После посидели за праздничным столом, обсудили, когда молодая семья переезжает в теперь уже свой особняк. И померились подарками.

От Таловых новоиспечённой семье достался дом со всей меблировкой и большим участком в черте города. А также неплохой счёт на имя Олёны.

Как Макар сказал – на булавки дочке, внучке на бантики.

Горины повосхищались щедростью сватов и преподнесли свои презенты – дорогущий внедорожник и деньги. На этот раз счёт был оформлен на Егора и комментариев от Андрея Геннадьевича – на что они пойдут – не последовало. Единственно, свёкор попросил молодых не спешить с переездом.

Мол, разве вам плохо у нас? Тут столько нянек, а там ещё ни кухарки не нанято, ни горничной, ни дворника…

- Кстати, да, - быстро сориентировалась Олёна. – Лучше оставить Агашу здесь. Мама, - она улыбнулась в сторону свекрови, - присмотрит. Я ей доверяю, как себе. А мы займёмся обустройством. С ребёнком я не смогу уделять много времени хозяйским вопросам, найму персонала, а ведь ещё надо и за мужем поухаживать…

Горин-старший побагровел лицом, возмущённо крякнул и открыл было рот, собираясь эту идею разнести в пух и прах, но его опередила Меланья.

- Что же ты, дочка? А я? – всплеснув руками, возмутилась матушка. – Мы с отцом не хуже сватов могли бы присмотреть за единственной внучкой! Римма уже и так нанянчилась, ей наверняка хочется отдохнуть, а я Агату только пару раз и подержала…

- Да, дочь, странное заявление, - отец бросил на Олёну сердитый взгляд. – Нас ты, как я вижу, совсем со счетов списала? Нет, что не хочешь тащить дитя в необжитое место, это правильно, это я одобряю! Сначала обустройтесь как следует, потом и девочку перевозите. Но почему внучка не может погостить у нас? Или ты думаешь, что мы будем заботиться о ней хуже сватов?!

И тут Егор понял, что пора вмешаться.

- Стоп! – он даже руку поднял, привлекая внимание. – Никто никого обижать не собирается, что вы выдумали? Просто посмотрите – де…очка совсем крошка, для неё каждый переезд, смена обстановки – стресс. И, мама, – с этими словами он показательно обратился к Меланье Архиповне, – я ни капли не сомневаюсь, что вы обеспечите малышке самые лучшие условия. Но Агата привыкла к этим комнатам, этой обстановке и к рукам моей мамы, нашей домоправительницы и няни, а ваш дом для неё чужой точно также, как и наш с Олёной особняк. Мы не хотим травмировать ребёнка внезапным переездом, а вы предлагаете именно это и сделать, только не к нам, а к вам. Так в чём тогда смысл откладывать наше воссоединение под одной крышей?

- Да, зять, ты прав, - после секундного замешательства кивнул Талов.

- Давайте поступим так, - продолжил Егор. – Чтобы никому не было обидно, и чтобы не травмировать ребёнка, пусть Агаша живёт, как и где жила, а вы просто будете почаще её навещать.

- Каждый день! – встрепенулась Меланья. – Я стану приезжать к десяти, кормить нашу красавицу, а потом укладывать её спать.

Римма Геннадьевна уныло посмотрела на мужа и выдавила сватье кривую улыбку.

- Можно через день или дважды в неделю. В общем, обсудите это позже, - Егор подошёл к жене и взял её за руку. – И через месяц, когда она привыкнет, начнёте забирать внучку на столько, на сколько сами договоритесь. Сначала на несколько часов, а потом и на несколько дней – на все выходные или больше.

- Через месяц? – уловил важное Талов. – Вы что же, целый месяц собираетесь обустраиваться? Или планируете забрать дочь, когда ей время придёт идти в первый класс?

- Нет, папа, что ты! – инициативу перехватила Олёна. – Конечно же, мы хотим как можно скорее забрать дочку к себе, но нужно исходить из её интересов, а не из эгоистических желаний взрослых.

Обе родительские четы уставились на Олёну, ожидая продолжения.

- Я не долечилась, как ты помнишь. И если хочу через полтора-два года подарить вам ещё одного внука, то в ближайшее время мне нужно вернуться в Европу и завершить курс. То есть я едва-едва успею нанять прислугу, разложить вещи и перевезти дочь, как придётся снова собираться и отправлять малышку обратно. Она даже привыкнуть к нашему дому не успеет! Но если ты считаешь, что одной внучки вам достаточно, то я…

- Довольно, - подал голос Талов, - я всё понял! Значит, поступаем так – пока Олёна не вылечится, Агата будет жить то у вас, - он кивнул Андрею Геннадьевичу, - то у нас.

На этот раз он кивнул просиявшей жене.

- Постепенно приучим девочку и к нам, и к нашему дому, а потом составим график, чтобы никому не было обидно. Допустим, неделю у вас, неделю у нас. Так никто не успеет ни устать, ни сильно соскучиться.

- А родители что же? – недовольно заметил Горин-старший. – Они кому рожали – нам, что ли?!

- А родители пусть обустраивают гнёздышко, лечатся и работают над наследником! Это потом, когда Олёнка вернётся из своих Европ и забеременеет, семья воссоединится. Или лучше нет – беременной нужен покой. Когда родит внука, и тот подрастёт немного, тогда родители заберут Агату в свой дом. Что мы, вчетвером не справимся с одной малышкой? Это и в наших интересах!

- Справимся, конечно, - скривился Горин-старший. – Но как-то неправильно всё это. Дети должны расти рядом с родителями!

- Олька в Европе, Егор в Воронеже и Москве, а Агата где? В самолётах, летая от отца к матери и обратно?

- Но это не навсегда. Как вылечится, вернётся и…

- И новая беременность. Перепады настроения, тяжелое поднимать нельзя, нервничать нельзя, не дай бог, угроза и придётся лечь на сохранение. Так и будет девчонка перекати полем болтаться?

Андрей Геннадьевич вздохнул и развёл руками.

- Признаю, сват, ты прав – проще оставить, как есть.

- Макар, но что это за семья, когда жена там. А муж здесь? Егор… Андреевич молод и горяч, а вокруг столько соблазнов. Надо ли им разлучаться? – вмешалась Меланья. – Пусть едут вместе, заодно и поддержит Олёнушку.

- Что бы, ты, мать, понимала?! - не замечая, как покраснел от злости Егор, продолжил Макар Гаврилович. – Там соблазнов ещё больше, а присмотра меньше, нас-то там нету! Как только Олёна уедет, я зятя к себе заберу и сразу начну вводить в курс дела. У меня не забалует – на карачках домой приползать будет, чтоб ни на что левое ни сил, ни желаний не хватало.

Талов хлопнул по подлокотникам и встал.

- В общем, родственники, так и сделаем – внучка по графику, Олька – неделю на обустройство дома и марш долечиваться. А Гоша, то есть, Егор Андреевич – неделя на помощь жене и всякие новобрачные шуры-муры, а потом милости просим ко мне.

Олёна едва дождалась, когда родители уедут, Егор отправится с отцом в его кабинет, а Римма Евгеньевна отвлечётся на прислугу, и под предлогом внезапной головной боли ушла в выделенную ей комнату.

Свекровь надоела со своей заботой хуже горькой редьки!

Если не воркует над девчонкой, так выносит мозги невестке... Зудит и зудит – какая плохая была Анна, как та не подходила сыночку, обманула, подсунула им нагулянное дитя. И с ней, с Риммой Евгеньевной, держалась так, будто по меньшей мере царского рода, а не обычная нищебродка с задворков страны.

И тут же, почти без перехода, свекровь принималась петь дифирамбы ей, Олёне.

Какая она умница и красавица, какую замечательную внучку родила, да как чудесно они все заживут. Особенно после того, как Макар Гаврилович передаст бразды правления Егорушке. И тогда им больше незачем торчать в Воронеже, придёт время покорять столицу.

- Купим особняки на Рублёвке, - захлёбывалась от восторга Римма Евгеньевна. – Рядом участки возьмём, чтоб не далеко ходить в гости было. Познакомимся с разными знаменитостями, нас станут везде приглашать. И…, - она даже зажмурилась от предвкушения, - однажды в телевизоре покажут. Нет, а что? Кто достойнее нас? Вон, Усмановы два года назад в Москву перебрались и уже в новостях засветились, а мы ничем не хуже!

И ничего, что эти Усмановы, о которых свекровь все уши прожужжала, в хронике происшествий засветились, а не на приёме у президента?