Охир. Свет.

Я резко распахнула глаза и шокированно уставилась на окруживших меня людей. Видела их чётко, фигуры и лица стали будто объёмнее и ярче.

– С вами всё хорошо? – встревоженно прикоснулась к моему плечу дуэнья.

– Да. Зрение вернулось.

– Ох! – облегчённо выдохнула Грета. Нита задумчиво покачала головой.

– Так вы загадали что-нибудь? – вцепился в меня своими серо-голубыми глазами Лиам.

– Да, – серьёзно кивнула я, – чтобы фея меня укусила.

– Чего? – не поняла Агнесса, впрочем, не она одна опешила.

– Я не стала что-то желать. Я её просто отпустила. Мне от странных магических существ ничего не нужно. А в благодарность получила это, – ткнула пальцем в горящую и пульсирующую щёку, – и сопровождение из тринадцати варлаков. Они проводили меня до городских стен. Видать, чтобы я не заплутала по пути, – небольшая ложь легко сорвалась с языка.

– Вы ничего не попросили… – нахмурился Кенсингтон.

– Не хочу в скором времени помереть, – пожала плечами я, чувствуя, как тяжело ворочаются мысли в голове.

– Если правильно сформулировать желание, то ничего смертельного не произойдёт.

– Меня такому никто не учил, – я зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью.

– Леди Одри надо поспать, – подала голос Нита, – я дала ей успокоительное зелье. Если вы не против, госпожа, – обратилась она ко мне, – я побуду рядом с вами.

– Угу, я не против. А ещё я очень хочу поесть, – желудок вяло трепыхнулся. – Потом… когда проснусь. И ещё. Ни единого слова, что вы сегодня от меня услышали, не должно выйти за пределы этой комнаты, – не знаю, что они все увидели в моих глазах, но тут же закивали.

И снова сон. Просто целебный глубокий сон, приводящий мятущиеся мысли в порядок. Никаких сновидений, горящих символов и их значений.

Проснулась глубоким вечером.

Распахнула глаза и замерла, прислушиваясь к своему организму.

Что-то изменилось во мне. Я чётко это знала. Первое – в центре груди образовалось некое хранилище, где сосредоточилась смесь яда феи и моей крови. Сейчас она представляла собой тягучую субстанцию, похожую на лаву. Это уже был не яд магического существа и не только моя кровь, а нечто третье. Дар феи, смешался с самой моей сутью и теперь стал неотъемлемой частью моего естества.

От пережитой ночью трансформации я могла погибнуть. Но я выжила, скорее вопреки. Мне бы радоваться, но я злилась.

Второе – моё зрение. Если его расфокусировать, то я начинала видеть магические токи этой планеты. Они пронизывали меня насквозь, но часть оставалась прямо в новообразованном средоточии. Проходили через Ниту, совсем в ней не задерживаясь.

Волшебная энергия мира мерцала разноцветной пылью, пребывая в постоянном движении. Как океан, она колыхалась и всё время куда-то текла. Местами завихряясь в невероятной красоты смерчики. Это было столь удивительно, так завораживающе прекрасно, что я готова была простить злобную фею за её такой неоднозначный подарок.

– Леди Одри, как вы? – рядом раздался негромкий женский голос, вырывая меня из созерцательно-задумчивого состояния. Я повернула голову и посмотрела на Ниту, сидевшую неподалёку в кресле и что-то вязавшую.

– Сносно, – криво улыбнулась я и попробовала сесть. Свесив ноги с кровати, подняла руку и потрогала щёку. Пальцы наткнулись на засохшее нечто.

– Это трава нчатника. Он вытягивает гной и помогает ране быстрее затянуться. Лучше не трогайте, завтра утром я сама сниму нашлёпку и поставлю новую.

– Хорошо, – кивнула я. Под травяной массой противно зудело, но, слава богу, больше не болело.

С помощью лекарки смогла наконец-то встать на ноги. Дошла до уборной, сделала свои дела, умылась и вернулась в комнату, где меня уже ждал горячий ужин.

Ела не спеша, тщательно прожёвывая каждый кусочек. И разглядывая травницу, которую пригласила отужинать со мной.

– У нас в городе есть школы? – отложив ложку и берясь за кружку с тёплым медовым взваром, начала разговор я.

– При Святости есть вечерняя для всех желающих, – ответила немногословная женщина.

– Кто ведёт и чему обучают?

– Занятия раньше вёл сам раббат Сатос, учил письму и счёту, – пожала плечами Нита.

– Как много учеников? Возрастные ограничения есть? Какое-то деление, например, на начинающих и продолжающих?

– Да там и учеников-то сейчас нет, – усмехнулась женщина, – никому в Друидоре и дела нет до какой-то школы. Выжить бы. При раббате Сатосе ещё кто-то из детей ремесленников учился, а как тот почил, так всё и заглохло. А зачем вам это?

– Пока это просто вопросы, Нита, – задумчиво ответила я, и с удовольствием сделала большой глоток травяного чая. – Мне нужно знать, сколько в городе живёт аристократов, в роду которых были маги.

– На этот вопрос лучше ответит леди Бакрей. Я разве что могу подсобить с именами ребят, что ходили к раббату Сатосу, а потом забросили.

– В школу будут ходить все. Все дети возрастом от семи-восьми лет и старше. Без исключения. И даже безграмотные взрослые, – вздохнула я. – Но список тех, кто умеет читать и писать, всё же составь. Станут наставниками.

– Будет сделано, госпожа, – кивнула женщина. В её тёмных глазах читалось удивление и ничем не прикрытое любопытство.

– Спрашивай, – вздохнула я, откидываясь на спинку стула.

– А зачем вам их всех чему-то учить?

– Знания – сила. У меня далеко идущие планы и мне бы очень хотелось, чтобы каждый житель Друидора был способен не только разделывать тушки животных, но и куда больше. Без базы шагнуть дальше мы не сможем.

– Мы? – вскинула тонкие брови травница.

– Один прутик сломать – легко. А вот ты попробуй переломить сразу сотню, что в единой связке.

– Замучаешься.

– Вот именно… вот именно.

– Как ваше зрение? – через минуту спросила Нита.

– Прекрасно. Даже пугающе замечательно.

Я ещё раз задумчиво посмотрела на сидящую напротив меня женщину.

– У вас больные почки, – выдала, как на духу. Одри почему-то не знала этого слова, потому я сказала его на русском.

Высоко вскинутые брови собеседницы подсказали, что она в недоумении.

Попросила её встать и показала, где располагаются эти органы.

– Бадры, – кивнула женщина. – Иногда тянет, попью отвара, на некоторое время боли утихают. Я уже стара, нет ничего удивительного в моих недомоганиях.

– Да, бадры, – теперь буду знать. – У вас они страдают. Снимите рубаху и животом лягте на мою кровать.

Женщина замешкалась на секунду, но я была настойчива, потому она недолго сопротивлялась. Пока Нита выполняла приказ, я подошла к столу и взяла склянку с чернилами.

Обмакнув в них кончик указательного пальца правой руки, начала рисовать прямо по спине лекарки нужные в её случае символы. Никогда ничего подобного не делала, но получалось без запинки, знаки ложились на кожу в правильном порядке.

Закончив, поставила ладонь на замыкающий символ и тихо, но твёрдо, прошептала:

– Охир. Шааста. Кронэ бадры-дуу.

В центре груди, где сосредоточилась расплавленная лава, вспыхнул огненный цветок. Энергия, ранее неведомая моему телу, причиняя мне почти невыносимую боль, выбивая слёзы, медленно потекла вверх по ключице, затем по руке вниз в сторону пальца.

Сквозь солёную влагу, застившую глаза, я увидела, как в тело Ниты втянулся бело-оранжевый огонёк.

– Ох! – вдруг выдохнула "пациентка", она явно что-то почувствовала. – Хорошо-то как! Ледюшка! – голос, приглушённый ворохом покрывал, был полон благодарности.

– Вы стали магиней. Светлой. – Сказала травница, когда я закончила с лечением. – Вы не загадали желание, потому фея отблагодарила вас по-своему. Никогда ничего подобного не видела и в древних сказаниях о таком ни слова. Чтобы кто-то отказался от возможности пожелать всё что угодно? Вы необыкновенный человек, леди Одри. Спасибо за исцеление.

И низко, уважительно поклонилась.

Лорд Кенсингтон смотрел на меня внимательно даже кажется, не моргал. Я тоже на него смотрела и думала… думала…