– Нет, – быстро отмахнулась Стефани, заставив себя перестать сканировать взглядом толпу.
И только тогда осознала, что действительно искала профессора Кроу. Нет, конечно, не для того, чтобы его соблазнить. Но почему бы действительно не попытаться подловить его в более расслабленном и добродушном состоянии? Если, конечно, он когда-нибудь бывает в таком.
Однако высокой, худощавой фигуры в черном одеянии нигде не было видно. Впрочем, сегодня почти все были или в черном, или в настолько темных нарядах, что те все равно выглядели черными. Найти среди них Кроу будет сложно.
– Знаешь, я тут подумала, что он вполне может и не прийти, – протянула Алиса, не желая успокаиваться. – Или сидеть где-нибудь в уголке в виде ворона…
– Хватит! – раздраженно огрызнулась Стефани. – Шутка затянулась и перестала быть смешной.
– Ладно, извини, – Алиса обиженно дернула плечом. Но тут же улыбнулась и потянула ее за руку в сторону танцплощадки, над которой разносилась громкая и весьма тяжелая музыка. Готический рок все еще правил на подобных вечеринках, которые назывались балами только по какому-то недоразумению. Точнее, по древней традиции. На Тумалоне многое происходило в соответствии с традициями.
Стефани последний раз окинула взглядом толпу, задержала его на скучающей группке преподавателей, среди которых заметила и декана своего факультета. Однако Кроу рядом с ними не оказалось.
«Да и плевать», – решила она. В конце концов, действительно наряжалась не для него.
Поднять голову и поискать взглядом черного ворона, притаившегося на выступе под потолком, она так и не сподобилась. Зато сам ворон внимательно следил за ее передвижениями. И передвижениями ее друзей.
* * *
Когда шум, мерцание праздничных огней и духота окончательно утомили ее, Стефани вырвалась из бального зала на просторный балкон, с которого открывался весьма устрашающий вид. Как и любой уважающий себя замок, Академия Метаморфоз стояла на краю пропасти. И именно над этой пропастью и нависал балкон. Когда Стефани оказалась здесь в первый раз, она в ужасе убежала прочь, чувствуя, как кружится голова, и слыша, как голодная бездна взывает к ней шепотом: «Загляни в меня, шагни в меня…»
Сейчас Стефани ничего такого не почувствовала и не услышала. Она даже не взглянула вниз, когда подошла к ограждению, просто вцепилась в него руками, закрыла глаза и подставила разгоряченное лицо прохладному ветерку. Вечерний воздух пах тумалонской осенью. Она имела собственный, ни с чем не сравнимый запах, который трудно было описать и невозможно забыть. Ее мать просто не понимала, что для Стефани Тумалон стал судьбой еще в тот день, когда она впервые оказалась здесь перед поступлением в академию.
И без того довольно бессвязный поток мыслей и воспоминаний был внезапно прерван, когда чьи-то руки скользнули вокруг талии, а теплые губы поцеловали в изгиб шеи, отчего стало щекотно. Стефани улыбнулась, склоняя голову набок, чтобы дать знакомым губам чуть больше свободы. Ее ладони скользнули по рукам Грана.
– Ты тоже решила, что пора сбежать из этого дурдома? – услышала она томный шепот.
– Просто захотела немного проветриться.
– Я тоже… Ты сегодня невероятно выглядишь, с ума меня сводишь, – сообщил Гран, игриво прикусив мочку уха. – Кажется, я уже весь горю…
Стефани слегка напряглась, понимая, что Гран клонит в опасную сторону, и ответила без тени игривости:
– Тогда тебе действительно стоит погулять и остыть.
– Да, но как же мне остыть, когда здесь ты – такая горячая… невероятно сексуальная…
Он шептал это, прерываясь только для того, чтобы покрыть поцелуями шею и обнаженное плечо. Сильные руки обнимали Стефани все крепче, теснее прижимая ее к Грану, заставляя чувствовать его возбуждение.
Пришлось торопливо повернуться, чтобы установить между ними хотя бы небольшую дистанцию. Однако парень расценил это как приглашение к поцелую. Увиливать Стефани не стала и на поцелуй ответила, но стоило руке Грана скользнуть к ее груди, как она перехватила ее и отвела в сторону.
– Перестань, ты знаешь правила.
– Да к черту эти замшелые правила, – выдохнул Гран с приглушенным рыком. – Им двести лет в обед. И с адептов давно не берут клятву воздержания на время обучения, а все, что не запрещено магически…
– Запрещено административно, – перебила Стефани, пытаясь чуть отодвинуть его от себя, но так, чтобы ее действия не выглядели грубо. – Это традиция, Гран. И за это обнуляют оценки.
– Только тем, кого ловят, – возразил он слегка раздраженно.
– А ты думаешь, что здесь нас никто не заметит? – парировала Стефани, выразительно приподняв брови.
– Я же не предлагаю делать это прямо здесь. Можем пойти куда-нибудь…
– Куда? Вам нет доступа в женское общежитие, а нам в мужское. Предлагаешь залезть в какой-нибудь чулан?
– В этом есть своя романтика, – снова попытался переключиться на игривый тон Гран, кладя руку ей на бедро. – Нарушение запретов… Разве тебя это не заводит?
Стефани раздраженно скинула его руку и отрезала:
– Нет. Ни капельки.
Лицо Грана снова стало недовольным.
– Вот, значит, как, да? Тогда зачем ты надела это платье? Стеф, ты уже не девочка, пора бы понимать, что к чему. У нас ведь уже все было, чего ты опять ломаешься, как в первый раз?
Стефани непроизвольно стиснула зубы. Да, у них действительно все уже было, но именно в этом и пряталась проблема. Близость не впечатлила Стефани. Во всяком случае, не настолько, чтобы рисковать и нарушать правила Академии – пусть они действительно очень устарели – ради нее.
Вот только Стефани ни в коем случае не собиралась признаваться в этом Грану. Его это очень заденет – к гадалке не ходи.
– Стеф, – продолжил он, пока она молчала. – Я ждал тебя больше года. Ждал, пока ты придешь в себя после войны, когда разберешься со своими проблемами. Я терпел и ждал, но я не могу ждать тебя вечно. Если ты не хочешь отношений со мной, так и скажи…
– При чем здесь это? – торопливо перебила Стефани. – Это просто правила, Гран. Их нужно соблюдать, чтобы был какой-то порядок, понимаешь?
– Да забудь ты про правила! – потребовал он, снова привлекая ее к себе для поцелуя.
Который секунду спустя был прерван беспардонным оглушительным карканьем. Оба вздрогнули от неожиданности и одновременно повернули голову к севшей на ограждение птице. А та снова выразительно каркнула, осуждающе посмотрев на них темным глазом.
Стефани уперлась Грану рукой в грудь, заставляя отодвинуться и при этом не сводя с птицы испуганного взгляда.
– Ты чего?
– Чего-чего, – прошептала Стефани, хотя шептать в данном случае было совершенно бессмысленно. – А если это Кроу?
– Ой, перестань! Не может же каждая птица быть им!
– А нам и одной хватит.
– Ты просто морочишь мне голову, Стеф! – снова разозлился Гран, наконец отпрянув от нее. На его лице были написаны возмущение и оскорбление. – И это никуда не годится. Давай уже как-то определись, со мной ты или нет, хорошо?
Он повернулся и торопливо ушел, а Стефани осталась на балконе наедине с черным вороном. Настороженно посмотрела на него. Ворон посмотрел на Стефани.
– Профессор Кроу, если это вы, то примите уже человеческий облик. Некрасиво вот так шпионить за людьми. Война закончилась.
Ворон только склонил голову набок.
– Ладно, будем считать, что я поверила, – хмыкнула Стефани и тяжело вздохнула. – Нет, что мне теперь с Граном-то делать, а?
Расставаться ей совершенно не хотелось. Она уже не была уверена, что чувствует к нему то же, что до пожара войны, охватившего Тумалон два года назад. Но виноват в этом не Гран, а сама Стефани: что-то выгорело в ней за долгие страшные месяцы. Теперь все ощущалось иначе. Но к рыжеволосой звезде гандбола, урожденному тумалонцу, в которого она влюбилась еще на первом курсе, ее по-прежнему тянуло. Он был из той, прежней жизни, в которой самой большой ее заботой было – не завалить экзамены. И Стефани отчаянно хваталась за него, как за последнее, что осталось от тех времен.
