Однако в тот год, со смертью герцога Бретани, для Англии появилась новая возможность. Когда его младший брат Джон де Монфор посетил Виндзор для получения графства Ричмонда, наследником которого по английским законам он являлся, он добился от Эдуарда обещания поддержать его требование на Бретань против зятя умершего герцога Карла Блуасского, которого поддерживал французский король и франкоговорящая аристократия, противостоявшая кельтоговорящему крестьянству и горожанам, симпатизировавшим Монфору. Сильное сокращение французских военно-морских сил при Слейсе сделало возможным содержание английской базы в Бретани и весной 1342 года, после того как французская армия заняла герцогство и захватила в плен де Монфора, была отправлена небольшая экспедиция, чтобы спасти его жену, которая находилась в осаде в Эннебо. Прибыв как раз вовремя, командующий экспедицией сэр Уолтер Мэнни предпринял наступление. В конце лета он соединился с крупной армией под командованием Уильяма Боэна графа Нортгемптона. С ним прибыл и французский протеже Эдуарда Роберт Артуа, а также его кузен Генрих, граф Дерби, – наследник королевского графского титула Ланкастер и самый знаменитый английский воин своего времени.
В Бретани англичане не должны были ждать своих союзников, как во Фландрии. Они были вольны драться, когда захотят. Если враг и превосходил их по численности, они могли избрать тактику, которая привела их к победе при Халидон-Хилле – хорошо избранная защищенная позиция, тяжеловооруженные воины помещались в центре, лошади и обоз в лагере в тылу, лучники – на флангах, с выступающим сзади заслоном из колов, чтобы вести продольный огонь по вражеской кавалерии. Высадившись рядом с Брестом и заставив Карла Блуасского снять блокаду города, Нортгемптон осадил Морле. Здесь против французской вспомогательной армии, превышавшей по численности его собственную в семь или восемь раз, он сразился 30 сентября 1342 года и одержал первую английскую победу на континенте со времен Ричарда Львиное Сердце. Оттеснив их арьергард к лесу, его отряды были внезапно окружены, но со своими несравненными лучниками они вышли из окружения и заставили французов спасаться бегством. Морле почти сразу пал, а в это время в ста милях от него, используя десантные силы, Роберт Артуа захватил Ванн, второй крупный город Бретани. Через несколько недель этот бравый французский изгнанник с небольшой горсткой англичан был раздавлен превосходящими силами французов и умер от ран.
К тому времени Эдуард лично прибыл в Бретань. Прождав несколько недель в Сандвиче возвращения транспорта Нортгемптона, который задержался из-за неблагоприятного ветра, он направил свои отряды в Портсмут и конфисковал там достаточно кораблей для отплытия в Брест. Хотя уже был конец октября, он сразу же предпринял боевые действия. Стремительно продвигаясь через полуостров двумя колоннами, одна – под его личным командованием, он занял Ванн и осадил Ренн, пока небольшой летучий отряд достиг стен Нанта на Луаре.
Когда была потеряна южная Бретань, король Филипп был вынужден вмешаться. Собрав армию у Анжера, гораздо большую, чем та, что имелась в распоряжении Эдуарда, он отправился освобождать Нант и Ренн. Долгожданное испытание соперничающих королей казалось неизбежным, когда из Авиньона прибыли два кардинала для переговоров о перемирии. В обеих армиях теперь наступила нехватка провианта, и их миссия оказалась успешной. Трехлетним Малеструасским или Морбианским перемирием было согласовано, что обе стороны должны получить то, что они захватили. Сторонники де Монфора сохраняли южные и западные части страны, а сторонники Карла Блуасского – северные и восточные. Перемирие также касалось и клиентов главных участников, то есть Шотландии и Фландрии.
Хотя война продолжалась уже шесть лет, Эдуард все еще не производил на Францию никакого впечатления, пока Шотландия была почти такой же свободной, как и во времена Брюса. Он не вернул ни своих земель в Гиени, ни объединил Британию. При этом он все еще лелеял мечту об этом и также о том, чтобы покрыть себя бессмертной славой на поле боя. Возможно, именно во время своего долгого и неспокойного возвращения домой, когда он едва избежал кораблекрушения у испанских берегов, он выносил идею основать Орден христианского рыцарства, чтобы увековечить идеалы своего героя, короля Артура, а также дать выход своему желанию завоевать рыцарскую славу. Через девять месяцев после своего возвращения, в январе 1344 года, он созвал турнир в Виндзоре «для развлечения и утешения воинов, которые находят удовольствие в обращении с оружием». Во время турнира он со своими девятнадцатью самыми храбрыми рыцарями бился на поединках три дня против всех тех, кто бросит им вызов. «После окончания поединков, – написал ректор Рейсбери, – господин король велел провозгласить, что ни один лорд или леди не должны осмелиться отбыть [с турнира], но ждать до утра, чтобы узнать волю господина нашего короля... Около первого часа король принял торжественный вид, облачился в королевские праздничные одеяния и возложил корону на свою голову. Королева была также торжественно наряжена... Прослушав мессу, господин наш король вышел из часовни к месту, назначенному для собрания. В этом месте господин наш король, возложив персты на Евангелие, принес клятву, что он, пока его состояние будет позволять ему, обоснует Круглый Стол в той же манере, что и лорд Артур, бывший королем Англии... Для проведения этой торжественной церемонии, испытания и выбора рыцарей графы Дерби, Солсбери, Уорика, Арундела, Пемброка и Саффолка также принесли клятву. Что и было сделано, трубы и литавры зазвучали все вместе, гости поспешили на пир... ломящийся от богатства дичи, различных блюд и льющимся изобилием вин; удовольствие было неописуемым, удобство исключительным, наслаждение безропотным, а веселье беззаботным»[289].
Когда Эдуард Виндзорский отдал свое сердце этому проекту, его не останавливали никакие проблемы или расходы. В течение следующих нескольких недель рабочие покрыли мосты замка песком, чтобы протащить камень и дерево для строительства круглой башни, которая должна была венчать норманнский холм. 16 февраля королевские приказы были разосланы Уильяму из Рамсея, королевскому архитектору – создателю нового восьмиугольного фонаря в Или – и королевскому плотнику Уильяму из Херли, уполномочивая их выбрать так много строителей и плотников «из городов, поселений и других мест в Англии» сколько им потребуется. Было задействовано более семисот рабочих с оплатой, варьировавшейся от 4 шиллингов в неделю для строителей до 2 пенсов в день для рабочих[290]. И внутри замка был возведен огромный круглый стол, чтобы дать пристанище членам рыцарского братства на ежегодном пиру в Троицын день.
Однако судьба имела в запасе для английского короля больше, чем главенство на турнирах. Еще до конца года, борясь с тем же кельтским сепаратизмом в Бретани, с которым Эдуард боролся в Шотландии, Филипп захватил главных сторонников де Монфора и умертвил их. Сумев бежать в Англию, де Монфор принес оммаж Эдуарду как королю Франции и призвал его отомстить за нарушенное перемирие и вернуть его герцогство. Вызов был принят. Пока констебль, Нортгемптон, возвращался в Бретань с де Монфором, Эдуард, используя свою новую свободу передвижения на море, готовил тройное нападение на Францию с севера, запада и юга. Отправив своего кузена Дерби в качестве наместника Аквитании для сбора преданных людей в Гаскони, он поплыл в июле 1345 года во Фландрию, взяв с собой пятнадцатилетнего принца Уэльского, чтобы держать совет с ван Артевельде.
И снова союзники, на чью помощь он рассчитывал, подвели его. После соглашения с Эдуардом на борту его флагманского корабля в Слейсе о предпринятии совместного вторжения в Артуа, ван Артевельде по возвращении в Гент был растерзан толпой недовольных ткачей. Хотя связанные с Англией нуждой в ее шерсти фламандские бюргеры оставались на практике преданны их союзу, Эдуард был вынужден вернуться домой, осознавая, что его планы о нападении на Францию являются преждевременными. В Бретани также его надежды потерпели неудачу. Ибо хотя достигнув Бреста, наместник констебля сэр Томас Дагуорт быстро расправился с армией, захватившей южную Бретань, и, пройдя сотню миль за семь дней, нанес поражение французской армии рядом с Плермелем, де Монфор вскоре заболел и умер, в то же время его жена, расстроенная своими страданиями, впала в безумие, оставив англичанам вести войну в пользу ее шестилетнего сына.
