«Эпоху рыцарства» ожидали с нетерпением. Когда появился пятисотстраничный труд, он сразу был признан лучшей книгой как самого Брайанта, так и британской исторической науки 1963 года. «Эпоха рыцарства» имела дело с довольно небольшим периодом времени, но весьма насыщенным событиями: эволюция парламента, реформа законодательной системы, появление юристов как профессии, захват Уэльса, шотландские войны за независимость, первый период Столетней войны, Черную Смерть, крестьянское восстание под руководством Уота Тайлера 1381 года, а также историю церкви, архитектуры, поэзии, образования и рождение английского языка. Впервые на таком уровне была изложена интегративная история Англии, которая могла дать единое представление о том, что происходило в этом XIV веке. Сами британские медиевисты признавали это. Безусловно, медиевистика в Британии имела очень высокий уровень, но она приветствовала работу Брайанта, потому что существовал определенный недостаток общих работ, за написание которых не брались специалисты, боясь оказаться популистами и потерять свой научный престиж. С другой стороны, вряд ли можно было найти «лучшее перо» в Англии. Сам Брайант очень серьезно отнесся к своей работе. Он проводил дни напролет не только в библиотеках, архивах, путешествуя по стране, читая частные архивы, находящиеся в епископских диоцезах и простых церквях, аристократических имениях и городских корпорациях, он также много времени проводил за консультациями с историками-специалистами по каждому периоду: сэром Морисом Поуиком, Мей МакКисак, Д. Дугласом, А. С. Мейерсом (которому, кстати, и посвящена книга) и т. д.

Конечно, книга сама по себе представляет весьма отличную от представлений в советской историографии картину развития Англии в XIV веке, которая, как это ни странно, до сих пор воспроизводится в учебниках, общих научных изданиях и даже, правда, уже иногда, в специальной литературе. Особенно отличается описание и анализ восстания Уота Тайлера. Интересен тот факт, что отечественные исследователи, так же, как и Брайант, пользовались одной и той же литературой, книгой Хилтона и Фагая[51], теми же хрониками и документами, но как по-разному выглядят интерпретации. С другой стороны, в книге Брайанта можно найти то, чему никогда не уделялось внимания в отечественной английской медиевистике: английской культуре и ее тесной связи с исторической реальностью этого периода. В частности, тяжелую жизнь английского народа Брайант дает по поэме Уильяма Ленгленда «Видение о Петре Пахаре», самом значительном и интересном источнике по истории XIV века, тогда как наши медиевисты традиционно используют Чосера (выходца из аристократических кругов), чьи Кентерберийские рассказы, при всей их знаменитости, ироничности и похабности, очень однобоко представляют социальное развитие английского общества того периода. И все это при условии, что перевод текста этой поэмы на русский сделан Д. М. Петрушевским[52] и является доступным для современных историков.

Значение книги Брайанта трудно переоценить. Профессор Кембриджского университета Дэвид Ноулз[53] писал об этой книге: «Покрыв более века на более чем пятистах страницах, мы двигаемся многим быстрее, чем авторы Оксфордской истории Англии, и, изучив на таком уровне этот очень сложный и противоречивый период, мы подвергаемся опасности любого вида, настолько большой, что критичный читатель может вспомнить работы такого же плана, написанные сэром Морисом Поуиком и Мей МакКисак. Не пытаясь сравнить вещи, не подлежащие сравнению, честно будет сказать, что сэр Артур достиг своей цели, так же, как они достигли своих, и не просто как читатель, а как историк, занимающийся другим периодом, я могу сказать, что с его страниц можно получить более ясную и более легко представляемую картину эпохи, чем из авторов, только что отмеченных мною, хотя они также великолепны и уникальны в своем роде».

Когда десять лет назад публикацией «Создателей государства» я завершил первую часть «Истории Англии», то надеялся, что следующая заполнит пробел между эпохами де Монфора и Шекспира. Но, начав сводить воедино огромное количество материала, необходимого для понимания этих трех с половиной столетий, я понял, что хочу слишком многого и, дабы мое произведение представляло собой нечто более значимое, чем простое перечисление имен, дат и обобщений, мне потребуется гораздо больше времени.

«Эпоха рыцарства» (так я назвал эту книгу) посвящена сравнительно краткому периоду, известному под названием высокое средневековье. В эту богатую событиями, созидательную эпоху происходило становление парламента, появилось сословие профессиональных юристов, проводились законодательные реформы Эдуарда I – «английского Юстиниана» – и были заложены основы английской государственности. Именно в это время король пытался ввести в англосаксонской и кельтской Британии единый закон в рамках единой монархии. Несмотря на героическое сопротивление Уэльса, попытка эта была достаточно успешной, но она потерпела поражение в Шотландии в результате легендарной войны за независимость, обеспечившей, к счастью для человечества, независимость шотландского народа. Это было время, по выражению Фруассара, артуровского рыцарства и основания Ордена Подвязки, когда Англия боролась со своим гигантским соседом, Францией, за наследное герцогство Плантагенетов – Аквитанию: состязание, в котором благодаря своей национальной сплоченности и развитию нового вооружения англичане победили и, пока возмездие не настигло их, подчинили своей алчной и высокомерной воле богатейшее королевство Европы. Более столетия, с 1294 года вплоть до бракосочетания Ричарда II и французской принцессы, Англия почти постоянно находилась в состоянии войны либо с Францией, либо с Шотландией, либо с Кастилией, а временами со всеми ними одновременно.

В эту эпоху успехи постоянно сменялись катастрофами: тяжелейшее поражение при Бэннокберне и блистательная победа при Креси. А вслед за этим триумфом Англия была раздавлена несчастьем, сравнимым сегодня только с последствиями ядерной воины. Возвращавшаяся три раза на протяжении жизни одного поколения Черная Смерть унесла с собой половину английского населения. Урон же, нанесенный церковному престижу, косвенно привел к тому обращению к священному писанию и индивидуальной совести, которое под именем лоллардства явилось предвестником реформации. Подрыв экономики, и так ослабленной военными налогами и стремительной экспансией капиталистического богатства, стал причиной взрыва классового сознания рабочих, а также крестьянского восстания, отличавшегося невиданной доселе жестокостью, но и близкого к успеху более чем когда-либо в нашей истории.

Из шести королей Англии XIII-XIV вв. двое были лишены трона и убиты, двое потерпели поражение в гражданской войне, и только один избежал военного диктата со стороны своих подданных. В то же время началось строительство готических «перпендикулярных»[54] соборов и церквей: знаменитых нефов Винчестера и Кентербери, витражей Креси и монастырей в Глостере, а также крыши Вестминстер-холла; появился единый английский язык, получившие свое выражение в поэзии Ленгленда и Чосера; были основаны судебные корпорации – инны и колледжи Оксфорда и Кембриджа, первые корпорации Сити и школа Уильяма Викенгемского в Винчестере.

В период между вступлением на престол Эдуарда I и свержением Ричарда II Англия стала парламентской монархией, каковой остается и до сих пор. Британия внесла очень важный вклад в историю человечества, так как использовала конституционные средства, чтобы примирить центральную власть с личной свободой каждого подданного и их правом протестовать и требовать реформы управления. Именно это позже позволило ей как лидирующей морской державе протестантской Европы нанести поражение таким крупным авторитарным государствам, как Испания и Франция, упрочить свое положение на море, позже расширив свои границы до Соединенных Штатов, Канады, Австралии и Новой Зеландии, и превратиться из мировой торговой империи, созданной купцами и чиновниками, в Британское Содружество, этот уникальный, хотя и непрочный в наши дни союз, который все еще держится расплывчатой концепцией межрасового братства.