Он ничего не ответил на это, но в памяти поставил метку, чтобы сделать какую-нибудь подлянку клану Шмитт в будущем.

— Да, и вот ещё, — Эмма остановилась в дверях, — в ваших же интересах, чтобы никто не узнал об участии клана Шмитт в этом деле. В отличие от вашего рода, мы не вассалы Императора, и нам он голову не оторвёт, и у этой головы очень хорошая память.

Усмехнувшись, она покинула его кабинет.

****

Эмма радостно потёрла руки — первый шаг был сделан: патент на производство микрочипов перешёл к Патрику. Её план был прост — стравить два королевских рода, посеять смуту, ослабить Императора и попытаться его скинуть. Кланам уже давно стало тесно в тех границах, которые когда-то предоставил им Император, а они (кланы) и были главной движущей силой этой Империи. Даже если взять тот же патент — это же не род Вит изобрёл производство микрочипов, это был какой-то средней руки клан. Но патент попал под закон о государственной безопасности, за гроши был выкуплен Императором и передан в подарок роду Вит, в знак благодарности за верность трону. И таких законов было множество. Император, там где только мог, отщипывал куски у кланов и передавал их своим вассалам — тем самым покупая поддержку трона. Вассалов распирало от своей значимости, но, кроме как родословной, особо похвастать им было нечем. Вот клан «Шмитт» и решил попробовать создать европейский сегунат. Но не открыто выступая против власти, а по-тихому, как только клан «Шмитт» умеет. А Патрик станет катализатором этого переворота. Если честно, парню просто не повезло. Если вначале парень был лишь одним из винтиков в их плане, то сейчас вся интрига замкнулась на нём. Просто странное стечение обстоятельств и его статус. Именно статус и сыграл решающую роль. На сегодняшний день Патрик являлся сиротой, и до достижения своего совершеннолетия он не имел права ничего делать с патентом. Он мог только стричь купоны и получать положенные ему деньги. Даже его опекун не имел таких прав. Всё, что касалось финансов, опекунство в Европе было сильно урезано в правах. Другое дело — твои родители. Родители имели полный контроль над финансами несовершеннолетних детей. А максимум через месяц Патрик воссоединится со своим билогическим отцом, и все его финансовые структуры сольются с родом Веллингтон, и патент микрочипов в том числе. Британия получит полный контроль над европейскими производствами. Они могут, например, отозвать патент, и откинуть Европу лет на двадцать назад. Тогда дни Императора будут сочтены. Но «Шмитты» не хотели такого варианта развития событий, ведь тогда пострадают и их клиники тоже. Поэтому следующим шагом Эмма планировала проинформировать сторону Императора. Не сама, конечно, у них для этого было достаточно людей в различных местах и ведомствах. А потом, закупив попкорн, смотреть, как два королевских рода будут бодаться за одного парня. Парня скорее всего физически устранят, Император не допустит утечки такого важного ресурса, как патент микрочипов, и вражда между Британией и Европой перерастёт в затяжной конфликт.

****

— Патрик, тебе письмо, — сообщила мне Ками, зайдя в салон.

— Письмо? — удивился я, взяв протянутый мне конверт.

— Адвокатская контора братьев Бергенов, — прочитал я адресат.

Я разорвал конверт и принялся читать письмо. Интересно, что хотят от меня эти адвокаты? Вот к кому, к кому, а к адвокатам у меня доверия нет.

— Ну что там? Не томи, — стоя рядом, канючила Ками.

— Просят прийти к ним в контору, — пожал я плечами, — сегодня в полдень.

— А зачем?

— Написано срочное, конфиденциальное дело.

— Так ты пойдёшь? — поинтересовалась она.

— Пойду, — пожал я плечами, — всё равно интересней, чем в лицее торчать.

**** Контора братьев Бергенов ****

— Патрик Флинт? — поинтересовался у меня секретарь.

— Он самый, — ответил я.

— Можно посмотреть ваши документы?

Я протянул ему свой паспорт.

— Посидите, пожалуйста, в приёмной, я только копии сниму, — произнёс он и скрылся за дверью.

Я огляделся. Ну что сказать? Богато и, на мой взгляд, совершенно безвкусно. Им бы ещё мебель в стиле Людовика XIV и смело можно снимать фильм «Три мушкетёра».

— Мистер Флинт, — сказал вернувшийся секретарь, — пройдёмте. И он повёл меня в кабинет к адвокату.

— Леонард Берген, — протянув руку, представился адвокат.

— Патрик Флинт, — я ответил на его рукопожатие.

— Прошу, — он сделал широкий жест рукой, предлагая мне присесть.

— Причина, по которой мы вызвали вас, мистер Флинт, — оформить на ваше имя дарственную.

— Дарственную? — удивился я.

— Да, дарственную, вы не ослышались.

Опять какая-то фигня происходит, а я не в курсе. Надо с этим заканчивать.

— А от кого дарственная? — поинтересовался я.

— Сожалею, мой клиент захотел остаться анонимным.

— Ну а я отказываюсь принимать дарственную, — улыбнулся я.

— В вашем случае это невозможно, — вернул мне улыбку Леонард, — это всего лишь формальность.

— Вот как? — удивился я. — И как такое возможно?

— Дело в том, что вам передали в дарственную — патент. В этом случае, он сначала оформляется в патентном бюро, а уже потом оформляется дарственная, — пояснил мне адвокат.

— А что, патенты такие особенные, что требуют специальной процедуры и оформляются без присутствия сторон?

— Дело в том, что владельцы патентов в большинстве своём — аристократы, и они их часто передают друг дружке. Вы же не думаете, что аристократы возьмут номерок и будут сидеть в общей очереди? Вот и разработали упрощённый вариант передачи патентов, без присутствия самих аристократов.

— Что произойдёт, если я не оформлю дарственную? — не желал уступать я.

— Это ничего не изменит, вы всё равно будете получать домой чек. Но без дарственной, вы заплатите налоги после окончания действия патента.

— Чек? — я зацепился за денежную составляющую.

— Именно, патент обычно приносит доход.

— И о какой сумме идёт речь? — поинтересовался я.

— Один миллиард евро в год, патент будет действовать ещё тринадцать месяцев.

****

Вы когда-нибудь находили деньги? Если да, то вы наверняка помните то ощущение радости. Кстати, сумма находки совершенно неважна, важен сам факт. Вам кажется, что удача не покинула вас, что она идёт по жизни вместе с вами.

«Парни, я сегодня нашёл полтинник», — хвастаетесь вы.

«Уууу, везунчик», — отвечают парни.

И на вашем лице возникает совершенно дебильная улыбка. Ха, завидуйте лузеры, у меня сегодня удачный день.

Рассказать, какие ощущения я испытал, когда нашёл миллиард, или, если быть точным, то миллиард нашёл меня? Страх! Такой панический, липкий страх, и шёпот такой мерзкий: «Беги, дурень, беги».

Это известие совершенно вышибло меня из колеи, и я забыл поинтересоваться, что это за чудотворный патент такой. Я остановился, достал бумаги, которые мне передал адвокат, и стал читать.

«Патент на производство микрочипов», — было написано в документах.

«Вашу мать», — громко выругался я.

Это приговор. Я человек, у которого на спине прикреплена мишень и написано: «Выстрели в меня». Я сразу накинул на себя боевую форму и снимать её не намерен, до тех пор пока не выясню, что тут происходит. В кармане куртки завибрировал мобильник. «Ну, кому там ещё не спится», — подумал я. Звонил Йорген.

— Привет, Йорген.

— Привет, Патрик, ты бы не мог подъехать ко мне сейчас, есть срочное дело.

— Насколько срочное: от одного до десяти? — спросил я.

— Тринадцать.

— Хорошо, скоро буду, — сказал я, нажимая отбой.

Тринадцать, значит, неприятности. И почему я нисколько не удивлён? Если бы я был героем романа, то ощущал себя шахматной фигурой на доске, которую приносят в жертву. Я совершенно не понимал, что происходит, а что это значит? Значит, что если я пассивно буду плыть по течению, то конец для меня очевиден. Ладно, поеду к Йоргену, а там уже будем думать, — решил я, останавливая такси.