— Гризли. Его прозвище Гризли. Настоящего имени не знаю. Он находится в промзоне, в одном из складов на Южной окраине города. Только, пожалуйста, не убивайте! — запричитал последний из «гоп-стоп шайки».

— Не убивать? А какой мне смысл оставлять тебя в живых? Чтобы ты мне нож в спину всадил? — хмыкнув, резонно заметил я, прикидывая возможные варианты. — Хотя… — задумчиво протянул, делая вил, что размышляю о его дальнейшей судьбе. На самом деле, у меня уже была одна идея, которую хотел опробовать.

— Я пригожусь! Буду служить верой и правдой! — затараторил он, не обращая уже внимание на боль в своей руке. Ну да, когда жизнь на кону, то тут нет времени обращать внимание на такие мелочи, как боль. Мозг сам ищет возможные пути спасения.

— Хм… — потянул я паузу для принятия решения. — Хорошо. Уверен, что готов на всё, ради своей шкуры?

— Да-да, — вновь затараторил паренёк, а Маро чуть ли в истерике не бился от смеха из-за своей глупой фантазии. Слышь ты, шерсти кусок, завязывай с этим и оставь свои наклонности при себе. Не до твоего аншлага сейчас.

— Хорошо. Тогда тебе придётся принести клятву верности, — вынес свой окончательный вердикт.

— Всë, что угодно. Только пощадите, — сразу же согласился он. Да уж, отчаяние полностью овладело его разумом. В таком состоянии он и душу дьяволу продать может. Хотя на это и был расчёт.

— Тогда поклянись верно служить мне перед Медоедом, — велел ему, надавливая на его руку, дабы ускорить процесс.

— Клянусь перед Богом Медоедом, что буду верно служить вам, господин… эм… — на последнем слове замялся он.

— Максим, — подсказал ему.

— Да-да, буду верно служить господину Максиму. Клянусь перед Медоедом! — на этих словах я создал слабый заряд молнии и направил его пареньку в… Нет, Маро, не в то место, куда ты планировал, а в спину.

В этот момент паренька дëрнуло током от моей слабой молнии. И одновременно с этим в небе словно что-то грохнуло. Будто гром среди ясного неба.

«Эй, Маро, мелкий гадëныш! Твоих лап дело все эти спецэффекты?» — мысленно спросил я у этого прохвоста.

«Я лишь хотел самую малость, но, похоже, в дело вмешался дедушка», — честно признался Маро, который и сам прифигел от такого поворота событий. Неужели этот старый пень решил вмешаться? Ауч… Достал, гад!

«Клятва принята», — как-то отстранëнно пришёл мне ответ. И, чëрт пойми, от Маро или его горячо любимого дедули. Да и плевать на это.

— Молодец. Клятва принята. Ты же знаешь, что с тобой будет, если нарушишь её? — на всякий случай уточнил я, не желая вдаваться в подробности всех кар, что его ждут. Маро, оставь эту свою кару, о которой ты только что подумал, в том самом месте, куда она предназначается. И нет, не моего «вассала», как ты обозвал этого индивидуума, а в своей.

— Да, — понуро ответил мне паренёк, вставая с земли, когда его отпустил.

— Это хорошо, — оскалившись, проговорил я. — А теперь будь добр и проверь, как дела у твоих дружков. Что-то они долго отдыхают. Кстати, а тебя как зовут? — вспомнил эту незначительную деталь, когда новоиспечённый «вассал» отправился выполнять своё первое поручение.

— Щуплый. То есть, Саша, — тут же ответил бывший «гоп-стоповец», остановившись при этом и за каким-то хреном повернувшись в мою сторону. Боится, что ему в спину плюну, или менталитет не позволяет спиной общаться со своим боссом?

— Сашка, значит. Дуй давай исполнять мою волю, — махнув рукой, велел ему.

Пока Щуплый осматривал своих недавних коллег по цеху, я размышлял над одним простым и банальным вопросом. Кто, собственно, отправил этих придурков по мою душу? Понятно, что их главарь не с потолка взял и решил меня прищучить. Сомневаюсь, что как в прошлом мире, я успел отдубасить уже его сынишку и поиме… пардоньте, полюбить его дочурку. Тут кроется совсем иной мотив.

Тем временем Сашка осмотрел тройку «отдыхающих» и вернулся ко мне на доклад. Как выяснилось, двое здоровяков были мертвы. Последний же из троицы был в банальном отрубе. Пришлось приводить его в чувство и проводить схожие манипуляции, что и с Щуплым. Просто так этих придурков я не собирался отпускать. Лишний гуманизм тут не к месту. И либо врагов нужно уничтожать, либо делать так, чтобы они служили тебе. Причём сами должны быть заинтересованы в этом. А желание жить для них оказалась достаточной причиной, чтобы предать свою банду и присягнуть на верность мне. Ну а предать меня они уже сами побояться. И дело не в банальном страхе уже перед конкретным человеком. Тут уже страх перед божеством, перед которым данная клятва была принесена. Что может быть хуже, чем обретение вечных мучений после смерти? При таком раскладе сама старуха с косой не так для них страшна.

— Приберитесь тут. Ну а после, Щуплый, отведёшь меня к своему главному. Встретимся ближе к полуночи неподалёку от этой промзоны, — отдал последние указания и, развернувшись, отправился на выход из этого тупичка. Медоедкин с остальными наверняка меня там уже заждались. К слову, последнего «подчинённого» звали Василий. И кличка у него сходилась с его ростом — Долговязый.

По итогу я оказался прав. Егорыч действительно меня потерял и крутился неподалёку от магазинчика, пытаясь отыскать. Но вот я показался перед его полем зрения и, с не присущей для такого старика скоростью, мужичок рванул в мою сторону.

— Ваше Сиятельство! Ну как так можно? Мы же волнуемся за вас, — тут же затараторил он, в волнении опять начиная «выкать». Для демонстрации своего недовольства я почесал в ухе. Ну никак не могу привыкнуть к здешнему менталитету!

— Успокойся. Нормально всё. Я что по-твоему, совсем ребёнок? — с прищуром уточнил у него, давая понять, что не намерен терпеть всякие «няньчества». Мне няньки не нужны. Даже если всем аристократом они положены. Сам о себе позабочусь, равно, как и проблемах.

От моих слов Медоедкин даже прифигел. Он не знал, что ответить. Поэтому вместо слов открывал и закрывал рот на манер рыбы, выброшенной на берег. Пришлось ему немного помочь, а то ещё, не дай Медоед, кондратий хватит.

— Спасибо за заботу, конечно, но всё в порядке, — похлопав по плечу, сказал старику.

— Но, граф-с, у вас кровь! — в волнении проговорил старичок. А, теперь ясна причина его волнений.

— Успокойся, она не моя, — беззаботно махнув рукой, ответил ему. После этого неспешно направился в сторону кондитерского магазинчика. Егорычу ничего другого не оставалось, как догнать меня и идти рядом.

— А чья? — так и не подобрав нужных слов от волнения, всё же полюбопытствовал он.

— Внезапно случившиеся роды принимал. Вот и перепачкался, — беззаботно ответил ему, проходя внутрь. Старичок в очередной раз поел ухи от моих слов, что аж замер на месте, не понимая, шучу я или нет.

— Роды? У кого? — «заглючило» мужичка на глупые вопросы.

— У собаки, — всё также беззаботно утолил любопытство своего помощника. — Ты идëшь? — уточнил, когда уже сам был внутри.

Либо Егорыч до конца не пришёл в себя, либо решил смириться, но больше глупых вопросов мне не задавал. Вот и славно. Вместо этого, накинув на себя что-то наподобие халата, дабы скрыть следы крови на одежде, я проинспектировал результаты проделанных усилий своих работниц. В целом, всё вышло достаточно неплохо, а я остался доволен. Вся новая рецептура, которую им выдал, была с блеском освоена. Осталось всё это дело запустить в массы и собирать «сливки». Не забыл пообещать, что заеду завтра и предоставлю ещё рецепты сладостей, которые, по моему мнению, смогут завоевать свою нишу на рынке этого мира.

— Теперь поехали домой, — сказал я Егорычу, попрощавшись с работницами и первым направляясь на выход. Хотелось посмотреть, как обстоят дела в моëм единственном доме в этом мире.

Всё же нам повезло найти такси в это время и отправиться в сторону загородного домика. И, как это можно понять из самого названия, он действительно находился вне города. Примерно в пяти километрах к востоку.

И вот, спустя каких-то десять минут, я вхожу в небольшое двухэтажное поместье. Что я могу сказать, глядя на него? Вполне себе приличное и аккуратное кирпичное здание, утопающее в зелени небольшого сада. Здесь не было резных колонн или подобной «эстетической» атрибутики. Вполне себе обычный домик.