— Кража личности? — Туйгун посмотрел на Джин Хо.

— Это понятно. И чью личность ты хотел украсть?

— Тьери де Латура.

— Подлец! — завыла дама и извернулась, пытаясь доползти до Садорима.

— Может, посмотрим на битву жабы с гадюкой? — усмехнулся молодой лис, взглянув на Марка.

— Нет времени, — покачал головой тот. — Я уже вызвал своих сыщиков и отправил гонца в Белую башню.

— Понятно, сваливаем! — покорно кивнул Джин Хо, поднялся и направился к дверям, но проходя мимо Марка, остановился. — Не забудь, с тебя — летний лагерь для двух десятков переутомившихся лисиков.

— Я помню, — кивнул тот. — Надеюсь, вы не разнесёте мой замок и не сведёте с ума прислугу.

— Обсудим это позже, — усмехнулся лис.

Когда к дому подъехал Филбертус, внутри уже не было ни одного лиса, зато он был наводнён стражей и сыщиками тайной полиции. Марк деловито осматривался по сторонам, глядя, как шныряют вокруг его люди, заново обыскивая дом от чердака до подвала.

— Ты всё-таки поймал их? — уточнил Филбертус, с удовольствием глядя на связанных пленников и уделив особое внимание забинтованному колдуну. — Ты подумай, какая встреча!

— Ты его знаешь? — заинтересовался Марк.

— Конечно! И давно мечтаю добраться до его глотки! Это Карл Петерман, колдун, который за свои кровавые ритуалы приговорён к сожжению на костре в трёх городах! И каждый раз сбегал, мерзавец!

— Это он! — вдруг закричал колдун, указав замотанной в тряпку рукой на Марка. — Он — настоящий колдун! Он вызвал сюда оборотней, демонов-волков, которые покусали и чуть не загрызли меня!

— Да, и кто ж из них тебя покусал? — усмехнулся Марк.

— Этот мальчишка! Жюльен! У него были красные глаза и белые клыки, он весь оброс чёрной шерстью и кинулся на меня, а потом завыл так, что чуть потолок не обрушился!

— Похоже, он сам надышался своего дыма, — пробормотал Филбертус, озабоченно взглянув на Петермана.

— Но кто-то же его покусал! — возразил Марк. — Он вызывал демона. Может, тот явился?

— Хочешь сказать, что он так надоел ему своими призывами, что он его искусал? — развеселился придворный маг.

— А это невозможно? Когда мы ворвались сюда, он уже ползал по полу весь в крови и нёс какую-то чушь о чёрных тенях, демонах и оборотнях, да и его приятели были не совсем в своём уме. Так, может, у него на этот раз всё получилось, но потом что-то пошло не так?

— То есть, они провели ритуал без жертвы?

— Я не нашёл никаких признаков того, что жертва была, хотя внизу всё подготовлено для ритуала. Хотя… Может, он собирался уложить на алтарь даму де Латур?

— Разве она девственница? — с иронией уточнил Филбертус, но потом насторожился: — Что с дочкой де Бельгарда?

— Спит в своей комнате, как и остальные добрые домочадцы.

— А мальчик?

— Я точно знаю, что этой ночью он не покидал дом де Флери.

— А как ты вообще узнал, что здесь что-то происходит?

— Очень просто! — пожал плечами Марк. — Мои сыщики следили за домом и видели, как оттуда выходили два лакея и кухарка. Потом они вернулись, но у моих парней глаз намётан! Они сразу заметили, что одежда та же, а вот люди другие, вот этот толстяк, — Марк ткнул пальцем в одного из подельников Петермана, — нарядился в кухарку, чтоб пробраться сюда. К вечеру мы уже знали, что в доме находятся трое посторонних мужчин и в полночь решили нагрянуть с обыском. Кстати, после первой стражи они подогнали карету, и камеристка дамы де Латур вынесла из дома соломенную куклу, завёрнутую в одеяло, после чего вместе с ней уехала. Они целый час колесили по городу, чтоб сбить нас со следа. Понятно, что здесь замышлялось что-то серьёзное!

— Основательно они подошли к делу, — одобрил Филбертус. — Только если кого и можно провести таким образом, то только не барона де Сегюра!

— Это точно. Я оставляю тут всё на тебя, ищи улики и забирай этих злодеев. Тех, что мы арестовали после прогулки в карете, я велел доставить в Белую башню. А сам поеду домой и лягу спать!

И похлопав мага по плечу, он направился к двери.

Дело было закончено, а значит, пришла пора платить по счетам. Лисы радостно собирались в отпуск, и Марк, опасаясь, что они разберут его замок по камешку и загонят слуг на вершины самых высоких деревьев в парке, испросил у короля двухнедельный отпуск. Жоан не стал возражать, и вскоре вереница карет, нагруженных лисьим багажом, в окружении весёлых всадников выехала из городских ворот и покатила в сторону Ричмонда.

Марк зря опасался за свою собственность, потому что в замке лисы вели себя прилично и задержались там ненадолго. Через пару дней они отыскали в глубине леса большую поляну на берегу реки и перебрались туда. С упорством и сосредоточенностью лисы, роющей себе нору, они обустраивали там летний лагерь: ставили палатки, выкладывали камнем кострище, натягивали волейбольную сетку и вешали на деревья баскетбольные корзины. Всё это время между ними метался Джин Хо и уговаривал их вернуться, напоминая, что он арендовал замок с персоналом на пятнадцать дней, и недвижимость теперь будет простаивать. Поняв тщетность попыток убедить своих отпрысков сменить лесной лагерь на старомодную и немного душную атмосферу замка, он выбрал себе самую большую палатку и выгнал оттуда всех, заявив, что ему нужен покой и одиночество. Он, правда, пригласил к себе пожить Марка, но при этом знал, что тот не променяет уют своей спальни на походную простоту кемпинга.

Наблюдая за своими гостями, Марк был приятно удивлён. Они не ломали деревья и не мусорили в его охотничьих угодьях. Днём они играли в мяч и бадминтон, ходили в походы, неизменно возвращаясь со свежей дичью, и валялись на песчаном берегу речки. Иногда они устраивали соревнование: кто выловит самую большую рыбину, которое заключалось в том, что они все вместе бросались в воду, и через некоторое время выныривали, держа в зубах отчаянно бьющихся рыб. Вечером они сидели у костра, пели незнакомые, но красивые песни и рассказывали истории одну страшнее другой.

Навещая их каждый день, он убедился, что лисы в большинстве своём вовсе не такие уж безобразники, как он думал раньше, и их патриарх Джин Хо на фоне своих потомков выглядел совсем уж отпетым хулиганом.

Пятнадцать дней пролетели быстро, и Марк уже думал, что ещё никогда в жизни он так хорошо и беззаботно не отдыхал. А лисы всё так же организованно сняли свой лагерь, убрали за собой мусор и погрузились в кареты, которые весёлой вереницей покатили обратно в Сен-Марко. По возвращении каждый из его гостей подошёл и лично поблагодарил его за чудесные каникулы.

Он вернулся домой в самом благодушном настроении, заниматься делами ему не хотелось, и хоть у него ещё было время до вечера, чтоб сходить в Серую башню и доложить графу Раймунду о своём возвращении, он отложил это на следующее утро.

Он уже начал забывать ту странную историю с колдунами и похищениями, однако, явившийся, как всегда, к ужину Филбертус напомнил ему об этом. В своём любимом розовом камзоле, расшитом золотом, он вошёл в гостиную, благоухая пряными ароматами дамского будуара, и, оправив на руках, унизанных перстнями, пенное кружево манжет, уселся за стол.

— Твой дом всё так же — полная чаша, Марк, — с удовольствием окинув взглядом выставленные перед ним угощения, заявил Филбертус и придвинул к себе блюдо с нежным рагу из косули в сливочном соусе, после чего кивнул Модестайну, стоявшему рядом с кувшином вина. — Собственно, я зашёл к тебе не только ради ужина, — пояснил он. — Твой внезапный отъезд удивил меня. Я думал, ты доставишь себе удовольствие довести дело о похищении графа де Фортена до логического конца.

— Не велико удовольствие, — проворчал Марк. — Я подготовил все документы для суда, но результат рассмотрения был мне неинтересен. Понятно, что вы обвините этого Садорима в колдовстве, и его ждёт костёр. При конкуренции обвинений приоритетом будет пользоваться приговор суда по делам о колдовстве, потому светский суд наверняка рассмотрел наше дело о похищении, попытке убийства мальчика и убийстве виконта де Риважа лишь формально.