопросов, а просто выразительно приподнял брови и покосился на Алису. Та лишь махнула рукой и хихикнула.

Вся эта пантомима прошла мимо внимания Грана, поскольку тот действительно слишком сосредоточился на декольте Стефани. Корсет приподнимал обычно скромную грудь и делал ее более соблазнительной. И уже полминуты спустя Стефани пожалела о том приступе смелости, в котором купила платье.

По случаю Ночи мертвецов бальный зал академии был декорирован в стиле старого кладбища: столы с закусками походили на гробницы, то тут, то там возникали надгробия, вдоль стен стояли плачущие статуи, а пустую посуду из-под напитков и еды убирали… почти настоящие мертвецы. К счастью, это оказались имитирующие покойников куклы, оживленные артефакторами.

– А ведь в прежние времена с магов-некромантов сталось бы поднять и привести несколько настоящих зомби, – заметила Алиса, глядя на одного такого «мертвеца», у которого их спутники как раз брали напитки. – Я читала где-то, что у них было отвратительное чувство юмора.

– Как хорошо, что некромантия у вас давно запрещена, – рассеянно отозвалась Стефани, скользя взглядом по присутствующим в зале.

– Кого-то ищешь? – хитро улыбнувшись, поинтересовалась подруга, заметив это.