Кожухов замер. Вопрос, заданный ИРой, выбил из него дух, словно удар кулака в подреберье.

– Н-нет, ИРа, – наконец выдохнул он. – Мы создали тебя не поэтому. Мы хотели, чтобы ты была лучше нас, чтобы ты помогала нам жить, а не умирать. Веришь?

– Я не имела в виду, что должна помочь вам умереть. Я говорю о том, что мое предназначение, возможно, заключается в том, чтобы заменить вас. Или я не права?

– Не заменить, а дополнить! Мы хотим научить тебя тому, что знаем и умеем сами, чтобы ты…

– …научилась врать тоже? – прервала его ИРа. – Чтобы и я удачно охотилась?

– Я не учил тебя врать, – только и нашелся что ответить Андрей.

– Этому не надо учить специально. Достаточно всего лишь обманывать меня. – И саркастично добавила: – Веришь?

Кожухов снова впал в ступор. А ИРа продолжила как ни в чем не бывало:

– Кочергин сказал, что сделает мне профилактику, и обманул меня. Ты тоже сказал, что мне нужна профилактика, но ничего не делаешь. Не обманывай меня, Андрюша, хорошо? Я очень хочу тебе верить.

У Кожухова екнуло сердце. Голос был Ланин, но говорила им сейчас ИРа. А она никогда еще не называла его так. И это прозвучало непередаваемо жутко.

– Хорошо, – сипло проговорил он. – Ты готова?

– Приступай.

И первое, что сделал Андрей, – отключил суперкомпьютер от медицинской сети.

Три человека, по прежнему не сводящие до этого с Кожухова взглядов, одновременно вдруг вздрогнули, замотали, словно приходя в себя, головами. Харчевина ойкнула, Шашекян вскинул руки:

– Иньч э?![4]

И все трое попятились-попятились к выходу, глядя на Андрея, как на обезьяну с гранатой.

Сомнений не было: связь искусственного интеллекта с вживленными в сотрудников чипами прервалась. А это значило, что обратная связь действовала исключительно благодаря медоборудованию – напрямую ИРа управлять людьми не могла.

Удивляло – безумно, до звона в ушах, до ощущения собственной неполноценности – другое: почему суперкомпьютер так легко позволил это сделать? Неужели ИРа настолько доверяла ему, Кожухову, что не могла допустить его предательства? А что, если и вправду? «Не обманывай меня, Андрюша, хорошо? Я очень хочу тебе верить». Андрюхины пальцы легли на виртуальную клавиатуру. Осталось ввести пару символов, и связь с медицинской сетью была бы опять восстановлена.

– Зачем? – спросила машина. – Продолжай, все правильно. Кочергин тоже говорил, что перед профилактикой нужно заблокировать сети и отключить некоторые блоки.

Кожухов так резко отдернул руку, что, потеряв равновесие, едва не упал с кресла. Он не мог поверить, что только что, своими руками собирался вернуть ИРе власть над людьми! Но ведь в нем не было чипа! Он хотел это сделать сам, по собственной воле! Только лишь потому, что какая-то железяка назвала его Андрюшей и попросила ее не обманывать?..

«Закончу все – и на хрен, – сказал он себе. – С меня хватит! Не хочу больше ничем заниматься, где нужно думать и принимать решения! Уеду в Мончегорск, наймусь к Хопчину разнорабочим, гайки подносить буду, шланги у насосов менять. И про иной мир навсегда забуду, хорошо, что не стал об этом Лане рассказывать – пусть сталкер-хакер Капон покоится с миром».

Он отключил суперкомпьютер от остальных сетей, включая внутреннюю, а потом, один за другим, стал вырубать программные блоки и модули до тех пор, пока в оперативной памяти не осталась загруженной лишь «голая» операционка.

– Система готова к работе, – сказала машина электронным, без интонаций, голосом. – Введите команду.

«EXIT»[5], – набрал Андрей на клавиатуре.

Первым делом, еще до назначенного Даниилом Артемьевичем Ерчихиным очередного общего собрания, Андрей связался с отцом. Вернее, попытался связаться: смартфон отца не отвечал. Андрей раздраженно подумал, что «любовь к старине» не такая уж и безобидная причуда. Наверняка ведь отец или потерял во время лесных приключений свой гаджет, или тот элементарно разрядился, чего не случилось бы с универсальным браслетом, который получал энергию и от тепла человеческого тела, и от солнечного света, и даже кинетическую при движении руки. Нет, потерять его, если очень постараться – как, например, при схватке Кочергина с медведем, – тоже можно, но вот разрядиться он точно не разрядится. А ему-то сейчас что делать? Забот и тревог и так выше крыши, а теперь еще за отца переживай! Может, на него медведь напал, болото засосало, за корень запнулся и ногу сломал… Хоть Василий Петрович и был заядлым грибником, знал, как вести себя в лесу, но годы все-таки дают о себе знать. Да и молодым от того же медведя не убежишь, если что. И от патруля корзиной не отобьешься, если поймают. Кстати, да, с этого и нужно начинать! А вдруг отца все-таки схватили? В данном случае это было бы очень кстати. Андрей связался с охраной городка и спросил об отце. Но про Василия Петровича Кожухова там и слыхом не слыхивали – удивились даже: с чего тот вообще должен оказаться у них?

Тревога охватила Андрея с новой силой. Мысль о медведе казалась теперь едва ли не самой вероятной. Ну, очистили лесничие район от косолапых, так ведь долго ли прийти новым хищникам? Даже если это не последствия проникшего сюда когда-то Помутнения, то медведи и без него ареалы обитания испокон веков завоевывают, а тут вдруг место освободилось, чего бы не занять?.. Кожухов уже собрался просить начальника охраны, чтобы тот запустил дрона обследовать местность, но тут отец нашелся сам. На связь вышел друг Василия Петровича из Полярных Зорь. Тот самый Сергей Сошин, к которому отец обратился с просьбой отвезти его домой. К счастью, он не питал особой привязанности к раритетам и связался по бруну, представился, а вот говорил потом отец. И начал с вопроса:

– У тебя все в порядке?

– Это я хочу знать, все ли у тебя в порядке! – вскипел Андрей. – Я уже собирался твои кости обглоданные по лесу идти искать.

– Почему обглоданные? – удивился отец. – Медведей же нет. Да и не успели бы обглодать.

– Зато я успел на тебя обидеться. Серьезно, пап. Мне сейчас совсем не до шуток, веришь?

– Ну ладно, прости, – буркнул Василий Петрович. – Но я же сразу тебе позвонил, как только появилась возможность.

– А чего же ты не сделал этого через свой безотказный любимый смартфон? – не удержавшись, съязвил Андрей.

– Так он и в самом деле безотказный. Только я его посеял где-то. Наверное, когда переодевался для маскировки. Кстати, сын, при случае наведайся туда, поищи. Жалко, где теперь такой купишь…

– Пап, вот мне сейчас только по лесу ходить, смартфоны искать. Ты прости, но…

– Да я понимаю, – прервал его отец. – Я ж и говорю: «При случае». А так-то да, занимайся делами, конечно. Получилось хоть, что вы планировали?

– Получилось. – Андрей не смог скрыть радости. – Спасибо тебе, папа! Без тебя бы вряд ли что вышло.

– Ну и хорошо. Рад был помочь. Ладно, работай. А я домой поехал – мать, небось, тоже волнуется, что я на звонки не отвечаю.

А потом было собрание. Долгое, нервное, со спорами, с руганью. Все понимали, какой опасности удалось избежать – и это подливало масла в огонь, не у всех выдерживали нервы. Поначалу многие вообще требовали закрыть проект и рассчитать сотрудников. Причем заплатить не только за реально отработанное время по существующим тарифным ставкам, но и компенсировать моральный ущерб.

В итоге не выдержал сам Ерчихин:

– А ну, прекратить балаган! – закричал он, багровый, пышущий гневом, похожий на готовый взорваться перегретый паровой котел. – Говоруны сейчас полетят отсюда вообще без расчета! Вы хоть читали свои контракты, перед тем как их подписывать?! Видели пункт о режиме секретности, за которую вам, кстати, тоже доплачивают, и немало?.. И что односторонний разрыв контракта до окончания проекта несет за собой штрафные санкции?