– Готова ли я ходить с этой вещицей до конца своих дней? – спросила вслух. – Наверное, да.

"Эти фигурки – хранители, но лишь одна из них обретёт физическую оболочку. У магов-созидателей, в отличие от разрушителей, есть помощники. В основном именно варлак является свежеиспечённому созидателю".

– Итак, магия во мне точно пробудилась и я стала светлой колдуньей, и у меня теперь есть защитники в виде целой стаи местных жутких волков под два метра в холке… Что же, была не была! – вынула нож и, поколебавшись секунду, всё же аккуратно проткнула подушечку пальца. Поднесла руку к браслету и дождалась, когда красная капля на него упадёт.

– И? – растерянно смотрела, как кровь спокойно стекла по артефакту на столешницу. И никуда не впиталась. – Чего это с тобой? Ты сломался? – посмотрела на браслет. – Больше, нужно больше, – какой-то мир кровожадный: то убить пытаются, то укусить, то вот теперь – ранить себя посильнее. Делать нечего, придётся потерпеть. И пока не передумала, резко провела по раскрытой ладони кинжалом. Окровавленной рукой обхватила браслет, и через некоторое время зашипела от боли: артефакт с каждой секундой становился всё горячее. В какой-то момент металл стал просто раскалённым и я, понимая, что не выдержу, попробовала откинуть предмет.

Но ничего не вышло, он словно прилип к моей коже, въедаясь в мясо, в саму мою суть.

Крик вырвался из груди – отчаянный, полный страдания. Сознание помутилось и я, не выдержав пытки, хлопнулась в обморок. Благословенная тьма окутала разум, дав мне так необходимую передышку.

Вдох и выдох. Вроде ничего не болит. Медленно разлепила веки. Я лежала лицом вниз, прижавшись щекой к холодному каменному полу. Мелкие зигзагообразные, разной длины и глубины трещинки составляли замысловатый узор. Часть из них была заполнена застарелой грязью, которую выковырять можно было бы, вот только зачем?

Почему всё в этом мире мне даётся через страдания? Вопрос без ответа. Было бы классно по щелчку пальцев получать желаемое, или же много и упорно, не покладая рук, трудясь. Ан нет, надо кровью заплатить.

Медленно перевалившись на спину, уставилась в потолок, затем перевела взгляд на бойницы – солнечный свет лился в отверстия, значит, не так долго пробыла в беспамятстве.

Вяло подняла правую руку и поднесла к глазам.

– Вот, значит, как. Интере-е-есно. Я-то думала, ты мне под кожу залез, ведь красивая татуировка выглядела бы куда загадочнее, – прошептала я, только тут поняв, как страшно пересохло во рту.

На запястье красовался полноценный браслет, полностью из чернённого серебра. Тяжёленький такой. Три фигурки задорно качнулись в такт движению: чёрный варлак скалился, демонстрируя страшные клыки, его глаза, ставшие рубиновыми, загадочно сияли, отражая огонь в камине.

Защитник.

Вторая подвеска представляла собой полуобнажённую женщину, и всё бы ничего, вот только она больше не была серебряной, стала будто фарфоровой, белоснежной и на вид очень хрупкой, гладкие изгибы идеального тела могли свести с ума любого мужчину, и с такими же пугающими как у волка, алыми, горящими огнём, глазами.

Лоерея Соблазнительница. Насколько прекрасная, настолько же опасная.

"Говорят, Лоерея может влюбить в себя кого угодно, заставить умереть в тоске по ней, свести с ума, стравить между собой два королевства, наслать страшную болезнь на целый город… А ещё она летает, то есть способна переместить вас куда угодно по воздуху".

Рог так же удивил сменой материала и цвета. Стал весь из слоновой кости, нежно-бежевого оттенка с серебристыми прожилками и вкраплениями алого.

Горн Горгорэна. Зов помощи.

"Подув в него, вы получите помощь, либо совет, какой-то знак, подсказку, вам попадутся хорошие, полезные люди. Потерявшись в глухом лесу, непременно отыщете путь домой, найдёте клад."

"В вашем роду за всё время существования Йорков, было всего лишь три мага-созидателя, а это, увы, очень мало. Все они имели хранителей. Леди Одри-Мари служила Лоерея, лорду Кроптусу Йорку принадлежал горн, лорду Хамивелю подчинялась стая варлаков. Эти статуэтки напитаны кровью ваших предков, никто иной не способен ими владеть. За одним-единственным исключением".

– Мне достались варлаки, – вслух заметила я, и, кряхтя, как старуха, села. – Интересно, после активации все ли подвески должны менять внешний облик? Об этом Лиам ничего не сказал, наверное, не знает.

С трудом встала на ноги, хотя нигде и ничего не болело. Налила в кружку воды и медленно, с наслаждением выпила всё до дна. После чего дотащилась до кровати, и с удовольствием растянулась на мягких шкурах.

– Поесть бы ещё, – задумчиво протянула я, заворожённо глядя на рубины, мерцающие в статуэтках.

Стук в дверь прервал мои мечты о вкусной, горячей похлёбке с ноздреватым серым хлебом, и толстым слоем сливочного масла на нём. Добавить перо свежего лука, мм, красота!

Пришлось встать и идти открывать.

– Ледюшка, как вы? – на пороге стояла Нита с небольшой корзинкой в руках, позади неё маячила Агнесса.

– Вроде ничего. Пока жива, – пожала плечами я и посторонилась, пропуская парочку в опочивальню.

– Я вам тут перекусить принесла, только-только из печи, – служанка вошла в комнату, держа увесистый поднос перед собой. – Подумала, вы проголодались после вылазки к северным воротам.

– Ох, спасибо! – поблагодарила я, смущённо поморщившись от громкого рыка алчущего желудка.

Женщины заулыбались.

– Я пришла сменить вашу повязку на щеке, – пояснила Нита.

– Давайте прямо сейчас, не думаю, что это займёт много времени, а потом я спокойно поем.

– Как скажете, – кивнула лекарка.

Я прошла к креслу у камина и, удобно в нём расположившись, подставила щеку.

Нита осторожно потянула за край тряпицы, которая, казалось, намертво прилипла к моей коже. Было не очень приятно, но это такие мелочи в сравнении с тем, что мне пришлось испытать в последние дни, что я даже не поморщилась.

– Эм, – услышала я.

– Что случилось? – встревоженно покосилась я на травницу.

– Раны нет, – ответила она.

– То есть как – нет?

– Исчезла, – восторженно всплеснула руками Агнесса, стоявшая неподалёку.

– Это радует, – вздохнула я, не зная, как реагировать. Если честно, устала так, что даже эмоции притупились.

Провела рукой по лицу, и точно никаких следов не почувствовала.

– Что же, значит, могу поесть, – заявила я и пересела за стол.

– Я тогда пойду, – улыбнулась лекарка, подхватывая свою корзинку. – Город бурлит, все только о вас и о варлаках говорят, на каждом углу, – вдруг сказала она, с любопытством меня рассматривая.

– Варлаки – достойная тема для обсуждения, – кивнула я, убирая чистую холщовую тряпицу, которой накрыли тарелки.

– Пусть болтают. У людей за долгое время после смерти вашего отца появилась надежда. Ведь покинуть ваше герцогство никто не может, нас нигде не ждут, мы никому не нужны. Лишние рты. Потому вы лучик солнца в этом…

– Тёмном царстве, – кивнула я, – да уж. После ваших слов, Нита, и без того тяжёлый груз ответственности, придавил пуще прежнего.

– Вы всегда можете уйти, – хитро блеснув зелёными глазами, заметила собеседница.

– Конечно. Но вот в чём дело – это мой дом. Потому даже и не мечтайте! Я и полшага отсюда не сделаю, – отзеркалила я, помахав ложкой в воздухе.

Травница низко поклонилась, её лицо стало серьёзным и каким-то торжественным:

– Потому и народ Друидора ни за что вас не подведёт, ледюшка!

Попрощавшись с Нитой, наконец-то смогла поесть.

Было очень вкусно! Слопала всё до последней крошки и даже остатки жёлтого сливочного масла собрала со стенок плошки пальцем и с удовольствием слизнула. И пусть это было совсем не по-аристократически.

– На ужин тоже спущусь, – сказала я отчего-то счастливой Агнессе, девушка всё это время наводила порядок и в без того чистой комнате, напевая под нос незатейливую песенку.