– Вы сами вызвались меня сопровождать, или вас назначили? Думается мне, первое. Почему? Потому что кому надобно отправлять могущественного чародея на полгода непонятно куда, когда ваши возможности, ой как нужны королевству!

Вдруг на чётко очерченных красивых губах собеседника расцвела белозубая улыбка, впрочем, тут же исчезнувшая.

– Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, леди Одри, что вы невероятная заноза? А ещё проницательная, с острым язычком.

– Мне говорили, что я страшненькая и тупенькая.

– Вы точно не дурочка, – покачал головой Кенсингтон, а я мысленно усмехнулась, первое он подвергать сомнению не стал. Что же, хотя бы честен.

– Это всё несущественно. Ни моя внешность, ни мои умственные способности сейчас не имеют никакого отношения к тому, что грядёт. Тем не менее ответы на заданные вопросы тоже ничем не помогут. А вот план… Он же у вас есть? – с надеждой покосилась на мужчину.

– Да. А ответы вы получите сразу же, как опасность минует.

– Обещаете?

Молчаливый кивок, на том наша странная беседа и завершилась. И вот мы снова куда-то едем. Ветер поутих, но низко висящие недружелюбные облака обещали разродиться очередным снегопадом.

Камни в жаровне уже поостыли и давали мало тепла. Я вернулась в своё гнездо из шуб Николетты. Накрывшись с головой, попыталась уснуть. От бесконечной тряски по ухабистой дороге в теле накопилось напряжение, ныла поясница и шея, но со всеми этими ощущениями я успела свыкнуться. На самом деле подобная боль когда-то была моим постоянным спутником – занятия профессиональным спортом в детстве имели самые неприятные последствия во взрослой жизни. Несколько грыж, вместе с ними протрузии и как вишенка на торте, спондилоартроз. И всё это в моём позвоночнике. У меня постоянно немела нога, иногда во время ходьбы молнией простреливало в правую ягодицу, оттого йога, занятия танцами стали моими самыми лучшими друзьями. А в новом мире в другом теле к гибкости и лёгкости движений привыкла быстро, и сейчас свалившиеся на меня тяготы путешествия неимоверно раздражали. Опять чувствовать себя развалюхой мне совсем не понравилось.

Покряхтев, будто старушка, нашла более-менее удобную позицию. Закрыла глаза. Уснула с превеликим трудом. Часы и дни тянулись тут неимоверно долго. Хорошо ли это я пока не поняла. Но однозначно утомительно.

– Тпру-у! – послышался сквозь невесомую дымку полусна скрипучий голос дедушки Сэма.

Карета качнулась, затем ещё раз и в итоге остановилась.

– Ледюшка, приехали! – крикнул возница. – Щас для вас костёр разведу, чтобы вы отогрелися, – громко говорил он. – И ваши камни пожарю, чтобы ночью в карете было тепло.

Я скрепя сердце высунула нос из вороха одежды. Холодно, брр! Так хотелось остаться в уютном коконе, но естественные потребности взяли верх. Потому, недолго думая, откинула шубы и резко села. Выбралась на мороз.

Темноту ночи разрывали лишь огни нескольких факелов, что держали в руках телохранители. Луны, как и звёзд, видно не было. Но снег так и не пошёл. Ветер, словно умаявшись, замер. Было тихо, лишь фырканье лошадей и приглушённые голоса спутников нарушали зыбкую, какую-то напряжённую тишину окружившего нас с трёх сторон леса.

– Леди Одри, если вам нужно уединиться, самое время, – снова каким-то неведомым образом маг оказался позади меня, я была готова, посему даже не вздрогнула. Кивнула и зашагала к кустам, густо росших у первой линии исполинских деревьев.

Под дорожным платьем у меня были юбки в два слоя, под ними тонкие кружевные панталоны. Но всё это не спасало от холода. Потому стоило нам оказаться в самой первой деревне, я тихо подозвала жену старосты и купила у неё тёплые штаны и вязаные длинные носки. Женщина всё постирала и на следующее утро выдала готовые вещи.

Каждый раз, стоило мне скрыться с глаз спутников, я чувствовала чьё-то ненавязчивое внимание. И даже знала, кто это. Лиам Кенсингтонский. Парень оберегал свою подопечную. Как он это делал на расстоянии, мне неведомо. Но я не возмущалась. Он не подглядывал за мной в прямом смысле слова и ладно.

Через час Сэмиль подал полную миску наваристой и вкусной каши, старик даже успел наготовить два десятка каких-то не очень вкусных, пресных лепёшек. Но это всё неважно, главное – набить желудок. Травяной взвар был всё таким же терпким с отчётливым горьким послевкусием. Я безропотно выпила всю большую деревянную щербатую кружку, стремясь согреться изнутри.

На поляне горело два костра, один побольше, другой поменьше – для меня. Сидеть в полном одиночестве было грустно, но с этим я ничего поделать не могла.

Когда я почти выпила весь "чай", глядя на танцующие язычки пламени, ко мне подошёл Лиам.

– Позвольте присесть? – вежливо спросил он.

– Конечно, – кивнула я.

Парень устроился напротив, подложив под себя какой-то коврик, который сам же и принёс.

– Они нападут с рассветом, когда сон самый сладкий.

– Угу, – буркнула я.

– Я вас разбужу пораньше и помогу взобраться вон на то дерево. Видите?

Я повернулась в указанную сторону и, оценив размеры растения, сглотнула.

– Высоко надо лезть?

– Да. Ваш сундук сейчас поднимем. Ветки у дуба толстые, широкие, вам будет удобно сидеть на одной из них и обнимать ваш драгоценный ларь.

Я тут же представила эту картинку и против воли рассмеялась, даже не пытаясь сдерживаться. На глазах выступили слёзы, живот заболел от натуги. Охрана недоумённо на меня посматривала, кто-то даже улыбнулся в ответ.

Собеседник сидел с каменным лицом, но в его глазах плясали смешинки.

– Это хорошо, что вам весело.

– Будем жить, лорд Лиам. Мне нельзя умирать, – смахнув слезинки, ответила я.

– Есть кое-что ещё, – через несколько мгновений тишины, заговорил Кенсингтонский вновь. – Вот, возьмите. Это артефакт сокрытия. Он наполовину полон. Как только вы его активируете, его действия хватит ровно на три часа.

– А зачем он мне?

– Если мы проиграем, сила артефакта вам поможет и вас, и рядом висящий сундук, не найдут, ваша задача постараться не двигаться.

– Кому я так нужна? – глухое раздражение заклокотало в груди.

– Не вас, – поправился тут же Лиам, – ваше золото. А вы пока никому особо не нужны. Без дара, без богатых земель. Над вами просто надругаются и убьют.

После его слов мне стало нехорошо. Но я кивнула, давая понять, что его слова услышаны.

– Вы победите. Я верю в вас, лорд Лиам.

– Благодарю, – кивнул он и встал. – Перед тем, как лечь спать, тихо сложите все ваши украшения вот сюда. Доброй ночи!

Я поступила, как велел Кенсингтон: опустошила ларь, переложив своё богатство в большой пыльный мешок.

Сон не шёл. Я крутилась, вертелась, лупала глазами в темноту, напрягала слух до звона в голове, ожидая услышать, как кто-то крадётся во тьме, чтобы украсть моё имущество и походя прикончить меня.

Выпросить нож у Сэма было непросто, но в итоге под влиянием моих мокрых от непролитых слёз, глаз, старичок сдался и выдал мне узкий ножик для нарезки мяса, тонкое лезвие говорило о том, что предмет был многократно и безжалостно обточен. Своё единственное оружие, у которого, увы, не было ножен, держала неподалёку от себя, чтобы ненароком не порезаться, тряпку, в которую возница заворачивал нож, когда тот ему был не нужен, отбросила в сторону.

Я сидела, то на лавке, выглядывая в щёлочку в окне, то лежала на пустом сундуке, то снова сидела. Одновременно хотелось, чтобы ничего не произошло, чтобы маг ошибся, и также желалось, чтобы всё же хоть что-то прояснилось. Никогда не любила ждать и догонять.

Измаявшись, накрутив себя до предела, всё же вырубилась, прямо сидя на сундуке, свесив голову на грудь.

– Леди Одри! – кто-то коснулся моего плеча, я чуть не заорала спросонья, но широкая ладонь быстро запечатала мой рот. Я с бешено колотящимся сердцем выпучила глаза на оказавшегося прямо напротив меня Лиама. – Т-ш-ш, свои.

Я понятливо кивнула, стараясь не показать, как меня потряхивает от пережитого ужаса.