Сейчас Стефани благодарно улыбнулась Алисе, надеясь, что сможет выразить взглядом все то, на что пока не находила слов. Но подруге ее слова и не были нужны, как и благодарности. Поэтому она поторопилась прервать момент и сообщить:

– Кстати, о моем безмозглом братце. Не поверишь, но он тоже с нами!

И она махнула рукой с видом конферансье, представляющего нового участника шоу.

Сердце Стефани замерло, а потом радостно подпрыгнуло, когда она наконец заметила стоящего в сторонке Грана. Тот улыбнулся ей, подходя ближе, и тихо поздоровался:

– Привет. Давно не виделись. Очень скучал по тебе.

– Я тоже, – призналась Стефани неловко и чуть виновато.

Год назад, оставив Тумалон, она оставила и его, хотя еще в последний месяц мирной жизни выяснилось, что Гран давно отвечает на ее чувства. Стефани не надеялась, что он ждал ее все это время, но стоило тихо выдохнуть ответ, как Гран вдруг наклонился и поцеловал ее в губы, словно этого года и не было вовсе.

Романтический момент, как всегда, испортила Алиса, язвительно заметив:

– Однако вернулся он не поэтому. Просто оказалось, что без членства в ордене внятной спортивной карьеры не сделать, а без диплома академии не берут в орден.

Гран в ответ на тираду сестры лишь смущенно улыбнулся и обнял Стефани за плечи. Она не стала сопротивляться. В конце концов, что Алиса может знать о его истинных чувствах и мотивах? Да и странно обижаться, если сама вернулась на Тумалон не ради парня.

Алиса же сменила язвительный тон на возмущение, уперла руки в боки и строго поинтересовалась:

– А теперь объясни мне, что это за змеиный прикол? Я всегда считала, что мы все вступим в один орден, а тут вдруг узнаю в учебной части, что ты подала заявление на стажировку по зельям. Якобы она нужна тебе для вступления в Орден ядовитой змеи. Как так-то?

– Лиска, не приставай к ней, – осадил сестру Гран. – У всех нас сменились приоритеты. Я тоже больше не собираюсь в Орден мудрой совы. Никогда я не был достаточно мудр для него, а для спорта мне теперь нужен могучий медведь.

– А я поняла, что теория магии меня больше не прельщает, – пояснила Стефани. – Я хочу заниматься чем-то более практичным и более полезным. Выбрала врачевание, а это прямой путь в змеи.

– Предатели, – фыркнула Алиса, но было видно, что ее возмущение – чистая игра на публику. – Вся надежда теперь на Арни.

– Я бы не рассчитывал, – хмыкнул Гран. – Если он ударится в политику, как его отец, то ему скорее подойдет Орден хитрой обезьяны.

– А если решит стать военным или хранителем, то Орден храброго льва, – поддакнула Стефани, снова улыбаясь немного виновато.

– То есть мы разбредемся по разным орденам? – нахмурилась Алиса. И теперь ее огорчение выглядело вполне правдоподобно.

– Похоже на то, – кивнул ее брат.

– Тогда нам нужен пятый, – тут же снова оживилась Алиса. – Будем академией в миниатюре. Кого возьмем? Может, Лонгборна? Он тоже вернулся к учебе только сейчас.

– Этот недотепа вообще ни в какой орден не попадет, – скривился Гран.

– В любом случае сначала надо уточнить, куда теперь собирается Арни, – добавила Стефани.

– Тогда давайте поскорее его найдем! А что касается тебя, подруга, остается только порадоваться, что профессор Кроу свалил из академии еще до войны. Не думаю, что тебе понравилась бы стажировка у него.

И Стефани не могла с этим не согласиться.

Возвращаясь в Академию Метаморфоз, Кроу не имел никаких иллюзий. Он знал, что ему не обрадуются ни бывшие коллеги, ни бывшие студенты. Но его это нисколько не огорчало, он давно привык к тому, что ему не рады. Это было проблемой только первые пару лет, а потом появились проблемы посерьезнее.

И все же он не удержался от соблазна поприсутствовать какое-то время в аудитории перед первым занятием инкогнито, послушать, о чем говорят студенты, когда думают, что их никто не слышит. Кроу нарочно оставил окно аудитории открытым, как бы для проветривания, а когда студенты начали собираться, тихонько вспорхнул на подоконник в образе ворона и притаился там, никем не замеченный.

В первый день семестра в каждой аудитории перед началом занятий царил галдеж. И то ли он несколько отвык, то ли в этот раз шум стоял более громкий, чем когда-либо. Возможно, объяснялось все тем, что по странной прихоти судьбы (или ректора Милдред) первое занятие в новом году ему предстояло провести со студентами пятого курса, на который после вынужденного перерыва в два года вернулись сразу несколько человек. И теперь им было о чем поговорить.

Одним из последних в аудитории появился Арнольд Доннер, попортивший ему за первые четыре курса немало крови. Парень заметно повзрослел и возмужал за прошедшие два года, отчего стал еще больше похож на отца, с которым Кроу довелось в свое время учиться: такой же красавчик-блондин с честными голубыми глазами, как у невинного ребенка. Таким люди – особенно женщины, но и мужчины тоже – сразу доверяют и доверяются, считая внешнее отражением внутреннего. И, конечно, обычно ошибаются.

– Эй, ты чего?

Доннер вдруг остановился и коснулся плеча идущей рядом девушки. Та, входя в аудиторию, отчего-то замешкалась и болезненно поморщилась, словно что-то было не так. Кроу сразу узнал в ней Стефани Грей – однокурсницу и подругу Доннера. Кажется, какое-то время они даже встречались. Во всяком случае, еще на первом курсе Кроу видел их вместе во время одной из вечеринок, на которых был вынужден присутствовать как декан факультета. Впрочем, те отношения весьма предсказуемо продержались недолго. Грей явно недостаточно яркая и привлекательная для парня с фамилией Доннер, сына члена правительства Тумалона. Его скорее удивило то, что они остались друзьями, да так и ходили вместе все время, к ним только добавились близнецы Уоллес.

– Да просто… так странно снова быть здесь, – тихо пробормотала Грей в ответ, стараясь взять себя в руки и направляясь к первому ряду столов. Она всегда там садилась, это Кроу хорошо помнил. – Ведь когда все началось, мы как раз были здесь. Варили… Что же это было за зелье?

Она вопросительно посмотрела на друзей, но те лишь пожали плечами. Гран Уоллес, судя по растерянному виду, и вовсе не помнил, где его застало оповещение министерства по чрезвычайным ситуациям, сообщавшее о нападении Ордена черного пса на правительство Тумалона.

– Вот и я не помню, – огорченно нахмурилась Грей. – Даже странно. Отчетливо помню, что должна была добавить перетертый корень мандрагоры, а потом мы все побросали то, чем занимались. Профессору Розет, наверное, пришлось самой выключать горелки и опустошать котлы.

– Я слышала, она погибла во время одной из атак псов, – тихо и печально добавила Алиса Уоллес.

– Да уж, – вздохнула Грей. – Не извинишься теперь.

– Что было, то прошло, – буркнул Гран Уоллес, беспардонно устраивая пятую точку прямо на столе и мешая Грей готовить рабочее место к занятию. – Не стоит вспоминать прошлое.

– Тебе легко говорить, – нарочито весело заметил Доннер. – А меня, вообще-то, тоже тянет морщиться, когда вхожу сюда. Кажется, что неспокойный дух профессора Кроу все еще витает где-то здесь.

– Не надо так говорить, – осадила его Грей. – Кроу жив, поэтому его дух не может тут витать.

Если бы Кроу мог, то обязательно выгнул бы бровь, услышав это, но в образе ворона сумел лишь дернуть головой и моргнуть черным глазом. Как-то не ожидал он, что девчонка решит приструнить дружка.

– Да и атмосфера здесь уже совсем не та, – добавила Грей.

– Еще бы! В прежние времена, помнится, когда в лаборатории безраздельно правил профессор Кроу, здесь всегда было темно, душно и неуютно, – хихикнула ее рыжеволосая подруга.

– Мне кажется, Кроу просто не любил яркий солнечный свет, – снова как будто вступилась за него Грей.

– И, очевидно, свежий воздух тоже, – фыркнул Доннер.

Его друзья рассмеялись, и он, по всей видимости, решил закрепить успех добавив: