Не просто к чужому мужу – к свёкру!

С-самка собаки!

- Далеко намылилась?

- Ой! – Олёна охнула, отшатнулась и чувствительно приложилась о стену плечом. – Ри…имма Евгеньевна?

- Куда путь держишь, спрашиваю? – поинтересовалась та. – Или заблудилась – ваша-то с Егором спальня совсем в другой стороне? Сама ведь просила поселить вас от нас подальше.

И продолжила, подражая голосу и интонациям невестки:

- Не хотим вас беспокоить, мама. Сами понимаете, дело молодое, ночами не до сна, а я не умею тихо…

- Я Егора ищу, - пролепетала Олёна. – Ждала его, ждала и…

- Допустим. Но почему здесь? Тут только наши с Андреем Геннадьевичем комнаты. И детская. Или ты думаешь, что в это время Егор будет сидеть у родителей или у грудной дочери?

- Да, - невестка тут же ухватилась за невольную подсказку. – То есть, я к дочери. Вышла мужа искать, но сначала решила заглянуть к Агаше. Вдруг наш папа там?

- Во втором часу ночи ты решила заглянуть к ребёнку? – мать Егора вздёрнула бровь и насмешливо хмыкнула. – Так, иди-ка сюда.

Она схватила молодую женщину за руку и дёрнула за собой в дверь.

- А теперь поговорим, - бросила Римма Евгеньевна, захлопывая створку и включая свет.

Олёна мельком огляделась – где это они? А, типа свекровкин будуар…

- В глаза мне смотри, бесстыжая! – Римма снова её дёрнула за руку. – Ты что творишь, дрянь? Я о чём тебя предупреждала?

- Я Егора искала, - торопливо забормотала Талова-младшая. – И к Агаше хотела заглянуть. Честно-честно! Мы… Мы с мужем немного повздорили, и он ушёл. Я думала, что скоро остынет, но время идёт, а Гоша всё не возвращается.

- Не ври, я всё видела!

- Что вы могли такого увидеть? – пролепетала Олёна, умирая от страха.

Неужели она подсмотрела, как к ней заходил Леонид? Или, не дай бог, выходил?! И Андрей? Или… она засекла обоих мужчин?! Но как, ведь свекровь в это время оставалась в детской!

Или не оставалась?

О…

- Видела, как ты специально трясла девочку, хотя знала, что её только-только покормили. Добилась, чтобы бедняжка срыгнула – тебе был нужен повод, чтобы уйти!

- Я её не трясла, она сама дрыгалась. И срыгнула тоже сама, я-то при чём? Няня говорила, все дети так делают! Да, я ушла! – возмутилась Олёна. – Приняла душ и переоделась, или мне нужно было ходить в испачканном платье?

- Хорошо придумала, - кивнула Римма. – Только я знаю, что через полчаса к тебе присоединился Андрей. Вместе душ принимали? Бесстыдница, в моём доме, почти у меня на глазах!!! Говоришь, он тебя принудил? Сдаётся мне, это ты на него повесилась!

- Я, - у неё на мгновение перехватило дыхание – кто мог их увидеть?

Прислуга, больше некому. Только визит Андрея или… Ах, как нехорошо вышло!

- Я его не звала! – она взяла себя в руки и постаралась произнести это как можно увереннее. – Да, Андрей… Геннадьевич заходил ко мне. Но у нас ничего не было! Я уже переоделась, он просто хотел узнать, всё ли в порядке. И сразу ушёл.

- Допустим, ты права – Андрей провёл в твоей комнате минут десять, не больше, - согласилась Римма. – Но какого чёрта ты осталась у нас на ночь? Разве я не ясно выразила своё мнение – здесь тебе больше не рады! Посидела на семейном ужине – и досвидос! Ты мне что обещала?

- Я не могла уехать без Егора, - выкрутилась Олёна. – А он захотел переночевать в родительском доме.

- Ладно, пропустим. Что хотел от тебя Андрей?

- Интересовался здоровьем. И спрашивал, когда я уезжаю в Европу.

- Ясно. Возвращайся к себе, нечего по ночам бродить по дому! Чужому, заметь, дому! У нас гости, а ты ведёшь себя, как последняя распутница!

- Я уйду, но сначала зайду к дочери! – заупрямилась Олёна. – Имею право!

-Что ж, иди, - посторонилась свекровь. – Мать и жена года! Иди, но помни – я слежу за тобой! И за мужем тоже теперь приглядываю.

Выскочив за дверь, Олёна впопыхах свернула в противоположную от детской сторону. И опомнилась только, когда дошла до лестницы.

«Чёрт, не туда! Вернее, как раз туда – к бойлерной можно спуститься и здесь. Но девчонкина комната осталась за спиной. Пойти назад? А вдруг эта истеричка опять привяжется с вопросами?»

Но коридор пустовал, видимо, свекровь посчитала, что на сегодня невестке достаточно. И занялась чем-то другим.

Например, спать легла – всё-таки уже глубокая ночь!

«Боже, Леонид! – пронеслось у Олёны в голове. – Агата никуда не денется, а этот придурок может уйти. И устроить наутро мне весёлую жизнь. Если встречу кого-то ещё – ту же свекровку, например, то скажу, что переволновалась. И захотела пить. Да, я иду на кухню за соком!»

Отбросив колебания, молодая женщина спустилась вниз, пересекла холл и через несколько мгновений достигла двери в бойлерную.

- Я уж думал, что ты не придёшь, - буркнул Леонид.

- Я не одна тут живу, - огрызнулась Талова. – Прийти сюда так, чтобы никто не увидел, было непросто.

- Год назад ты была порасторопнее, - хмыкнул он и рывком придвинул её к стенке, жадно шаря руками по телу молодой женщины.

- Мне нельзя! – задушено пискнула она. – После операции ещё не восстановилась. Врачи запретили интимные отношения!

- Да мы потихоньку, - не слушая её, бормотал мужчина, с упоением жманькая женские прелести. – Такая сочная, такая упругая! Сладкая! Я весь год вспоминал, как мы с тобой… М-м-м, конфетка!

- Леонид… Лёня, стой!

- Что ты, ломаешься, словно девственница? Ну ладно, ладно! – мужчина нехотя отстранился. – Ротиком приласкай тогда, что ли? А как ты думала – завела, а теперь в кусты?

- Я не…

- Что, на губах тоже операция была? – недобро прищурился Леонид. – Или на языке? Смотри – если не хочешь со мной по-хорошему, то я могу и по-плохому. Например, намекнуть Гошке, чтобы он проверил, своего ли ребёнка растит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Ты не посмеешь, - задохнулась Олёна. – Агата от Егора!

- Я-то? Я посмею, можешь не сомневаться! Если она от Егора, то чего ты так задёргалась? Ну сделает тест, убедится, что его девка. Делов-то? А чтобы ему захотелось проверить, я поведаю, как ты на меня вешалась год назад. И сегодня сама пришла.

Он показал пальцем в сторону.

Олёна проследила за направлением и задохнулась – на подоконнике стоял телефон.

- Видеозапись, да, - довольно подтвердил её догадку Леонид.

Не помня себя от страха, молодая женщина рванула к гаджету, но сильные руки перехватили на полдороге.

- Куда?! Запись идёт сразу мне на почту. И так понимаю, там уже достаточно – и как ты сама пришла, и как мы тут миловались… Скажешь, поссорюсь с Риммкой и племяшом? Во-первых, я – мужик, а с бабы другой спрос. Слышала поговорку – сучка не схочет – кобель не вскочит? В-о-т! И, во-вторых, мы с Гошкой и Риммой родные – как поссорились, так и помиримся. А ты им чужая. Невестка. Невесть кто, значит. Кому они поверят – своей крови или тебе?

Олёну трясло, как в лихорадке.

«Боже, боже, что делать?»

- А если я… если минет, то ты…

- Уеду завтра утром, запись уничтожу, и целый год ты меня не увидишь, - ответил тот. – Ну, давай уже, быстро на колени и соси!

Она сглотнула, потом медленно опустилась и потянулась к его ширинке.

Леонид не стал её жалеть – позволил приступить, а потом сразу взял инициативу в свои руки.

Жёстко, до слёз и рвотных позывов, без малейшей нежности. Так унизительно, так грязно!

Олёна терпела и мысленно молилась, чтобы всё скорее закончилось.

«Боже, скорее! Боже, нечем дышать… Боже, за что?»

И когда Леонид наконец напрягся и задрожал, сливая ей в горло остатки своего удовольствия, позади Олёны громом с ясного неба раздался потрясённый возглас:

- Что, чёрт возьми, здесь происходит?!

Действуя на одних инстинктах, уже понимая, что вляпалась по уши, Олёна с силой оттолкнула Леонида.

Раздался пошлый чмокающий звук, и её рот освободился.

Пока никто из мужчин не опомнился, она как была – на коленях, размазывая по лицу слёзы и остальные жидкости, поползла навстречу свёкру.