К счастью, времени, что охранник барахтался на асфальте, хватило, чтобы рвануться к аэрорельсе с девчонкой, фактически зажатой у Сола подмышкой. Он слёту впихнул её в аэропортал, успев крикнуть: «Беги!», и сам ввалился следом через положенную секунду, успев ещё заметить, что грубый толчок был ненапрасным: уже далеко впереди в устье аэротрубы маячил маленький силуэт, быстро уносящийся прочь.

Тогда Сол весь подобрался, прижав к себе руки-ноги, а потом резко выбросил их в одну сторону, изменив момент импульса и момент инерции – отклоняясь от правильной траектории. Разборчивый электромагнитный барьер, установленный для защиты людей от тяжёлого аэротранспорта, а не от самих себя, с хлопком пропустил тело Сола, обдав его спину ветром и сводя его мышцы судорогой.

Сол чудом умудрился попасть прямо в люк пролетавшего мимо аэроавтобуса. С хрустом проломив тонкий пластик, он кубарем прокатился по полу и врезался в ряд сидений (к счастью, как раз пустовавших). Тут же вскочил, весь напрягся. Ошарашенный пассажиры визжали. Сол обвёл их бешеным взглядом, уже готовый к тому, что сейчас с экранов в салон глянет его лицо: с выпученными глазами, всклокоченными волосами и свирепым румянцем на скулах, а железный голос залязгает: «Внимание! Внимание! Нарушитель спокойствия высшей классификации! Требуется поимка! Безисключительное содействие всех горожан!».

Этого не произошло. Хотя, пожалуй, Сол уже знал: в таком бедном социальном районе камеры не включали, не вели передачу данных на Городской сервер. С нарушителями разбирались на месте, как могло это случиться сейчас. Но ему повезло.

Парень наклонился, отряхивая биоадаптационные леггинсы (чего, в общем-то, и не требовалось благодаря свойствам ткани). Он встал в проходе, добросовестно взявшись за поручень и ледяным взглядом задавив удивлённое оханье пассажиров. Уставившись на безразличный Город в окно, он стал ждать следующей остановки.

Полёт предстоял долгий. Аэроавтобусы были созданы не для скорости, а для видимости комфорта: для небогатых граждан, из-за возраста или травм не способных пользоваться аэрорельсами. Автобус шёл медленно, покрывая за кварц времени лишь расстояние между двумя жилыми районами. Значит, Солу предстояло стоять здесь не один кварц. Теперь он точно знал: ему придётся пересечь несколько воздушных карьеров между атмосферными башнями, поднимавшимися к облакам. И он не будет делать никаких пересадок, чтобы не светиться в местах с положительным социальным рейтингом, напичканных видеокамерами. Назад дороги нет: вернуться в свой барак он не мог, как не мог обновить регистрационные данные по прибытии в пункт назначения. Там наверняка появилась надпись «Нарушитель спокойствия».

А ведь Сол давно чувствовал, что ему предстоит попытать счастье в том, незнакомом мире, который он сделал когда-то для себя табу, позабыв туда ход, пока мог сводить концы с концами.

«Что будет?..» – напряжённо думал он, стоя в проходе автобуса, плотно прижавшись к поручню и уставившись в пол (уж там-то, наверное, не было замаскированных камер). И он чувствовал, что слегка улыбается: чуть-чуть, лишь самую капельку, так что этого бы не смог понять ни один пассажир, опасливо отводивший от него взгляд. Раньше Сол старался не замечать проносившуюся в голове мысль, что давно не видит себя частью Городской системы: холодной, механизированной, автоматизированной и полностью деперсонализированной. Там каждый имеет порядковый номер и подвергается опасности, просто выходя на улицу: даже действуя в рамках предписаний, рискует быть уничтоженным на месте при случайном их нарушении.

– Может, не всё так плохо? – спросила Крио, взглянув снизу вверх на Сола и встретившись с ним ясно-синими, просто до неприличия светлыми, учитывая её род занятий, глазами.

– Хватит, задрало… – буркнул Сол, катая между ладонями блистер с мефом – полулегальным препаратом, который ещё недавно рекламировался Горздравом, как мощный энергетик, средство борьбы с депрессией и тяжёлой наркозависимостью (пока у него не выявили все присущие наркотику свойства).

Сол ёрзнул в крутящемся кресле, так близко придвинутом к Крио, что их колени на миг соприкоснулись, и бросил ей обратно пластмассовый блистер.

– Забери свою отраву.

– Подумай… – с наигранным упрёком протянула девушка. – Всё может стать таким, как ты захочешь…

Но через миг она уже цапнула блистер с колен, приподнялась в кресле и перегнулась через его спинку: через весь широкий стол, заваленный сетевой аппаратурой. Пластичная поджарая девушка распласталась по столу, достала до ящиков с обратной его стороны, выдвинула один и пошарила в нём, очевидно, вернув блистер на место. Оттолкнувшись руками от столешницы, она плюхнулась обратно в кресло и вновь глянула на Сола, что-то протягивая ему на раскрытой ладони. На этот раз там лежал маленький прозрачный ингалятор с синей жидкостью.

– Издеваешься?! – огрызнулся Сол, едва глянув на дозу «Смога», за которую многие были готовы отдать куда больше собственной жизни.

– Нет… Проверяю… – с лукавой усмешкой ответила Крио.

Не глядя, она бросил капсулу через плечо, и та шлёпнулась на столешницу. Крио вновь посерьёзнела. Её лицо стало каким-то усталым.

– А теперь давай с начала и по порядку: что именно там произошло?

Сол весь обмяк, даже сгорбился, глядя в одну точку: рассматривая штампованный узор на листах металла, которыми была обшита стена за спиной у Крио. После паузы он нехотя заговорил:

– Вступился за девку, сказал же…

– Да?! – оживлённо воскликнула Крио, вскинув чёрные брови и вмиг поломав всю свою видимость крайней серьёзности. – И за какую же?

– Да за такую… – буркнул Сол, указывая взглядом за спину Крио: на стол, куда приземлился блистер со «Смогом». – Да ну, прямо тошно с тобой!

– Да ладно? Что, правда?! – игнорируя его возмущение, ещё больше оживилась девушка. – Спятил?! – её брови опять взмыли вверх, образовав две крутые дуги.

А когда она наконец поняла, что Сол не шутит, её ясный взгляд, отдающий ледяным холодком, потускнел и наполнился мраком. – Охранник?..

– Жив… – сказал Сол, не дав закончить вопроса.

– Она?

– Сбежала.

Сол промолчал о том, что сам отправил девчонку по аэрорельсе: зачем Крио знать такие подробности его сумасшедшей выходки? Сейчас нужно договориться о важном, фактически, о его собственном будущем, а не подкармливать лукавую подругу пищей для иронических реплик. Сол отвёл глаза и вновь уставился в стену, обшитую металлом.

***

Просторное помещение, в котором они находились, едва освещалось единственной лампой на столе, луч которой был направлен в потолок. Очень высокий потолок, и свет размывался, едва дотягиваясь до какой-то технической перекладины, так что комната была погружена в полумрак. К холодному свету лампы примешивались цветные блики помаргивающих индикаторов: системных блоков, накопителей, концентраторов и маршрутизаторов – в общем, всего оборудования, необходимого для работы крупнейшей под Городом нелегальной торговой сети.

В тотально компьютеризированном мире создание виртуальных сетей стало неотъемлемой частью работы чёрного рынка и уже начало вытеснять живых дельцов с улиц. Теперь торговать было трудно, особенно в оживлённых районах с вездесущими видеокамерами. Безусловно, такой незаконный сервер должен быть хорошо защищён от Городских систем виртуального шпионажа, а также от охранных рейдов. Об этом у Крио заботились несколько сотен бойцов – людей, выдавленных за рамки Городской социальной системы, обречённых на нелегальную жизнь, как теперь и Сол. А с виртуальной защитой Крио справлялась сама, привлекая Лаборатории: подпольный ай-ти-отдел подконтрольной ей части Подвалов. Ещё помогало само расположение Подвалов, запрятанных очень глубоко, на самые нижние уровни – на технический ярус Города.

Рабочий кабинет Крио был на самом деле вполне небольшим отсеком в пустотах Подвалов: техногенного лабиринта, обшитого свинцом и сталью. Когда-то он служил Городу бомбоубежищем. Его катакомбы могли вместить почти треть населения многомилионного Города. Но когда Великое Противостояние закончилось его полной победой, потребность в такой защите отпала. Больше не нужно было по сигналу воздушной тревоги вскакивать и бежать в Подвалы. Теперь Город мог просто укрыться невидимым для глаза щитом, а вой сирены сменился вежливым предупреждением о возможных неудобствах и просьбой не смотреть в небо. Подвалы объявили ненужными и опечатали, задраив входные шлюзы, обесточив их, наложив строжайший запрет на проникновение внутрь. Вся Городская деятельность переместилась в небесно высокие атмосферные башни.